Дмитрий Матяш - Z.O.N.A. АТРИум
«Ключ спрятан под машиной, в этой смотровой яме…» — вспомнил Кудесник слова Герцена.
Под машиной. Он посмотрел вверх и увидел примотанный к коллектору небольшой целлофановый сверток. Есть! Сорвав его, Егор тут же содрал целлофан, открыл герметично закрывающуюся на защелки серебристую, похожую на портсигар коробку и его взору предстал удерживаемый специальными клещиками такой же серебристый инъектор — металлическое подобие шприца со стекольчатыми боками и видневшимся внутри синеватым веществом. На нем было написано «Ввести в шею».
Не теряя времени, Кудесник разжал клещики, вытащил инъектор и вогнал острую иглу себе в шею.
— Раз уж я киборг, то на все сто, — промолвил он, и это было последняя здравая мысль, которую он смог озвучить.
ГЛАВА 13
Изначально ощущение было таким, будто в разъем на его затылке воткнули сразу тысячу штекеров и включили полную мощность передачи. Свет перед глазами померк, уши заложило, будто после взрыва. Кудесник закричал, но не услышал ровным счетом ничего. Прижав ладони к ушам, он до боли сомкнул веки и повалился на заросшее бурьяном дно смотровой ямы. Скрючился в позе эмбриона, и минут пять из его горла вырывалась смесь всхлипов, криков боли и истерического хохота.
…Имплантирован 15 мая 1994 г. — изъят 2 февраля 1996 г., чип модернизирован; имплантирован 4 июня 1996 г. — изъят 13 августа 1996 г., нестабильный носитель… изъят 4 января 1997 г. — нестабильный носитель… изъят 17 марта 1998 г. — нестабильный носитель; имплантирован 30 марта 1998 г., чип модернизирован; имплантирован… модернизирован… сбой в нервной системе носителя… чип модернизирован… имплантирован 12 августа 2001… модернизирован, модернизирован, модернизирован… заключение от 13 ноября 2010 г.: найден идеальный образец, способен к абсолютному использованию накоплений CDN-модулятора.
13 ноября 2010 г. Объект: Звягинцев Егор Михайлович, 22 сентября 1988 г. рождения, вес — 83 кг, рост — 186 см, группа крови (IV) R-, деятельность — вольный бродяга, предыдущее место жительства — Ростов-на-Дону, РФ, нынешнее место жительства — пос. Корундово Озеро. Предварительные тесты положительные, к имплантации пригоден…
Тысячи ярких кадров из чужих жизней потоком пролетали у него перед глазами, на секунду задерживаясь лишь для того, чтобы снова с еще большей скоростью пуститься в бесконечный бег. Кудесник не знал, как это у него получается, но он поглощал каждый кадр, выстраивая их, упорядочивая, создавая последовательную цепочку кадров, объединяя их в один фильм. О жизни людей, заканчивающихся в разных точках планеты, заканчивающихся по разным причинам: в тропических лесах от болезней, во льдах Арктики от обморожения, в стенах колумбийских картелей от пуль и в афганских аулах от ножей. Люди тонули в холодных морях и терялись в бескрайних африканских песках, над ними не раскрывались парашюты, у них загорались машины, они учили карате и штудировали иностранные языки. Они были теми, кто работал на таких, как Герцен. Они жили, ничего не зная о зуде в затылке, и умирали, передав в модулятор все знания, навыки и умения, которые они накопили, а также и пережитые в полной мере чувства: радость, ненависть, страх, горечь, жалость и боль. Передав для того, чтобы кто-то шел дальше в поисках «идеального образца», который смог бы накопленный жизненный опыт не только накапливать, но и использовать.
И этот кто-то нашелся.
Кудесник открыл глаза и ощутил неожиданную ясность в голове и легкость в теле. Будто и не лежал только что, скрючившись, в позе эмбриона. Не трясся в лихорадке, выбивая ботинками по стене ямы чечетку. Не рычал, не хрипел с полным пены разинутым ртом, будто его душил кто. И вены на шее не вздувались до такой степени, что, казалось, еще немного, и они лопнут. Очнулся — и все это прошло разом. Как рукой сняло. И в голове все упорядочилось, затихло. Лишь ощущение было таким, что одежда стала на размер меньше.
Он поднимался на ноги, когда «уазик», скрипя старыми полуосями, пришел в движение. Кто-то его тянул, зацепив за крюки обрывком троса. Человека было видно лишь до пояса, но и ботинок было достаточно, чтобы Егор узнал в нем Роба.
— Хватит прятаться, иди ко мне, малыш! — крикнул он, вытащив машину на улицу.
— Так ты не сдох, — констатировал Кудесник, укладывая на землю мертвое тело Герцена, свалившееся в смотровую яму. — Говоришь, пули тебя не берут?
— Не-а, не берут. Да оставь ты трупака в покое, Кудесник. Он тебе не друг. Я буду твоим другом, если ты отдашь ту фигню, что мешает тебе быть человеком.
— Что значит «отдашь»? — спросил Кудесник, выпрыгнув из ямы. — Тебе нужно, ты и возьми. Попробуй.
Громадный Экспериментал хищно скалился. Его руки с четко просматриваемыми группами мышц и мощная, словно две гранитные плиты, грудь были забрызганы кровью, но на теле не было ни царапинки. Он отпустил трос и обеими руками начал подманивать Кудесника к себе.
— И все-то вам всегда от нас нужно, — сказал Кудесник. — Все-то вам всегда мало. Все хотите заграбастать себе. То, что не продается, приходите и забираете силой. Что вы за люди такие вообще?
— Да потому что нельзя вам доверять. — Роб пренебрежительным взглядом окинул бродягу с ног до головы. — Вы же как обезьяны с гранатами — никогда не знаешь, чего от вас ожидать и когда вам придет в голову выдернуть чеку. Так что это для вашей же безопасности. А то, знаешь, один профессор изобрел, а второй нашел применение.
— А-а, страшно стало, — понимающе кивнул Егор.
— Нет, это называется иначе. Лучше предотвратить появление заразы, чем потом тратить силы на ее уничтожение.
Кудесник ухмыльнулся.
— Так поздно уже предотвращать-то, — сказал он, и что-то в лице Роба изменилось. — Опоздал ты маленько.
— Ну-ка. — Он выхватил сзади из-за пояса пистолет и выстрелил, целясь Егору точно между глаз.
В тот же миг зрачки у бродяги расширились, в мозгу словно щелкнуло реле, время замедлилось и стало отчетливо видно, как пуля, словно взмывающая ввысь ракета, под которой клубится огонь, вырывается из ствола. Поддавшись толчку внутренней волны, он ушел в сторону, и пуля пятидесятого калибра, обдав жаром щеку, прошла всего в нескольких сантиметрах. Да, теперь он может не только наблюдать, как летят пули, но и уклоняться от них!
— Успел-таки, — с досадой прошипел Роб, пряча пистолет обратно. — Неужто старик прятал для тебя ампулу в яме? Что ж, давай посмотрим, как над тобой поработали.
Кудесник остановился метрах в трех от него. Поспешно снял с себя бушлат, расстегнул и сбросил «защитку», отправил следом и свой КИП с руки. Обнажил торс с великолепно развитыми мышцами и татуировкой парашюта на правом плече. И, не скрывая, наслаждался мигом, когда выражение лица у американца из насмешливого стало сосредоточенно-недоверчивым.
— У-у, да ты никак в спортзал все это время ходил? — уважительно спросил Е-боец. — Не теряешь времени зря.
— И впредь терять не буду, — ответил Кудесник.
В мгновение ока Роб воткнул себе в шею свой инъектор, вдавил поршень до упора, на долю секунды закрыл глаза. А затем двинулся на бродягу с поднятыми для боя кулаками. Они схлестнулись, как и в прошлый раз, сначала в кулачном бою. Только удары в этот раз были такой силы, что задрожала под ногами земля. Но, обменявшись серией классических боксерских ударов, оба поняли, что блокировки противника не позволяют кулакам достигать цели. Роб решил пробить правой ногой Кудесника по печени, но тот отскочил назад, и нога прошла в пустоту. Тогда, не желая терять заданной инерции, он подпрыгнул и попытался достать Звягинцева с «вертушки» левой, но и это ему не удалось.
— Ты хитрец, да? — оскалился он, приземлившись.
— Уж какой есть, — пожал плечами бродяга.
Они снова начали сходиться для схватки. Роб хитрил, отвлекал внимание Кудесника глупыми рожами, махая головой кулаками, как обезьяна между прутьями клетки. Они сблизились как две стихии — злые, хищные, мышцы вздыблены, глаза аж дрожат от напряжения, зрачки расширены. Каждый был готов нанести тот один-единственный удар, который отправит противника в нокаут, и каждый боялся допустить ошибку. И хоть Егор был почти на голову ниже Роберта и значительно уже в плечах, тот не спешил принимать поспешных решений и полагаться лишь на свое физическое превосходство. А потому они снова обменялись «пробующими» ударами руками и ногами. Впрочем, Кудесник все же улучил момент, сделал шаг назад и ударил Роба прямым с ноги в область живота.
— О, м-мать, — восхищенно вырвалось у него, когда американца снесло, словно взрывной волной.
Тот пролетел метров пять назад, упал на спину, но на лету перекувыркнулся и тут же вскочил.
В его глазах горела ненависть. Несколько мгновений он стоял, тяжело дыша и раздувая ноздри, а затем схватил валявшийся поодаль ржавый «уазовский» двигатель, причем с такой легкостью, будто тот был пуховой подушкой, и метнул его в Кудесника. Тот, конечно, успел уклониться — всяко двигатель не пуля, но сам вид пролетающего мимо ржавого болида, ударившегося в землю в нескольких метрах позади него, произвел на него должное впечатление.
