Евгений Прошкин - Смертники
Вид у Столярова был такой, словно в течение последнего месяца он только и делал, что дегустировал худшие сорта водки. Лицо его стало бледным, глаза и щеки ввалились, а болезненно сухие губы что — то непрерывно нашептывали.
Коршун торопливо переместился вдоль забора влево, к воротам.
— Откройте! — крикнул он наряду «монолитовцев».
— Он похож на зомби, — с сомнением произнес один из бойцов.
— Открывай, сказал!
Столяров, продолжая аритмично вздрагивать, вошел на территорию порта.
— Стоять! — приказал ему Гарин. — Ну что, годится? — спросил он у Коршуна. — Или надо было все — таки ворону загипнотизировать?
— Годится… — завороженно протянул тот. — И что дальше? Зачем он тут нужен?
Олег пожал плечами.
— Ладно, отведите его к пруду, и в расход, — распорядился Коршун.
Михаил, не дожидаясь тычка в спину, безропотно поплелся к воде.
— А может, не надо? — засомневался Гарин. — Да. Погодите его стрелять, парни. Он еще сгодится.
— На хрена? — обронил Коршун. — Это же зомби.
— Во — первых, он не зомби, а всего лишь сильно загруженный человек. А во — вторых… мне не хотелось бы, чтобы он ушел так легко. Покойный Дизель мне этого не простит, да и за себя обидно не меньше. Я найду ему применение, оставьте.
Коршун в сомнениях сложил губы трубочкой и исподлобья взглянул на Олега.
— Не нравится мне это… Ну — ка раздевайся! — велел он Михаилу. — А вы щупайте шмотки, — сказал он бойцам.
— Сам только что хотел предложить, — заявил Гарин. — Снимай все! Полностью!
Столяров принялся меланхолично стаскивать с себя вещи. К речному порту он явился без оружия и почти без снаряжения, в одном грязном комбинезоне. Под комбезом оказалась застиранная стариковская рубашка. Пуговицы расстегивались с трудом, потому что пальцы Михаила не слушались. В итоге большая часть была просто оторвана. Столяров кидал вещи на асфальт, а двое «монолитовцев» педантично мяли их в руках. Наконец он добавил в кучу трусы и, ссутулившись, замер. На нем остались лишь три бинтовые повязки: одна на лбу и две на левой ноге — на голени и под самым пахом.
Коршун критически осмотрел гостя. Тот факт, что Михаил пришел безоружным, его не успокоил, а наоборот, смутил.
— Почему у тебя голова замотана, я помню. Деревья в Зоне не мягче, чем на Большой Земле. Но что — то многовато у тебя там накручено, нет? — Коршун потянулся к повязке, чтобы ее потрогать, однако передумал и, отступив на шаг, распорядился: — Разматывай свой кочан.
Столяров нащупал конец полотна и начал разбинтовывать лоб. Последние слои, пропитанные запекшейся кровью, оторвались с таким треском, что Гарин поморщился. Из потревоженной раны пошла кровь, но Михаил не обращал на это внимания. Коршун тронул ботинком упавшую на землю тряпку и снова воззрился на Столярова.
— А здесь что? — спросил он, показывая на ногу.
— Пси — собаки покусали, — ответил за Столярова Олег. — Я сам видел. Это еще в книжном случилось.
— Собаки? В двух местах?
— Странно, что только в двух. Собак — то много было. — Увидев, что Коршун продолжает сомневаться, Гарин вздохнул и сказал: — С ноги тоже отдирай.
Михаил беспрекословно нагнулся к голени и, оттянув повязку, сорвал ее одним движением. В глубокой ране тотчас набежала кровь и струйкой устремилась вниз по ноге.
— Прекрати это, — попросил Олег. — Так ты мне вкус к мести отобьешь. — Он обернулся к Коршуну. — Мне его уже почти жалко. Лучше я его тушканам скормлю, чем на этот смрад любоваться. — Он с отвращением пнул кучу несвежей одежды.
— Ладно, — буркнул Коршун. — Пусть одевается, и забирай его себе. Иди обратно туда, где мы разговаривали. И не зарывайся особо! Твой статус тоже пока не ясен. Смотри, как бы вам обоим к мутантам на корм не отправиться. Я попозже подойду, разберемся с остальными вопросами. — Он направился к кафе, но на полпути остановился. — А эта кукла вообще говорит?
— Скажи дяде Коршуну: «Кукла говорит», — потребовал Гарин.
— Кукла говорит, — проблеял Михаил.
Коршун удовлетворенно тряхнул головой и скрылся за дверью.
Столяров собрал вещи в ком и, прижав его к груди, поплелся за Гариным к зданию порта.
Когда они оказались в комнате, Михаил вопросительно взглянул на Олега и осторожно спустил по ноге третью повязку.
— Чтобы не торчало, пришлось натянуть по самое не балуйся, — сказал Столяров. — Думал, нога отнимется.
— Зато походка получилась отличная. Давай сюда, меня больше не будут обыскивать.
— Меня, надеюсь, тоже, — с сарказмом ответил Михаил, промокая рубашкой кровоточащий лоб.
Гарин принял у Столярова тряпочный обруч и, смотав с него бинт, повертел в руках «венец».
Михаил оделся, присел у стены и неожиданно весело посмотрел на Олега:
— Ну вот мы и на базе, напарник. Согласись, это лучше, чем лобовая атака. Особенно если учесть, что весь наш отряд — это ты, да я, да мы с тобой… Я не опоздал?
— Нет, в самый раз. — Гарин плотно натянул «венец» на голову. — Ну что, проверим?
— Я готов.
Олег закрыл глаза, но уже через секунду открыл, чтобы убедиться, что Михаил действительно находится рядом. Сознания товарища Гарин не чувствовал, оно отсутствовало. Он сосредоточился и усилил интенсивность сканирования. В пси — поле попали двое патрульных «монолитовцев» у забора и один под навесом. Олег увеличил радиус еще немного и зацепил сразу четырех бойцов, которые прогуливались метрах в двадцати от здания порта. Столярова, находившегося на расстоянии вытянутой руки, в пси — поле по — прежнему не было.
— Я думал, ты будешь сопротивляться, блокировать… — пробормотал Гарин. — А тебя вообще нет! Как ты это делаешь?
— Тетрадотоксин, некритическая доза. На его основе создан анабиотик.
— И все? Так просто?
— Проще некуда. Пара лишних кристаллов, и ты превращаешься в идиота. Щепотка — и ты остаешься сидеть, как сидел, на всю жизнь.
— Ты всегда был сумасшедшим, что тебе терять — то? — Олег опустился рядом со Столяровым и толкнул его в плечо. — Как ты сказал в прошлый раз, «если ты до сих пор жив, значит, Пси — Мастер тебя еще не прочел».
— Верно. И мы до сих пор живы, — кивнул Михаил.
Глава двадцать седьмая
Первая пуля вырвала начальнику караула кадык, вторая — переносицу, третья пробила оба виска навылет, остальные пошли выше, над прудом, в сторону противоположного берега. «Монолитовец» завороженно смотрел на трясущийся в его руках РПК и не мог понять, что происходит. Наконец наваждение схлынуло, и он осознал, что совершил страшную ошибку. Он бросил пулемет на землю и тут же упал сам: сзади его прошило очередью из «Лавины». Застреливший его боец на секунду растерялся: кажется, начальник караула приказал ему зачистить пятачок вокруг кафе… Да, так оно и было, поступил сигнал о нападении на пост. Он помчался вдоль навеса, убил двоих врагов и лишь потом начал понимать, что прослужил с ними несколько месяцев, и если его друзья — враги, то, значит, он сам… Боец не заметил, как сверху сбросили гранату, поэтому закончить логическую цепочку ему не удалось. Два ящика с гранатами весили килограммов сорок, и третий «монолитовец» не мог поверить, что умудрился затащить их на крышу в одиночку. Как бы то ни было, теперь он располагал достаточным запасом, чтобы закидать гранатами всю округу. Это занятие было настолько увлекательным, что превратилось для него в смысл жизни.
Пси — Мастеру таких экзаменов для проекта «Венец» и не снилось.
— Что ты сказал? — спросил Олег.
— Я молчу, — ответил Столяров. — Не отвлекайся.
Они сидели на полу и смотрели друг другу в глаза, Гарину это помогало сосредоточиться. Работы было еще много: в пределах досягаемости оставалось несколько десятков «монолитовцев». Из закрытой комнаты без окон они представлялись Олегу яркими пульсирующими точками на слабо светящемся поле. Каждый боец был фундаментально мотивирован на честное и самоотверженное служение, с каждым приходилось долго возиться, хотя еще недавно эта задача была бы для Гарина вообще непосильной. Он уже не боялся, что его пси — активность будет обнаружена, стрельба и взрывы на улице свидетельствовали о ней достаточно красноречиво. «Монолитовцы» истребляли себя сами, пусть и не так быстро, как хотелось бы Столярову.
Михаил вопросительно поднял брови, и Гарин кивнул:
— Говори.
— Что с Пси — Мастером? Ты его чувствуешь?
— Я не уверен. Кажется, он занят чем — то более серьезным.
— Более?! — ужаснулся Столяров.
— Не исключено, что сейчас он держит в своем поле кого — то еще. Большую группу или одного человека на расстоянии многих километров… Мне трудно об этом судить, я к нему в мозги залезть не способен.
— На каком расстоянии? Какого человека?!
Олег махнул рукой: «Ты мешаешь», и Михаил умолк, лишь вытаращил глаза, силясь представить, что для Пси — Мастера может быть серьезнее, чем нападение на его территорию.
