Василий Баранов - Начало пути
— Хорош, капитан. Проходите. — Леон повернулся и, прихрамывая, пошел вперед.
По дороге Леон спросил:
— Как там наш "Скиталец"? — в голосе бывшего матроса тоска. Дэн прекрасно понимал старого моряка. Всякий, кто побывал на этом удивительном корабле на век оставлял там частицу своего сердца.
— Нормально, Леон. Ты все еще скучаешь по морю? — Сколько тепла и сочувствия в голосе Свена. Так говорят человеку родному, так обращается сын к стареющему отцу.
— Да, капитан. И по морю и по нашему кораблю. — Плечи Леона расправились, гордый поворот головы. Искатель ветров, возлюбивший шторм.
— Леон, ты всегда можешь вернуться на корабль. Мы тебя ждем. — Не дежурная вежливость, не желание утешить. Два сильных и гордых мужчины ведут разговор.
Леон оглянулся.
— Я не хочу быть пассажиром или балластом, капитан. Я свое уже отплавал. Теперь я сухопутный. — Что слышит в этом голосе Дэн? Горечь? Тоску? Снисхождение к себе? Гордость!
— Леон, я помню. Помню, как мы с тобой ходили в бой вместе. Ты всегда можешь подняться на борт своего корабля. Он ждет тебя и тоскует по тебе.
— Свен, когда-нибудь я поднимусь на борт "Скитальца" в свой последний путь. Надеюсь, "Скиталец" и ты, капитан, унесете меня далеко в море к горизонту. Туда, где я обрету покой на закате солнца. В кругу своих товарищей встречу закат.
— Тебе рано об этом думать, Леон. Мне нужна твоя помощь, очень нужна. Если бы не ты и Жанетта, у меня не было здесь на земле дома, настоящего дома. Я никому не могу его доверить кроме вас двоих. Твоя помощь для меня — настоящая удача. Потом, Леон, я кое-что задумал. Помнишь наши старые задумки. Хочу с тобой обсудить. Надеюсь на твой совет.
— Капитан, я всегда готов помочь.
Так, понял Дэн, Леон в курсе того, что их ждет. А ему, Даньке, не хотят говорить. Обида кольнула сердце парня.
— Хуан! Хуан! — кричал Леон. — Где носит этого паршивца.
Хуан услышал и быстро прибежал:
— Господин Леон. Господин капитан. Господин Дэн. — Само желание угодить господам и хитрый прищур глаз. Так и хочется сказать: знает кошка, чье мясо съела. Хуан знает, что вчера из-за детской лености не закончил работу, но сумеет выкрутиться.
— Хуан, проследи, что бы у Дэна было все, что нужно в комнате. Давай иди.
Хуан пошел вперед, что бы проверить комнату Дэна.
— Господин Дэн, я следил за вашей комнатой. Там все хорошо. Чисто. Я свежую воду поставил. Сами посмотрите. — Это он сделал в первую очередь. Дэна почитал посланцем небес, его к нему направила сама Пречистая. Его деяниями протянула дар спасения.
Дэн вошел в свою комнату. Хуан говорил правду. Идеальный порядок. Хуан очень старался. Тут Данька заметил новую вещь в комнате. Сундук приличных размеров. Можно только удивляться, как этого монстра занесли в комнату. Крепкие доски и металлические планки. Настоящий сейф.
— Хуан, это что?
— Господин Леон приказал поставить для ваших вещей. Я начистил ваш сундук. Леон приказал, господин Дэн.
— Я не господин. Просто Дэн. Зови меня просо Дэн. — Даньку смущало такое обращение. Он простой матрос, а иногда ученик средней школы номер девятнадцать.
— Да, господин Дэн.
— Я сказал, Дэн. Просто Дэн. Ты не понял? — Даня начинал сердиться.
— Понял, Дэн. — Хитрый испанец чуть склонил голову. Как прикажет ваша светлость. Причуды господ не обсуждаются.
— Спасибо. Ты все привел в порядок. Молодец. — Он бы и сам не сумел сделать лучше.
Хуану пришлась по душе похвала.
— Хуан, а сам ты как обустроился на новом месте?
Даня прошел к столу. Сел. Хуан топтался посреди комнаты, озирался, проверяя все ли сделал, как надо.
— Спасибо, Дэн. У меня своя комната. Отличная комната. Мне хорошо.
Оглянулся, словно боялся, что его услышат.
— Господин Леон меня даже не бьет.
— За что тебя бить? — Вот незадача.
— Как за что? Хуан нерадив, ленив и прожорлив. — Словно школьник читает заученное стихотворение. Пытается читать с выражением. — Слугу надо учить уму-разуму.
— Ты ленив и прожорлив?
— Да. — Абсолютная уверенность и покаяние.
Господи, думал Данька, втемяшил в свою башку. Одно и то же.
Хуан продолжал:
— Хозяин дает слуге работу.
Вот уж точно, думал Дэн, тот парень в порту. Когда капитан позволил ему конопатить лодку, побежал, словно его осчастливили.
— И хозяин, — твердил Хуан, — кормит слугу. Учит его. А как иначе?
— Учит? Тумаками? — Спросил Данька.
— Слуга, дитя не разумное. Иначе нельзя. — Парнишка стоит и ждет, что похвалят за столь разумные речи.
— Мне тебя тоже вразумить хорошим тумаком? — Поинтересовался Данька.
Хуан смутился. Побои ему не нравились.
— Да, господин. — Испанец вздохнул. Наказание, посланное Господом, принимать следует не ропща. Господин послан слуге по заслугам его или грехам.
— Подставляй лоб.
Данька подошел к парню и легонько отвесил щелчок по лбу.
— Получил? Вразумил я тебя? — И они оба рассмеялись. — Будешь знать, как называть меня господином. Еще не так вразумлю.
— Хорошо, Дэн. Тебе еще что-нибудь нужно?
— Нет.
— Я на рынок побежал. Жанетта меня послала.
— На рынок? А меня возьмешь с собой? — Спросил Данька.
— Возьму, если ты хочешь. — Маленький миг, простой легкий щелчок в лоб, и все переменилось. Не слуга и господин, а два мальчишки. Друзья.
— Подожди минутку.
Данька подошел к зеркалу. Посмотрел. Поправил шляпу. Вылитый кот в сапогах. И шпага на боку. Только усы кошачьи приклеить.
— Пойдем. — Они вместе отправились на рынок.
Данька не знал, как убить время, сем себя занять. Не сидеть же в комнате. Рынок — это всегда много людей, шум и сказочный аромат. Они шли по улице рядом. Данька разглядывал прохожих, таких разных и таких знакомых. УВ море человек все же тоскует по берегу. Хуан гордо шел рядом с Дэном. Простой слуга идет рядом с главным матросом капитана Свена. Знаменитого капитана. Пусть все видят, что он рядом с таким господином. По дороге Дэн спросил:
— Жанетта не обижает тебя?
— Нет. Жанетта очень добрая. Она вкусно готовит. Леон всегда садит меня есть за господский стол.
Для парня это значило, очевидно, очень много. Он полагал это большой честью. Они зашли на рынок. Дэн бы купил все, не проходя вглубь. Но Хуан его остановил.
— Дэн, пойдем дальше. Вон туда, — парень освоился на рынке. — Там лучше.
Получше, так получше. Матрос не стал спорить. Они дошли до овощных рядов. Дэн держался в сторонке, представив выбирать Хуану. Обычная неторопливость здешнего рынка. После нескольких дней на корабле приятное разнообразие. Испанец осмотрел выложенные на продажу овощи и сразу же набросился на торговку:
— Это что, огурцы? — Презрительно тыкал в сторону разложенного товара. Под стать самой скандальной бабе на базаре в мире Дани.
— Да, огурцы. — Торговка подбоченилась, готовилась к сражению.
— Вот это?! Они сейчас поползут. Сколько они пролежали у тебя на жаре? Тут и выбрать нечего. — Обернулся к Дэну, ища поддержки. Отличный ораторский прием, пусть народ выскажет свое мнение. Кандидат в депутаты, будущий избранник народа, не сыграл бы такую сцену лучше.
— Отличные огурцы! Лучшие на рынке. — Тетка не собиралась сдаваться.
— Этой гадостью ты кормишь жителей славного горда?! А эти перезрелые помидоры? Их до дома не донесешь! Они раскиснут. А зелень? Ты что?! Двор свой подметала ей?! Я не коза жевать эти прутья! — Ничего, голубушка, сейчас сдашься. Такого скандала рынок еще не видел. Хуан уже обращался к жителям всего города. Урби ет Орби! Граду и Миру! Пусть выслушают волю императора древнего Рима. Дэн мог только удивляться, откуда такое в обычном мальчишке.
— Это свежайшая зелень на рынке, — кричала хозяйка.
— Послушайте, — кричал Хуан, — она утверждает, что у вас всех не овощи, а корм для скота. Вы бездельники и не можете вырастить овощи! Вы торгуете отбросами! — Сейчас возьмем в союзники остальных торговцев. Враг останется в одиночестве, сбежит под натиском превосходящих сил.
Торговка заметила, что товарищи по цеху недобро поглядываю в ее сторону.
— Она оплевала ваш товар, а вы терпите ее наглость?!
Данька безмолвно смеялся. Наглость этого мальчишки удивляла.
Торговка не знала, куда деваться. Ссориться с соседями она не хотела.
— Сколько ты хочешь за эти отбросы? Этот корм для свиней? Ты все равно это выбросишь. Могу взять, из сострадания, для наших лошадей. Им сойдет. — Хуан сменил гнев на милость. Он готов пощадить поверженного противника, если цена будет малой.
— Ты посмотри! — Хозяйка тихонько визжала. — Это лучшее.
Бессмысленное последнее сопротивление пред подписанием капитуляции.
— Ты хочешь, что бы я принес это домой, и самому капитану Свену на стол поставили корм для свиней. Что бы вот, главный матрос капитана ел вот это? Дэн, посмотри, разве это можно есть?
