Кристофер Банч - Крушение звёзд
— Чертовски надеюсь, что, кто бы ни управлял этой лодкой, он достал тот патруль, — сказала Дарод.
— Должно быть, Жаклин… Не, не достала, — откликнулся Гарвин. — Ублюдок опять возвращается, и, сдается мне, мы — его единственная мишень!
— Пойди, найди себе кого-нибудь подходящего по размерам, ты, урод! — крикнула Дарод.
Патрульный корабль послушно поднялся и начал разворот, чтобы атаковать «Большую Берту».
Артиллерист на борту «Большой Берты» выпустил два «сорокопута», и они, вспыхнув, разнесли патрульный катер в клочки. Пылающие обломки посыпались вокруг Гарвина и Дарод.
— Эй ты, урод косоглазый! — заорала Монтагна. — Потери от собственного огня отменяются!
Гарвин уловил движение впереди, выстрелил, и движение прекратилось.
— Забудь о дружественных снарядах, — бросил он. — Там снаружи предостаточно народу, искренне жаждущего нас убить.
Пять патрульных катеров неслись к далекой громаде «Большой Берты». Никто из них не замечал двух «аксаев» и пары нана-ботов, пока не взорвались первые катера. Три уцелевших успели уклониться: два, сохраняя строй, заложили крутой вираж, а третий на полной скорости понесся назад.
— Давай-давай, — мурлыкал Бен Дилл, глядя, как пляшет у него в прицеле один из вражеских кораблей. Пискнул «сорокопут», и он выпустил его, переключив внимание на второй катер.
Тот неожиданно перевернулся и пошел вниз, «аксай» ринулся за ним. Бен отстраненно заметил, как вспыхнул первый катер и по широкому проспекту, поджигая все на своем пути, покатился огненный шар.
Второй рыскал туда-сюда. Дилл поймал его в прицел и, выстрелил, не дожидаясь, пока «сорокопут» сообщит о готовности. Ракета прошла метрах в десяти от цели. Катер накренился и по-прежнему на полной скорости, кувыркаясь, врезался в высотное правительственное здание.
Дилл ушел в сторону, набрал высоту, подождал, пока дыхание слегка замедлится, и включил микрофон.
— Аликхан… это неуловимый. Думаю, я мог бы использовать… Нет. Он только что напоролся на мою ракету.
— Ты видишь еще что-нибудь, по чему можно пострелять?
Бен просканировал экран.
— Да нет. Полагаю, летим к Большой Маме и немного побомбим вокруг.
— Думаю, поищщу куччки людей, — отозвался Аликхан, — и, возможжжно, облегччу боезапассс, когда найду.
Над головами Дарод и Гарвина затрещали выстрелы, и четверо легионеров во главе с Ньянгу бросились к ним. Нашли укрытие, переждали. Ответного огня не последовало.
— Полагаю, мы прикончили последнего храброго мобиля, — доложил Ньянгу. — А теперь, если вы двое уже закончили кувыркаться здесь на свежем воздухе, то почему бы вам не отряхнуться и не отнести свои задницы туда, где им и полагается быть?
— Да, — Гарвин осторожно поднялся и помог встать Дарод. — Но должен сказать тебе, юный Иоситаро, это самый гнусный монолог спасителя, какой мне доводилось слышать.
— Не нравится, — откликнулся Ньянгу, — придумай свой.
— …от победы нас отделяют, может быть, лишь секунды, — разорялся Гаду. — Я проинструктировал своих друзей, чтобы они обязательно взяли пленных — лучше бы главарей этой злобной шайки, — дабы они могли свидетельствовать на суде над нашими вероломными…
Он умолк на полуслове, уставившись сквозь звуконепроницаемое окно на очень черный, очень уродливый патрульный корабль нана-класса, парящий не более чем в пятидесяти метрах от него.
Чака нажал на гашетку миномета, и снаряды разнесли студию вместе с Фавом Гаду в мелкие клочья.
— Не знаю, послужит ли это укреплению мира во всем мире, — произнес пилот в микрофон, — но мне от этого явно полегчало.
Оркестр гордо выступил со стадиона, все еще наяривая «Мирный Марш». На середине проспекта Атертон выкрикнул номер, и они заиграли «Гимн Конфедерации».
Осколок шрапнели, отскочив от стены, попал в ногу литавристу. Его барабан, державшийся на одном антиграве, поскакал вдоль по улице, бухая при каждом ударе о землю.
Оркестр потек вверх по трапу и втянулся на борт. Сразу за ним внутрь вплыли два «аксая».
— Всех сосчитали? — спросил Гарвин.
— Проверили и перепроверили дважды, — ответил Эрик Пенвит. — Все на борту, включая потери.
— Мы уверены, — устало подтвердил Ньянгу. — Я лично дважды прочесал этот гребаный стадион, прежде чем решил, что тебя неплохо бы немножко поспасать.
Гарвин поднял свой ком.
— Ладно. Взлетаем.
— Вижу приближающиеся корабли, — доложил дежурный, когда «Большая Берта» проходила стратосферу. — ЕТА… примерно… четыре-три. Дистанция две световые секунды.
— Можете определить какой-нибудь из них?
— Могу только гадать, сэр. Но я думаю, это три истребителя, сопровождающие очень большой корабль. Вероятно, «Корсику».
Лискеард повернулся к ракетчику.
— Как близко он к малышу, которого мы высадили около консервов?
— Э… один-пять. Быстро приближается.
— На один-ноль запускайте «годдард».
— Понял один-ноль, сэр.
В рубке было очень тихо, не считая рутинного бормотания вестовых. Ракетчик уткнулся в экран радара.
— Один-один… один-ноль… пошел!
За полсистемы оттуда ожил модифицированный «годдард».
«Корсика», впереди которой летели выстроившиеся треугольником корабли сопровождения, на всех парах неслась к Центруму.
Дант Лаэ Ромоло с некоторым недоверием вглядывался в экраны, показывавшие царящий на планете хаос.
— Чертовы гражданские, — пробормотал он себе под нос. — Нельзя было настолько усугублять ситуацию!
Он окинул взглядом огромную рубку. Все делалось как должно — четко и спокойно. Дант увидел на главном экране обозначения законсервированного флота «под» ним и подумал, что скоро появится основание активировать его и укомплектовать экипажами.
— Сэр, — доложил дежурный, — Центрум покидает неизвестное судно.
— Не сомневаюсь, что это вторгшийся цирковой корабль, — сказал Ромоло. — Полагаю, нам не составит труда перехватить его прежде, чем он уйдет в гиперпространство.
Приближающийся «годдард» вряд ли был велик настолько, чтобы отразиться на экране, — ничтожная точка, пока техник не взглянул на монитор ближнего вида.
— Сэр, — спокойно сообщил он дежурному, — вижу неизвестный объект… Движется очень быстро… Приближается к нам.
Дежурный моргнул.
— Что это?
— Не определяется, сэр.
Офицер заколебался, затем спросил:
— ЕСМ, вы можете проследить его радаром?
Женщина попыталась, но покачала головой.
— Нет, сэр. Он маленький… Вероятно, ракета… Похоже, управляется дистанционно, но я не могу поймать частоту.
— Всем отсекам… задраить шлюзы.
— Есть, сэр.
По всей «Корсике» завыли сирены.
— Всем постам, доложить герметичность.
Вестовой начал докладывать.
— Орудия, уничтожить приближающийся объект, — велел Ромоло. Его голос был неизменно спокоен.
— Есть, сэр… Отслеживаем… ведем… Пуск один! Пуск второй!
«Корсика» выплюнула две ракеты, пока офицеры орали на корабли сопровождения, требуя проснуться и сделать что-нибудь.
Усовершенствованный «годдард» увидел контрзапуск, и его оператор на «Большой Берте» выпустил две «тени». Четыре ракеты пересеклись в пустоте и взорвались.
— Есть! Есть!.. Отрицание… Ракета по-прежнему приближается… Столкновение через пять… четыре…
— Контрзапуск, черт подери!
— Контрзапуск… ожидание цели…
«Годдард» вонзился в двигательный отсек «Корсики». Пламя клубилось мгновение, потом его поглотил вакуум.
Ромоло ударился головой о пульт и рухнул плашмя поверх другого. Кругом выли сирены и гудели сигналы тревоги. Дант поднялся, проверил, целы ли кости. Оставалось надеяться, что корабль чужаков, который так легко их всех провел, причинил достаточно вреда и Центруму. Столько, сколько хотелось и требовалось.
— Ладно, — сказал Гарвин. — Дело сделано. Капитан Лискеард, не соблаговолите ли отвезти нас домой?
Глава 33
Камбра / D-Камбра
— И как долго это уже продолжается? — Гарвин Янсма разглядывал холопортрет весьма симпатичного молодого человека. Он прислушался к собственным словам и поморщился — реплика из сериала.
— Пять… может, шесть месяцев, — ответила Язифь Миллазин. Ее голос дрожал от страха перед полным спокойствием Гарвина. — Тебя не было так долго — больше года, знаешь ли.
— Знаю, — откликнулся Гарвин, думая о Дарод Монтагне и Кекри Катун. — Кто он?
— Один из моих вице-президентов, — зачастила Язифь. — Мы играли вместе… когда были детьми. Думаю, это было что-то вроде детской влюбленности. Пожалуйста, не сердись на меня.
— Я ни на кого не сержусь.
Гарвин почувствовал себя очень усталым. Все, чего он хотел, это покинуть усадьбу и отправиться в одиночку — даже без Дарод — на какой-нибудь остров, где бы вообще не было людей. Где бы можно было только жрать и спать.
