Алексей Селецкий - Нелюдь
Он достал из кармана небольшой, в половину спичечного, серый пластиковый коробок. Две намертво стянутые половинки, блестящий винтик в торце – и больше ничего. Никаких кнопок, лампочек или отверстий. Только выдавленный в пластике шестизначный номер.
– Ну, и что это такое? Знатоки есть?
– Фиг его знает, что за пакость, – раздраженно отозвался кто-то. – Не нравится она мне. Это что, всех носить заставят?
– Может, развинтим и посмотрим? – прищурился Антон. – А потом обратно соберем. Если что сломалось, мы не виноваты.
– Ага, а если твои пальцы сломаются? Оторвет их, пока
отвинчивать будешь – и привет!
– Да ну-у, чему тут отрывать? Куда ты тут взрывчатку засунешь?
– Запросто, – кивнул Дима. – Если пластит или еще что похуже, не то что пальцы, всю руку отхватит. Как раз когда винтик повернешь. Поэтому нечего лезть в такие секреты: сказали, носи – значит, носи. Может, это датчик или маячок какой-нибудь? Как на самолетах: «свой-чужой», кто без него, охрана не виновата.
– Или подошел куда не нужно, он у тебя в кармане – ба-бах! -
не унимался пессимист. – И предупреждать не нужно!
– Нужно меньше видик смотреть, – Костя спрятал коробочку обратно. – Минздрав вот тебя специально предупреждал: Голливуд опасен для вашего здоровья! Психического. Вы не в Чикаго, юноша – у нас если надо кого убрать, это делается не таким дорогим способом. Самая убойная охранная система в этой стране – Ваня Косорылов с автоматом Калашникова.
– Есть и получше, – Андрей наконец-то решил вмешаться. -
Первый ряд – сигнальные мины, дальше – боевые. Причем нажимные вперемешку с растяжками. Главное, не заснет и кормит не нужно.
Так что если кто из вас не послушается полковника Юнусова, пойдет не туда и случайно дернет за веревочку, то запросто может начаться фейерверк со свистом. А штуковина эта больше всего напоминает дозиметр. Нам на кафедре такие показывали, они то ли химические, то ли кварцевые, не помню уже.
– Вот только радиации нам и не хватало! – раздражение перелилось через край, как закипевшее молоко. – Говорил же, пакость! На кой черт нам тут дозиметры?
– Выдали, значит, порядок такой, – терпеливо объяснил Андрей.
– Есть радиация, нет ее, а химики на тебя навесят все, что положено. Скажи спасибо, прививки не делают! Хотя вообще-то должны… Так что можешь сказать полковнику, что здесь только микробы, он тут же и вспомнит, чего тебе для счастья не хватает. Так, кто там следующий? Очередь не задерживаем! Сейчас всем такие же пропуска раздадут, еще налюбуетесь.
ГЛАВА 17
Вялый получился праздник. Невеселый. До вечера слонялись по лагерю, брали в руки гитару – больше двух песен подряд никто из себя выдавить не смог. Вокруг шла своя жизнь, деловитая, строгая и непривычная. Места Древнему Народу и его традициям в этой жизни не было. Другие тут оказались традиции. Монастырь со своим уставом – и даже не с одним. Солдатики пытались подходить, знакомиться с девушками, просили закурить у парней. Тут же, словно гриб после дождя, вырастала какая-нибудь грозная начальственная фигура, и общение заканчивалось. Карантин…
Наконец березки в рощице превратились в слепящее золотое кружево, а над головой расплывчатыми серыми мазками протянулись тени редких облаков. По центральной дорожке лагеря протопал серый от усталости строй – от душевых палаток к длинному зданию столовой. Ужин. И вертолеты затихли: весь день гудели и ворчали над лесом, а теперь даже не хватает этих зеленых шмелей.
Костя встал с крыльца, обернулся, негромко крикнул в распахнутую дверь домика:
– Стас, Димка! Растолкайте Андрюху, хватит ему дрыхнуть! Пошли место готовить!
– Сначала разобраться нужно, кто здесь спит! – первым выглянул как раз Андрей. Нагнулся, поддернул резиновое голенище. – Черт, хлюпает все время, великоват сапожок-то… И портянки сделать не из чего, точно ведь ногу сотрет. И говорил я этому прапору – не выдаешь, так хоть продай! Знал бы, свои захватил.
– Давай махнемся, мне как раз жмут, – Дмитрий развернулся чуть боком. Похоже, боялся расширить рассчитанный на пионеров дверной проем.
– Да ну тебя, мамонта! У тебя какой размер – сорок четвертый?
– Сорок пятый…
– Ну вот, а мне сорок третий нужно. Эй, Стас! Ты долго там еще?
– Пошли, догонит. Нам еще девчонок дожидаться, – Костя хотел шагнуть на газон. Занес ногу, посмотрел в сторону штабного домика и передумал. – Вот же замотали нас, а? Так вот сядешь на травку, а тебя с хлоркой полоскать будут… Слушайте, народ, а вам не кажется, что вся эта возня не для мышей затеяна?
– Скорее не для них, а против, – плечи Димы беспокойно шевельнулись. – Нет, ребята, с этой лихорадкой лучше не шутить.
У нас сосед вот так года три назад на даче весной уборку не сделал – и еле откачали, весь в синяках лежал, словно били его.
И результат тот же. Почки до сих пор лечит. Знаешь, что каждый год у нас в области человек пять от этой заразы загибается?
Не-ет, Кость, хорошо хоть у вояк сил пока что хватает на такие дела.
– А денег у них откуда столько? – ухмыльнулся Костя. – Ты подсчитай как-нибудь, сколько они только за день горючего жгут! Вертолет не трактор, он кушает мно-о-ого. И еще – ты думаешь, без приказа из Москвы такую ораву сюда пригонят? Дали бы роту в помощь местной санэпидстанции, и все довольны.
– За день не обсудили? Ну вы даете, ребята, прямо дети малые!
«Москва»… – Андрей вздохнул. – Деньги губернатор из местных толстопузов вытряс, а товарищи генералы проводят учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. При этом еще и не за счет министерства – так что, Москва против будет?! Еще из других областей пришлет, чтобы погонять! У нас вон училище химзащиты в городе, так курсантики в основном со всей обработкой и стараются. Пошли, а то заболтаемся, и будем поляну при луне смотреть. Нам еще полковнику докладывать, что и где будем делать.
– Можешь прямо сейчас идти. Карту дать? Пятьдесят второй
квадрат, триста метров на северо-восток от лагеря, за сосновыми посадками, – Костя показал рукой куда-то за торчащие зеленые антенны. – Там дубы старые, а между ними – хоть в футбол играй. Место не то чтобы лучшее, но хорошее, я тут был пару раз. Сегодня пригляделся, прислушался – вроде бы ничего в том направлении не шумит, и лес достаточно спокойный. Только проверить нужно и разметить. Да еще дровишек запасти. Наташке только показать, подойдет ей или нет. Сегодня она у нас парадом командует. Все равно половина работы – на показуху. Твой полковник нас на видео снимать собирался, ему для какой-то отчетности нужно. Подходил тут недавно, спрашивал. Клялся-божился, что только для служебного пользования, а я ему в лоб: можно, мы копию сделаем? Для телевидения? Нам, мол, перед мэрией тоже отчет о мероприятии держать?
– А он что? – заинтересовался Андрей.
– Обрадовался, – предположил Дима. – Только отдаст не пленку,
а те кадры, которые сам отберет.
– Ясновидец, однако! – уважительно кивнул Костя. – Не знал за тобой еще и этих талантов, не знал. Точно. Но отбирать кадры будем вместе. Так что пошли готовить съемочную площадку и актеров. Эй, Ста-ас! Ты что, опять заснул?!
* * *– Ну что, старлей, скоро капитаном будешь! – полковник Юнусов не доверил съемку никому. Сам сидел на корточках у треноги, как у пулеметного станка. Ловил в прицел пляшущие фигуры, морщился от ярких отблесков костра. Толстый ствол специального объектива качался туда-сюда, кабель дергался, словно патронная лента, шуршал прошлогодней хвоей. – Такой материал привез, что нам только сливки снять осталось! Тут тебе не только волновая активность и ее, блин, вторичные производные! Ты хоть понял, что они сегодня делали, а? Да скажи я вчера этим ишакам московским, что на связи экоценоза можно напрямую воздействовать – меня бы в дурдом запихнули! А теперь – вот они, записи!
Андрей угрюмо молчал. Пытался разглядеть, что происходит в кругу, придерживал мешающую колючую ветку. Похоже, ребята все-таки развеселились. Даже Татьяна, которой весь вечер было не по себе, а уж от поляны чуть не стошнило. Не хотела на нее идти, и все. Что-то и в самом деле с этим местом не так. Не понравилось оно Андрею. Но остальные весьма одобрили. Красиво, величественно даже. Густая трава – ну, была густая, до того как пришли… – и среди нее могучие деревья. Высокие, раскидистые, таинственно шелестящие в темноте. И достаточно далеко друг от друга, кроны не смыкаются. Словно специально кто-то посадил, чтобы дать укрытие от солнца и дождя тем, кто будет на этой травке отдыхать.
Впрочем, может, и специально – кто ее знает, лесопарковую зону… По краю поляны шла разъезженная до последнего русского предела колея – и дальше сразу лес. Стеной. Словно отрезанный дорогой – без опушки. Ни одного выбежавшего из-под надзора старших братьев деревца-самосейки, ни одного куста за серой полосой с двумя канавами. Этот лес Андрею почему-то особо не нравился. Выяснить бы, чем именно. Да на всякий случай прихватить с собой пару автоматчиков из охраны. Просто так, для успокоения нервов.
