Кристофер Раули - Черный корабль
Глава 32
Час пролетал за часом, гнездо лихорадочно работало, атом за атомом, молекула за молекулой создавая новый противогрибковый препарат.
Чи Линь Вей уже почувствовала первые симптомы болезни. Из носа капало, кожа зудела, как будто ее обожгли крапивой. При мысли об отвратительных черных спорах, зреющих в ее теле, она с трудом сдерживала рыдания.
В конце концов она все-таки пришла и уселась возле мужчин. Чжао шестой теперь стонал не переставая. Его кожу в области груди и живота усеяли черные точки — словно уродливые жировые угри концентрическими кольцами выступили вокруг споровых вздутий.
Бедняге Чжао казалось, что в его тело медленно вонзаются сотни игл. Он больше не мог пошевелиться. До желанной смерти оставалось каких-то несколько часов. На губах выступила пена. Скоро она станет красной — ткани его тела начнут разрушаться под непрерывным натиском спруипов. Порой с его губ слетали отрывистые крики.
Для Ч и Линь Вей это зрелище было невыносимым. Она резко встряхнула головой, словно протестуя против их скорой гибели. А потом произнесла твердым голосом:
— Ты должен застрелить его! Бедный Чжао шестой, последний из моих Чжао… Пришел и его черед. Избавь его от мучений! Это свыше моих сил — сидеть здесь и слушать, как он стонет. Пожалуйста, достань револьвер и прикончи его.
Она говорила о Чжао, словно о любимом зверьке. От этого тона у Чоузена мурашки забегали по спине. Да, эти жители метрополии принесли с собой немало странного.
Чоузен знаком попросил ее замолчать. И, стараясь ее ободрить, произнес:
— Понимаешь, может быть, у гнезда что-нибудь получится. И тогда мы останемся живы. Я слышал от старых лесных охотников, что человека можно вылечить от спруипа до тех пор, пока кожа его не полопалась от споровых тел. Вдруг нам удастся его спасти? У меня просто руки не поднимаются его убить. Конечно, если гнездо не справится, я положу конец его страданиям. Точно так же я поступлю и с тобой, хотя скорее всего тебе придется отправить меня на тот свет — ведь я заразился раньше вас.
Ч и Линь Вей с ужасом посмотрела на него.
— Выходит, я проделала этот долгий путь, чтобы умереть вот таким образом? Мой отец будет смеяться до коликов. А я-то думала, что наконец перехитрила его. — Она посмотрела на Чоузена чуть настороженно — привычка, выработанная в течение столетий. — Я дважды пыталась убить его — когда он даже не подозревал об этом. Первый раз, много лет назад, покушение сорвалось, но он так и не получил улик, подтверждающих мое соучастие. Второе покушение состоялось незадолго до моего отлета из метрополии, и на этот раз он наверняка докопался до сути. Я наследила — в таких случаях это почти неизбежно. — Она пожала плечами.
— Но почему все так вышло? — наивно спросил он. — Я просмотрел некоторые твои воспоминания — в них постоянный страх перед жизнью. Я не понимаю тебя.
Она хрипло рассмеялась. До чего же он еще молод!
— Тебе этого все равно не понять. Чтобы объяснить, как живут во дворце, понадобится больше времени, чем нам осталось жить. Новый Багдад — очень большой город и совершенно безрадостный. Там процветают бесконечные интриги. Что касается моей семьи, то однажды мою маму и сестер тоже увели. Я была совсем маленькой, когда они просто исчезли — вот так, — она прищелкнула пальцами. — На моих глазах двадцать новых семей возникло в доме моего отца. Каждой из этих семей положила начало молодая красивая женщина из высших слоев общества. Через несколько лет такая семья насквозь пропитывалась духом вероломства, царившим во дворце, и тогда ее безжалостно выкорчевывала тайная полиция. Думаю, большинству этих людей посчастливилось умереть безболезненно, но мою мать и старших сестер отправили в сад. Они были первыми, Позднее он стал более милосердным. Я один раз видела их, после того как это случилось. Это просто неописуемо — я до сих пор не осмеливаюсь восстанавливать в памяти эту сцену. — Она горько усмехнулась. — Ну и, конечно же, большинство моих друзей тоже со временем угодило в сад. А теперь здесь, совсем в другом саду, меня пожирают заживо какие-то мерзкие грибки.
— Но ведь тебе удалось выжить во дворце. Так зачем понадобилось его убивать?
Чи Линь Вей сверкнула глазами, стараясь справиться с волнением.
— Чтобы отомстить за сестер и мать — ведь их он тоже отправил в сад.
— Да, знаю, я видел их в твоих воспоминаниях — там столько боли, столько страха. Я…
— Убирайся из моей памяти! — закричала она. — Я пережила своего отца, и если бы не ты, пережила бы и все остальное. Прав был Ю Чжао! Ты — лазутчик, подосланный нашим врагом. Иначе и быть не может — слишком ловко у тебя все получается. Надо было оставить тебя тогда на корабле.
Чоузен снова поразился ее агрессивности.
— Вряд ли такой способ убийства можно назвать удачным. Будь я даже смертником — зачем мне делать своим оружием спруипы?
Однако Ч и Линь Вей не заметила его горькой иронии. Лицо ее снова исказила ненависть.
Она отстранилась от Чоузена, изо всех сил стараясь очистить память. Но Чоузену и самому не хотелось возвращаться к этим пропитанным страхом воспоминаниям. К тому же бедный Ю Чжао опять разразился душераздирающими воплями — казалось, они звучат прямо из преисподней.
Чоузен снова переключил внимание на гнездо и обнаружил, что оно пребывает в состоянии сдержанной радости. Гнездо изготовило новый препарат из бактерий, живущих в брюшной полости рабочих. Визиревая масса уже снарядила отряд насекомых, чтобы доставить это вещество людям.
Он посмотрел, на свою кожу, усеянную черными точками. Ну что же, если хитиновое гнездо не правильно рассчитало пропорции и положило слишком много яду, он по крайней мере может рассчитывать на быструю смерть.
И снова землю устлали миллионы коричневых тел. Они устремились к людям и потекли по их телам непрерывными ручейками, чтобы донести до губ жидкую кашицу. Ч и Линь Вей беспокойно заерзала, раздавив десяток-другой рабочих. Но, по счастью, теперь гнездо гораздо охотнее прощало людям их промахи.
Чоузен почувствовал, как безвкусная кашица капает ему на губы, на язык, и, когда рот наполнился жидкой массой, проглотил ее. Препарат был изготовлен гнездом по грубой прикидке, на основании того описания альвостерина, которое ему дал Чоузен.
Через некоторое время рабочие схлынули назад и исчезли в недрах гнезда.
Чоузен проверил револьвер. Пока пуль в нем хватало на всех.
Вероятно, раньше всего препарат подействует на Ч и Линь Вей — ведь у нее инфекция проявилась наиболее слабо. Что касается Ю Чжао, то вряд ли он выживет — споровые тела растянули кожу настолько, что она вот-вот лопнет. Лицо у бедняги вытянулось, рот был полуоткрыт — он до сих пор издавал странные, тревожные крики. Черные точки уже покрыли его лицо и теперь быстро разрастались.
Вскоре Чоузеном овладело другое неприятное ощущение — гораздо хуже, чем зуд. Он едва сдержал крик — казалось, раскаленные острия десятками вонзаются ему в грудь и в живот. Похоже, ему предстояло в скором времени составить компанию Чжао в аду.
Споровые тела поблескивали под кожей, пока еще не крупнее булавочной головки, но неумолимо разраставшиеся. Его организм быстро слабел под напором грибков, каждую секунду миллионы клеток отмирали и тут же пожирались захватчиками. Очень скоро булавочные головки раздуются до размера теннисных мячей и станут подрагивать на длинных пружинистых стеблях, возвышаясь над его трупом.
Они сидели молча, прислонившись спинами к корням, стараясь не обращать внимания на крики Чжао шестого. Один раз Чоузен почесался и, почувствовав, как в него снова впиваются раскаленные иглы, едва сдержал крик. Боль была чудовищная, он никогда не представлял даже, что такие мучения возможны. Он смутно догадывался, что очень скоро вообще утратит способность двигаться. Тошнота то усиливалась, то отпускала.
Постепенно всхлипывания Чи Линь Вей стихли. Она даже перестала чесаться. Примерно в это же самое время он заметил, что у него во рту и в носу стало сухо, и мучительный зуд чуть стих. Он стал разглядывать черные пятна под кожей. Растут ли они? Трудно сказать. Он перевел взгляд на Чжао шестого. В тех местах, где вызревали споровые тела, кожа потрескалась, из ран сочилась густая кровь. Чоузен насчитал пять очагов инфекции.
Время тянулось невыносимо медленно. Зуд постепенно прошел, уступив место сильнейшему приступу тошноты. Чоузену уже нечего было исторгать из своего пустого желудка, и он лишь кашлял, бессильно откинувшись на отвесную стену из корней, судорожно глотая воздух. Судя по звукам, доносившимся до него, Чи Линь Вей и Чжао шестой чувствовали примерно то же самое.
Так проходил час за часом. Тошнота постепенно прекратилась. Бени уже стало клониться к горизонту, когда Чоузен заметил: черные образования под кожей распадаются, краснеют и выскакивают наружу обыкновенными прыщами — иммунные системы его тела методично добивали остатки грибковых наростов.
