Андрей Нибаров - Агрессор
Возник злой Зимин. Дернул за кольцо на шее Баталова, понял, что снять его можно только с головой избранного.
«Вот напасть, эта штука ко всему прочему еще и выбирает!» – Фарма тоже готов был убить на арене Колизея сорок с лишним человек, но при условии, что они не будут сопротивляться.
В принципе, это легко можно было устроить, только хозяин у Шлема силы уже определился.
Вновь в камере появился Штейер, боевики переглянулись. Гюнтер и Фарма подумали об одном и том же – лазерном резаке, но физик отрицательно покачал головой. Фарма грозно сдвинул брови, но потом согласился: да, резак, если и не убьет Баталова, то ранит, и неизвестно еще, как на эксперименты с избранным отреагирует Шлем силы.
– Очень смахивает на допуск, правда, Зимин? – спросил Баталов. – Вам все еще мерещится космос со злыми соседями?
– Ничего подобного. – Фарма еще раз дернул за ошейник. – Эта штука выводит носителя из-под удара, когда тому грозит смертельная опасность, только и всего.
– Личная транспортная система, – подытожил Гюнтер. – Возможно, это только часть защитной экипировки. Сходную функцию в экзоскелете выполняют мышечные усилители, во флаере – катапульта.
– Вот видишь, – произнес Фарма. – Это даже не оружие.
Тигры космоса ушли, а Олегу сделали укол, от чего его агрики подпрыгнули еще на три десятых. Все-таки они сомневались, и им было до одури страшно. До трансформации Шлема силы инопланетный допуск мог привидеться Фарме разве что в страшном сне, а сейчас это становилось реальностью.
Утром с Баталова сняли наручники.
– Надевай. – Зимин бросил Олегу летный костюм. – Совершим небольшое путешествие.
Ткань плотно облегала тело. Легкий, в отличие от космического скафандра, костюм был оснащен сходной автономной системой жизнеобеспечения.
Олега вывели во двор. Он вместе с боевиками, на которых тоже были летные костюмы, подошел к дестроеру. Фарма опустил на голову нейрошлем и вместе с боевиком-охранником занял кабину пилота-навигатора, Марек с Гюнтером разместились в кабине стрелка, Баталову отвели место бортинженера. Джо пристегнул Олега к амортизационному креслу, зафиксировал ремни безопасности, вновь надел на него магнитные наручники, а приборную панель заблокировал.
– Поедем медленно, почти поползем, – усмехнулся он, проверяя уровень агрессии Баталова перед стартом. – Ты уж не сердись! – он устроился рядом.
Дестроер вертикально взмыл в небо. Шапка джунглей, а потом и нагромождения облаков, что в лучах восходящего солнца напоминали верхушки золотисто-алых гор, остались под крылом. «Троян» прошелся на ионных двигателях, преодолевая звуковой барьер, потом перегрузка, резкий рывок. Олег понял, что Зимин перешел с ионных на основные – маршевые. Дестроер достиг верхней границы атмосферы.
За колпаком кабины светили звезды. «Троян» приближался к прямоугольному корпусу межзвездного модульного транспортника, висевшего на орбите. И это был не «Гелиос». Баталов не мог знать, зачем на Крикк прибыл Марек, но он догадывался, и сейчас подтверждались его худшие опасения. Двухсоттонная громада дестроера, в космосе казавшаяся миниатюрной, грациозно вошла в грузовой шлюз транспортника, после чего корабль сошел с орбиты вокруг Крикка.
Баталова высадили из кабины бортинженера и поместили в одноместный жилой модуль. Через час с небольшим гипердвигатель создал колебания в пространственно-временной матрице, корабль совершил вход в измененную реальность гипера.
– Куда мы направляемся? – спросил Баталов у Зимина, когда тот лично в очередной раз проинспектировал состояние частей Шлема силы.
– Отправим Крэмбергу черную метку. – Фарма пристально взглянул на пленника. – Возможно, ты прав, и эта штука имеет допуск, но даже если бы вся Вселенная обладала допуском, я все равно бы выпустил Крэмбергу кишки.
Выйдя из гиперпространства в созвездии Лебедя, межзвездный транспортник сбросил дестроер на расстоянии полумиллиона километров от Аламеи. «Троян» самостоятельно долетел до планеты-курорта и вышел на орбиту вокруг нее.
Туристический рай. Из-за края планеты вставало солнце, заставляя атмосферу светиться. Глядя через купол кабины на очертания материков, Олег узнал Аламею. Именно сюда должен был прибыть «Гелиос».
Трансформировав корпус, «Троян» стал похож на прогулочные лайнеры, словно их брат-близнец, впрочем, так было задумано изначально самими разработчиками, чтобы не пугать мирное население планеты и многочисленных туристов.
Официально не существующий дестроер благополучно миновал транспортные доки. Патрульный полицейский крейсер, а также пограничная станция пропустили «Троян» в потоке спускаемых на поверхность аппаратов. Ни один из патрульных космических истребителей не заметил подвоха.
Для усиления эффекта Зимин вывел на монитор перед Олегом распечатку переговоров с контрольно-пропускным, а потом и с диспетчерским орбитальными центрами. Система идентифицировала дестроер, как туристический суборбитальный лайнер, каких на экваториальной орбите вокруг Аламеи находилось более десятка.
Олег недоумевал: куда смотрит тот же Гуревич? Почему не принял мер? Не поставил на уши весь космофлот? Но потом Баталов с ужасом понял: генералу нужен более чем веский повод, чтобы миллиарды граждан проголосовали за свободные отряды, по сути, отвернулись от Крэмберга, генералу нужен был реальный, уже совершившийся теракт! Просто необходим.
Дестроер вошел в плотные слои атмосферы, но теперь на поверхность мирной планеты спускался не защитник отдыхающих, а универсальный убийца с пятьюдесятью тоннами перебитого оружия на борту, а главное: с термоядерными боеголовками.
На высоте двадцати километров «Троян» перешел на ионные двигатели. Теперь его, как и всякое судно, сопровождали корабли воздушной противоракетной обороны. Флаеры, оформленные как мирные суденышки, ненавязчиво, но настойчиво взяли «Троян» в кольцо. Такие не дадут упасть на поверхность планеты случайному метеориту пусть даже размером с теннисный мяч, не то что термоядерной ракете. Стоило дестроеру «показать зубы», его бы немедленно уничтожили.
На десяти тысячах флаеры отстали, но можно было не сомневаться: «Троян» ведется радаром, а координаты дестроера отслеживает компьютер лазерной погранустановки. Ко всему прочему, цель сопровождалась с поверхности оптически: инфракрасная камера идеально наводила луч на дестроер.
Марек притих. В молодости он сам служил в войсках противокосмической обороны. В базах данных «Троян» не существовал, но наземные службы не дремали, при малейших подозрениях на атаку «суборбитальный лайнер» сбили бы лазером. При этом никаких шансов уйти из-под удара у пилота Зимина не было: от момента начала облучения до полного разрушения цели прошло бы несколько секунд. «Трояну» не дали бы даже огрызнуться как следует. Противоракетный лазерный комплекс, контролирующий поверхность Аламеи, мог автоматически отразить одновременную атаку десяти тысяч межконтинентальных ракет. Не стоило забывать и об артиллерийских и ракетных комплексах на случай неблагоприятной для работы лазера погоды – облачности или дождей.
– Что вы задумали, Зимин? – спросил Баталов. Он надеялся, что липовый прогулочный лайнер в туристической зоне все же вызовет подозрения, и система планетарной безопасности поднимет тревогу.
Фарма не ответил. «Троян» резко снизился. На высоте трехсот метров, в падении, фюзеляж дестроера вновь «закипел», меняя очертания. Ушли крылья, кабины членов экипажа закрыли броневые щитки, выдвинулась рубка. В воду океана погрузился, взрезая волны, обтекаемый корпус подводной лодки.
Набирая скорость и глубину, субмарина уходила из района, в котором исчез с экранов радаров прогулочный суборбитальный лайнер. Пока наземные службы разберутся, что и почему, пока…
Совершив подводный рейд, дестроер всплыл в трехстах километрах от точки трансформации. В очередной раз пришли в движение стальные секции, и на волнах закачался белоснежный лайнер-призрак. Баталов знал, что теперь «Троян» нельзя ни увидеть, ни обнаружить с помощью электронных устройств. В лайнере воплотились несколько новейших технологий: немагнитное покрытие брони, обтекаемые икс-формы, «электронная бумага».
– Поднимайся подышать свежим воздухом, инструктор, – вышел на связь Фарма.
Отошли фиксаторы, ремни на груди Олега ослабли. Выбравшись из кабины, он поднялся на палубу лайнера-невидимки. Зимин передал ему бинокль, но и без него Баталов отлично различал на горизонте плавающий в нескольких километрах от берега остров-мегаполис. Гигантская зеркальная лилия из пенобетона, стали и стекла сверкала посреди океана.
Зимин улыбался. На развертывание пусковой площадки уйдет шесть с половиной минут. Стоит тиграм космоса захотеть, дестроер в упор уничтожит ракетой город-цветок и уйдет на глубину, прежде чем здесь появится крейсер береговой охраны.
