Игорь Негатин - Есть время жить
— А квартира? Ведь ее разграбят! Оставшиеся вещи вынесут… А я за эту квартиру еще кредит до конца не выплатил. В этом месяце платеж пропустил, проценты набегут. Нет, квартиру я не брошу, — закончил он и, оглянувшись вокруг, устало прислонился к двери.
— Томас, какие проценты? Какие, к бениной маме, кредиты? — как маленькому пытаюсь объяснить я. — Мир вокруг нас перестал существовать. Нет никаких кредитов, нет банков, нет денег! Ты что, еще не понял, что произошло?
Он хитро мне подмигнул и сказал:
— Это тебе только так кажется, Роберт. Все еще вернется, увидишь! Банки свое не упустят. Я тут немного денег нашел, думаю купить машину. Фуру. Чтобы только на себя работать. Увидишь, все еще наладится! — Он сделал паузу. — У вас нет какой-нибудь еды? У нас мало осталось, а золота нет, его искать надо в квартирах, а там мертвяки.
— Золото?!
— Да, золото. В первую неделю еще торговали едой — за золото. Потом эту точку разграбили бандиты, говорят, теперь где-то в другом месте торгуют. Дайте мне покушать немного, а? Ведь у вас есть?
Айвар принес ему два армейских пайка и, немного поморщившись, подал в руки.
— Держи. Извини, больше нет.
Когда мы отъехали от дома, Айвар закурил, немного помолчал и сказал:
— Представь, половина выживших в этом городе — такие же сумасшедшие, как твой бывший сосед. Он ведь реально с ума сошел. Как та баба, в лесу.
— Тут, боярин, любой с катушек съедет. Посиди месяц взаперти. Без воды, света, впроголодь и в постоянном ожидании. Неудивительно, что крыша поехала.
— Ладно, Робби, хорош кататься, давай доедем до оптовой базы, глянем, как там дела. Вдруг что-нибудь урвать получится?
В районах, где людей было больше, и нежить более активно двигалась. Особенно в районах индивидуальной застройки. Как правило, это окраины города. Видели (издалека, правда) несколько частных, хорошо укрепленных домов. Соваться туда не стали, — на стук ответят пулей и будут правы. Пока мы петляли между завалами брошенных машин, неподалеку мелькнули блестящие спины морфов. Интересная вещь, кстати, — на них волосяной покров, как правило, отсутствует. Даже на собаках. Облезлые какие-то. А машин!.. Было такое ощущение, что на некоторых улицах их специально выстраивали. Дворы пустые, а дороги забиты напрочь. Томас сказал правду: массовый исход людей из города обернулся пробками, заторами, драками и, как следствие, смертью. Представляю, что здесь творилось в первые дни бегства. До сих пор на асфальте можно было различить отдельные фрагменты тел, огрызки костей.
— Ну что, боярин, теперь понял, куда они все подевались? — тихо спросил Айвар. — Или еще поищем?
— Да нет, пожалуй, мне этой картины хватит по уши…
Да, охренеть, мягко говоря, было с чего. На торговой базе было не протолкнуться… от покупателей. База занимала целых два квартала, и теперь по ней шлялись мертвые. Мышечная память, по-видимому, заменила нежити сгнившие мозги — все зомби, словно разлитая по карте города ртуть, собирались в определенных местах. Базы, магазины. Это, конечно, не новость, но эти места и живым интересны. Не полезешь же в магазин мародерствовать, когда там мертвые стоят? Да, именно стоят. Смирно, как манекены. Такое ощущение, что зомби впадают в спячку, когда им жрать нечего. Все-таки живые люди — вещь такая, как там в фильме говорили: «Туда-сюда, в ресторан сходиль и кончились». А нежити регулярно надо питаться. Они друг друга не кушают, им ближние как источник белка не подходят. Что выгодно отличает зомби от людей, надо заметить. Последние даже в мирное время любили своими ближними питаться. Пусть пожирали в переносном смысле, но не менее качественно.
— И так по всему миру, представил? — спросил Айвар.
— Угу. А еще у меня спрашивал про Астиных родителей. Они, в лучшем случае, так же бродят. В худшем, сошли с ума. А ты рвешься к морю, будто соленой воды не видел.
— Мы обещали ее отвезти, — напомнил мне коллега, — если ты забыл. Тем более, ее родители живут не в Клайпеде, а в деревушке, недалеко от этой, как ее, Карклине.
— Понял, к чему ты клонишь. Ладно, один хрен. Альгис проверит машину и поедем. Может, и правда живы…
Роберт 21 апреля, три часа дня. Каунас, центр городаПарень вляпался по уши. Накрепко. Еще бы немного — и захлебнулся, как в старом анекдоте. Хорошо, что, проезжая, заметили клубок маленьких тел, которые пытались добраться до человека, засевшего на крыше газетного киоска. Я такое видел впервые, Айвар, по-моему, тоже. Стая зомби-собак. Достаточно шустрые, но еще не превратившиеся в морфов. Мы и раньше замечали, что морфы не стайные создания. Целая банда облезлых дохлых собак. Для активности еды в городе хватало, а для дальнейшей трансформации — не очень. Вот они и рвались добраться до одинокого человека. Рядом, у обочины, стоял маленький джип, «сузуки самурай». По виду паркетник, а на самом деле — очень удачная машинка. Если не ошибаюсь, их создавали для японской армии. И вот этот японец с пробитым колесом стоял у обочины, а его хозяин вертелся на крыше киоска, пытаясь отстреляться от собак. Угу, щаз… Из пистолета. Эти собаки носились как бешеные, прыгали, скалили зубы и даже прилавок в бессильной ярости грызли. В общем, всем своим видом показывали, что прессу они не любят. Ну а кто любит этих борзописцев?
— Тут дробовик нужен, — заметил Айвар, подруливая к киоску.
— Ага, бенелли, — не преминул съязвить я. — Тормози уж, стратег.
Первую парочку собак снял я. Мне надо было кого-нибудь убить. Просто душа требовала крови, пусть и этой, вязкой, которой наполнены зомби.
Стреляли, не выходя из машины, только слегка приоткрыв окна. Собаки сразу потеряли пятерых из своры, потом стая разделилась. Часть отбежала и скалила зубы в отдалении, вторая бросилась на машину. Этим повезло больше — сдохли быстрее. Когда они начали прыгать на двери, мы просто поджидали момент и били их в голову. Стрелок, сидящий на крыше, стрелять перестал — или патроны кончились, или боялся в нашу машину попасть. Вид этих тварей разозлил меня окончательно, будто внутри гранату взорвали. Когда одна из собак прыгнула на окно, я схватил ее за горло и с удовольствием выстрелил в голову. Оставшаяся нежить отбежала, а я перезарядил пистолет и выбрался наружу.
— Ну, идите сюда, твари! — Поле зрения сузилось, я видел только собак, скаливших в мою сторону зубы. Вскинул сайгу к плечу и на одном дыхании расстрелял оставшихся. Когда последняя упала, я опустил ствол и сквозь зубы, с шумом, выдохнул:
— С-с-суки…
Сердце стучало, словно напоминая о своем существовании, в висках билась кровь. Напряжение последних дней понемногу уходило, выпуская меня из цепких лап страха на свободу, в этот долбаный мир.
— Ты чего, Робби, сдурел? — подскочил ко мне Айвар и рванул за плечо: — Куда ты полез?
— Все нормально, Айва, — сказал я, — вот теперь все точно нормально…
— Я извиняюсь, джентльмены, что прерываю вашу забаву, — подал голос с крыши парень, — но хотел бы напомнить о своем существовании и искренне поблагодарить за помощь. Если бы не вы, эти милые друзья человека употребили бы меня на обед.
Мы повернулись в его сторону. Не знаю как Айвар, а я, когда из машины выскочил, про этого «альпиниста» напрочь забыл. Если бы во время стрельбы он дернулся, гарантированно получил бы от меня пулю.
По прибалтийским меркам невысокий, где-то метр восемьдесят, не больше. Светловолосый, с веселыми серыми глазами. На правой щеке шрам, скорее всего резаный. Полувоенная одежда, жилет серого цвета. Такие жилеты любят рыбаки и фотографы — карманов много. На голове бандана…
— Да не за что, — ответил я. — Каким ветром занесло?
— По-глупому, — спрыгивая вниз, ответил он, — небольшая поломка. А как наверх забрался — увольте, даже не вспомню. Ингвар, — представился он, — в прошлом свободный журналист, а в настоящем — свободный охотник и летописец конца света.
— Журналист? — хором спросили мы и расхохотались.
— Вот уж воистину, — вытирая слезы, сказал я, — какого черта ты к этому киоску полез? Искал творения собратьев по перу?
— Да нет, как-то автоматически. Я и не подумал, — ответил Ингвар и посмотрел на разбитый киоск. — Да, — улыбнулся он, — скрытая тяга к печатному слову, наверное.
— Ладно, журналист, — сказал Айвар, — времени мало, идем твою машину глянем.
Пока они копались с машиной, я осматривал окрестности. Какой-то морф мелькнул между домами, но к нам не полез. Умный… Минут через пятнадцать мужики закончили копаться с машиной, и мы тронулись к окраине города.
На выезде притормозили — перекурить и пообщаться в более спокойной обстановке. Ингвар даже кофе сварил на газовой горелке. Пока закипала вода, успел рассмотреть его транспорт, заметив на заднем сиденье длинный оружейный чехол и несколько рюкзаков.
— В общем, так теперь и живу, — рассказал он. — Мотаюсь по Прибалтике, делаю репортажи. Записываю рассказы выживальщиков. Изредка попадаются очень любопытные люди. Набрал ворох интересного материала, по идее, на хорошую книгу, если бы не пигедец.
