Константин Калбазов - Феникс
На берег его свезли, когда уже стемнело. Свезли не одного, но та четверка должна была от него держаться особняком и вступать в дело лишь в крайнем случае. Иными словами, если Виктора будут лишать живота. А до той поры они друг друга в глаза не видели. Волков собирался выдать себя за гульда — зря, что ли, у него чистый столичный выговор имеется.
Кстати, к удивлению Виктора, баркасы, принявшие груз из трюмов «Шустрого», направились не к городу, а куда-то на выход из бухты. Скорее всего разгрузятся где-нибудь поодаль, а потом уж товар сушей пойдет к месту назначения. Хотя все и шито белыми нитками, но приличия здесь старались соблюдать и берега не путать. Ох и странно тут все, без пол-литра не разберешься. Ну и бог с ними.
Ял с корабля на внешнем рейде мог причалить только к деревянным пирсам, на внутренний рейд им хода не было. Хочешь в город? Без проблем. Пересекаешь скалистый перешеек (тут и широкая лестница имеется, вырубленная в скалах очень удобно), переходишь на внутренний рейд и там нанимаешь лодку. Можно и в обход, вот только наемных экипажей тут нет, не существует здесь еще извозчиков. Но дорога есть, без нее никак, потому как на оконечности того языка располагается форт, который без сухопутного пути обойтись совершенно не может. Однако желающих совершить такую длительную пешую прогулку не находилось, лучше уж с лодочником.
Город как город, ничего примечательного. Дома каменные, оштукатуренные и побеленные известью. Разве что мостовая имеется. Вроде как не особо чистая, под ногами скорее шуршит, чем цокает, но ее наличие в порту уже удивляло. Вот и все впечатления. Улицы без освещения. Но у входов в многочисленные трактиры горит по одному факелу, это чтобы клиенты ноги не переломали на ступенях порожков, ну и вывеску сумели рассмотреть. Однако осветить улицу они не могли. Днем тоже ничего не удалось рассмотреть, потому как «Шустрый» встал в стороне от прохода, и они могли созерцать только скалистый природный мол.
Насколько сумел разузнать кормчий, «Ворон», бригантина Бургаса, вернулся только вчера, и поход оказался неудачным. Нет, приз они привели, вот только торговцы, имперцы, оказались на редкость зубастыми и упертыми, так что имелись серьезные потери. Сейчас капитан их восполнял. А вот это Виктору на руку, потому как полностью соответствует его планам и снимает дополнительную головную боль. Изначально план предусматривал убийство нескольких членов экипажа, что должны были провернуть ватажники. Открывшиеся обстоятельства касательно убийств в Клузиуме делали это мероприятие еще более опасным, но иного выхода Виктор не видел. Он хотел провернуть финт с «троянским конем», а для этого нужна была вакансия в команде у пирата. Но все одно к одному.
Какие бы суровые законы ни были, но такое развеселое местечко никак не могло обойтись без лихих людишек, которые совершенно не связаны с морем, а вполне обходятся дарами суши. Поэтому Виктор старался двигаться по узким улицам, где едва могли разминуться две кареты, с крайней осторожностью. Одинокий гуляка для ночных крыс — это самое то, что надо. Конечно, его страховали идущие в отдалении парни, но раскрывать свое знакомство с ними раньше времени из-за случайной встречи как-то не хотелось. Волков старался обходить углы по большой дуге, а к чернеющим непроглядным мраком нишам не приближаться и вовсе.
Ага, кажется, вот оно, нужное. Надпись не разобрать, сальджукская письменность для него все равно что древние иероглифы, но не рассмотреть развеселого дельфина, держащего в плавнике кружку с большой шапкой пены, весьма сложно. Кстати, нарисовано просто превосходно, аниматоры из его прошлого обзавидовались бы мастерству здешнего художника. Только эта вывеска, стоившая хороших денег, говорила о том, что заведение не для пьяной матросни, хотя до порта рукой подать. «Друг моряка», именно это было написано на вывеске. Все так, как сказывал кормчий, объясняя, где можно найти Бургаса в этот час. Что подразумевал хозяин под словом «друг», дельфина или выпивку, было непонятно, но это Виктора мало интересовало.
То, что заведение не для рядовых граждан, видно сразу. Хотя в нос тут же ударил кислый запах, столь свойственный всем питейным заведениям, смешанный с запахами всевозможных блюд, но помещение оказалось довольно чистым. Полы из каменной плитки тщательно вымыты и выметены, даже при наличии множества посетителей грязь в глаза не бросается. Ага, а вон одна из служанок, сноровисто орудуя веником и совком, заметает пол у одного из столиков, как видно, недавно освободившегося.
Публика весьма разнообразна по одеянию, но тем не менее сразу видно, что здесь собрались морские разбойники. Одежды — из богатых тканей. Нередко можно заметить серебряное и золотое шитье. Причем частенько один и тот же человек одет в наряды, явно добытые в разных странах.
Вон сидит один: на западнический камзол, подпоясанный айрынским кушаком, накинут богато расшитый золотом славенский кафтан, на поясе — богато изукрашенная сабля, как видно, работы какого-то племени язычников, уж больно чудной клинок. Виктору отчего-то сразу припомнился ятаган, он раньше видел такое оружие в фильмах, но здесь ничего подобного встречать не приходилось. Из-за кушака торчат пистоли, рукояти которых с золотой насечкой. Явно сальджукская работа, а может, и клузиумская. Как уже говорилось, между ними больше общего, чем различий. На ногах — сафьяновые сапоги с настолько загнутыми носами, что принадлежность не определить. И также с золотым шитьем. Пальцы унизаны перстнями с самоцветами и алмазами, в ухе — серьга с крупным рубином. Все это венчает голова с короткими черными курчавыми волосами и небольшим шрамом на левой щеке. Его в свое время заботливо обработали, так что он оставался бы практически незаметен, если бы не загар, на фоне которого шрам выделялся тонкой белесой линией.
Крепкий мужчина, за сорок, разодетый, как павлин, обливался потом, но стойко терпел неудобства. Горделиво приосанившись, он с чувством собственного достоинства осматривался по сторонам. Еще бы. Кто в этот сезон может с ним тягаться, коли сам морской владыка ему ворожит? Ни одного выхода в море без добычи. Он уже взял три приза, причем один из них оказался весьма прибыльным, а ведь сезон только вошел в разгар. То ли еще будет.
Виктор лишь мельком осмотрел Бургаса (а это был именно он, у Волкова было достаточно точное описание), после чего прошел к освободившемуся столику. Нет, тот ничем особо не отличался от остальных посетителей. Они были разодеты столь же вычурно и также терпели неудобства в связи с большим количеством одежды, но иначе никак. Стоящие бойцы никогда не пойдут на службу к оборванцу, потому что если капитан оборванец, то с удачей у него проблемы. Ну и кто пожелает наниматься на корабль, где придется влачить жалкое существование? А сойдя с такого на берег, будешь не гулять в кабаках от души, а считать медяки, чтобы хватило на самое дешевое пойло. На подобное согласно только полное отребье и ничтожество, а с такими бойцами даже при четырехкратном превосходстве вполне возможно проиграть абордаж. Кстати, не выдумка — было несколько случаев за последние полсотни лет.
