Валерий Козлов - От омеги к альфе
Что ж. На хамство таких людей нужно отвечать хамством. «Заткнись!» — сказал я, прибавив к диапазону своего голоса инфразвуковую волну. Подействовало. Я сказал Сироткину воспроизвести на диктофоне ее разговор с Красюком.
— Что Вы скажете на это? Разве это не организация убийства Михайлова? Кстати Михайлов сегодня был убит по приказу Красюка. Денег вы от него не дождетесь.
— Какое право вы имели прослушивать телефонные переговоры судьи. Вы уже заработали себе на срок. И я добьюсь, чтобы вы этого срока в СИЗО не досидели.
— Вы так думаете? — спокойно сказал я. Разговора, я вижу с вами не получиться. Затем я стал допрашивать матрицу Манцовой в ее присутствии. Матрица отвечала на все вопросы подробно. Манцова — это фамилия по мужу, с которым она развелась 7 лет назад. После окончания Вуза устроилась работать юристом в одном из ЖКХ Новосибирска. Денег не хватало. В это время она познакомилась с адвокатом, который на 25 лет был ее старше. Он научил ее жить. Любой документ можно истолковать по-разному, учил он ее. Логика и хитросплетение словесных кружев софистики позволяли запутать не только простых людей, но и опытных юристов. В 2009 году она стала судьей, и ей так понравилось, что ее слово — закон, и что можно этим пользоваться, получать за это деньги, что она не могла остановиться. Затем был роман с Красюком, которому, как она потом поняла, нужна была как крыша, как прикрытие. На вопрос о том, не жалко ли ей было девочку, ответила, что нет. У нее есть свой ребенок, в котором она души не чает, для которого она и собирала деньги, чтобы сын стал состоятельным человеком. Да, она прекрасно понимала, что оперативники разговорят Михайлова. Ей не жалко было Красюка, но тогда исчезал самый большой источник дохода. Да и связь с самым главным бандитом Новосибирска щекотал её самолюбие.
Манцова начала орать, что мы в научном центре проводим бесчеловечные опыты, она обратиться к общественности и наш Центр разнесут.
— Ничего эта баба не поняла, сказал я и вышел за дверь. Там я дал указание автоматам разведчикам изъять все ценности, деньги Манцовой, а также снять с ее банковских счетов все деньги. Позвонил в ФСБ, чтобы они отвезли Манцову в ИВС, а по окончании расследования отвезти ее в Санкт Петербург, в Верховный Суд РФ, которого она так добивалась. Это будет первый процесс, где в качестве свидетеля будет допрашиваться матрица обвиняемого.
Ночью я вылетел на базу в Тихом океане, где в медкапсуле была Наташа. Когда я разбудил ее, одел, накормил, то она все время спрашивала, где она находится и где ее мама. Она жаловалась, что ей снился кошмарный сон, где ее похитили, держали в подвале, а затем мужик подошел к ней с ножом в руках и она проснулась. Уши у девочки регенерировали и были просто замечательные. Я провел ее в МКР, и чтобы ей не скучно было, надел на голову обзорный шлем. Восторгу ребенка не было предела. Она все понимала, только спрашивала постоянно, как называется это море, эта река, эти горы. Рано утром я отвез ее к родителям, сказав, чтобы они сводили ее к психологу, которая была в курсе похищения, могла провести с ней психотерапевтические мероприятия.
В эту ночь отрядами космодесанта была перебита вся банда Красюка. Он каким-то образом узнал об обыске у Манцовой и пытался выехать за пределы города. Чтобы отвлечь внимание от своего отъезда, он вооружил всем, что у него было, оставшуюся часть банды и приказал им напасть на «Черных» (узбеков, казахов, таджиков, китайцев), проживающих на одном из центральных рынков. Однако, космодесантники, предупрежденные об этой задумке Красюка Журавлевым приняли все необходимые меры, и в одном из переулков банда была блокирована. Но при задержании банда оказала вооруженное сопротивление и была уничтожена. Машина Красюка также была задержана. Оттуда также огрызались автоматными очередями, но космодесантники с бандитами, ни чикались. Перестреляли почти всех. В живых остался раненый Красюк и бывший опер из ФСБ, тоже раненый в живот.
На другой день ко мне приехал начальник УВД области за разъяснениями, как он сказал. Он был похож на разъяренного быка. Машины и броневики Тигр со спецназом охрана просто не пропустила на территорию научного Центра. Если бы не Сироткин, который выехал ему навстречу и не разъяснил, что Центр охраняют спецподразделения ФСБ, то как бы этот генерал-лейтенант не устроил боевую операцию.
— Кто вы такой? Что вы себе позволяете? — кричал он. На территории, мне подведомственной устраивать расстрелы. Да, это была вооруженная банда, но можно же было сделать как-то по-другому, без кровопролития. Ну, при сопротивлении погибло бы 3–4 человека, но не 147 человек. О нас завтра, нет, сегодня узнает весь мир. Вы думаете, СМИ будут молчать? И что мне отвечать?
— Так и отвечайте, что в результате операции при задержании банды, которая совершила в городе многочисленные убийства, вымогательства, похищения людей и многие другие преступления было уничтожено 147 бандитов, оказавших вооруженное сопротивление. Бандитов, а не людей.
В отношении того кто я такой, то вот мои документы. И я протянул ему удостоверение, что я являюсь представителем Альфийской империи на планете Земля. А это значит, — продолжил я, что ваши законы и представления о законности несколько расходятся с моими. Я волен действовать по своему разумению. Если не согласны, то можете обжаловать мои действия на Луну, на ДКР. Не нужно наезжать на научный Центр. Моих людей, а ведь они и ваши, я в обиду никому не отдам. Мне проще снести с лица земли одно-два государства, чем дать в обиду хоть одного человека. А перед вами стоит задача уничтожить еще три ОПГ в Новосибирске. И всю преступность тоже желательно. Если вы не займетесь этим, то я сам займусь, но вряд ли кому мало это покажется. Так и передайте своему вышестоящему начальству. До свидания, генерал-лейтенант.
Через день Сироткин сообщил мне, что со мной ищут встречи член правительства и несколько крупных олигархов, чтобы договориться об инвестициях в предприятия научного Центра. Идея неплохая, подумал я и согласился.
В кабинет зашли четыре человека. Трое — известные в стране миллиардеры вошли по хозяйски независимо. Четвертый, хотя прямо не лебезил перед ними, но уж очень уважительно с ними разговаривал. Мы представились друг другу. Разговор начал член правительства. Он сообщил, что слышал от президента страны о нашем научном Центре и об интереснейших разработках, которые могут быть воплощены в производство.
Я сказал, что наш научный Центр занимается в основном фундаментальными науками, где действительно намечаются прорывные технологии. Если они заинтересованы в развитии науки в России, то милости прошу. Я попросил принести образцы нашей продукции. Это были куски сверхпрочной ткани, разной плотности. Сваренный, иначе не скажешь, рабочий комбинезон, рукавицы, сверхпрочная стеклянная посуда, неизнашиваемые оси, втулки, другие запчасти на автомобили. Все это не имеет аналогов в мире, сказал я. Правда, цена в первое время будет немного дороже, но менять, ремонтировать это будет уже не нужно лет 500–600, пока морально не устареют. Продукция нашего Центра неказистая, дизайнеров и архитекторов у нас нет. Но, думаю, это дело поправимое.
Однако энтузиазма я что-то ни у олигархов, ни у члена правительства пока не замечал. Тогда я провел их на испытательный полигон, где они убедились, что я говорю абсолютную правду. Когда мы вернулись, я предложил им следующий вариант. Они направляют к нам своих студентов или инженеров для обучения новым технологиям, а они пока строят заводы по производству своей продукции. Через два года специалисты для заводов будут подготовлены, оборудование тоже, вот тогда они и будут продавать продукцию, равной которой нет в мире.
Однако и эта идея не вызвала энтузиазма. Один из олигархов пожелал, чтобы Центр производил вещи, дизайнеров он для этого найдет. Рекламу и сбыт этих вещей он наладит. За продажу, намекнул он мне, будет предложен неплохой процент. То есть, понял я, мы будем производить продукцию, а торговать ее будет он. Я опять попытался объяснить им, что у нас научно-исследовательское учреждение, мы занимаемся фундаментальными исследованиями, результатами которых мы готовы поделиться, подготовить инженеров новых технологий, но производить мы пока ничего не собираемся. Предприятия по производству должны построить они. Это им совсем не понравилось. Один даже сказал: «Я никогда никому ничего не должен!»
— Да, по-другому я представлял класс российских капиталистов, сказал я, тогда считайте, что разговор у нас не получился. Прощайте.
— Вам, что не нужны инвестиции? — спросил один. Вы молодой человек ничего не понимаете в большом бизнесе. Вы оскорбили нас, назвав российскими капиталистами. Бизнес интернационален. Для нас — главное — получение прибыли, а вы витаете где-то в заоблачных далях. Но вы еще придете к нам с низким поклоном.
