Сергей Тармашев - Ареал. Заражение
Отдышаться как следует не получилось. Немой в ватнике, лежащий неподалёку, злобно ткнул Гришку ногой в бок и кивнул на трубу, мол, давай, работай. Гришка вздохнул и осторожно пополз к фекальному стоку, утешая себя тем, что уже скоро дело будет сделано, а возвращаться назад всегда легче. Он наполовину влез в трубу, стараясь не задевать фекальный ручей, но труба оказалась слишком узка и не вымазаться не удалось. Достав перемотанный изолентой полопавшийся пластмассовый фонарик, Гришка посветил вдаль трубы. Как и обещал источник Рашпиля, аномалий внутри не было, о чём он и сообщил немому, вылезши наружу. Тощий уголовник угрюмо кивнул и неожиданно проворно юркнул в трубу. Даже в ватнике он свободно перемещался по её узкому жерлу, и Гришка с трудом поспевал следом, постепенно отставая всё сильнее. Ползти, плескаясь в фекалиях и дыша вонищей испражнений, было настолько отвратительно, что труба показалась Гришке бесконечной. Он даже не сразу поверил, что она закончилась, когда с размаху уткнулся головой в вонючие сапоги немого. Тот, почувствовав толчок, немедленно лягнул Гришку, попав каблуком прямо в нос, и по измазанному лицу молодого сталкера потекла тонкая струйка крови. Гришка сдержал всхлип и постарался отереть разбитый нос о плечо. Раздалось тихое шипение, и он приподнял голову, вглядываясь в действия немого. Тот держал в руке какой-то баллончик и брызгал из него на перекрывающую выход решётку. Повозившись с этим несколько секунд, немой с силой ударил по ней локтем. Решетка неожиданно легко лопнула в креплениях, и уголовник подхватил её затянутой в перчатку рукой, не позволяя железу загреметь. Они поползли дальше, и через пару метров достигли выхода. У обреза трубы, почти вплотную, стоял на бетонных блоках длинный прицеп со снятыми колёсами. На нём и размещались собранные из сэндвич-панелей кубрики душевых и уборных, общий сток которых был выведен в её жерло.
Протиснувшись мимо исторгающего очередную порцию фекалий стока, немой выскользнул наружу. Гришка, пытаясь уклониться от увеличившегося вонючего потока, пополз за ним. После омерзительной вони сточной трубы воздух нефтенакопителя, пропахшего дизельным топливом и выхлопами тяжёлой техники, показался ему чистейшим в мире, словно вокруг возвышались не нефтеналивные танки, но кристально чистые покровы какого-нибудь Эльбруса. Глубоко вдохнув, Гришка протиснулся между забором и прицепом к немому. Тот, стоя в ограниченном пространстве, ловко сбросил с себя ватник и штаны, оказавшись в униформе работника «Ареала», как раз такой, в которую обычно одевали водителей, докеров и разнорабочих. Без стёганой телогрейки уголовник стал ещё более тощим и дистрофичным. Он вылез из-за прицепа, осмотрелся и коротко кивнул Гришке. Тот поспешил следом.
Внутри нефтенакопителя стояла суета, всех интересовало, что же происходит на севере, откуда всё ещё доносились редкие разрывы и частые автоматные очереди. Охрана на вышках была усилена, многие из сотрудников объекта влезли на кабины и бочки грузовиков, пытаясь всматриваться вдаль, несколько человек даже вскарабкались на вершины нефтяных танков. На сторону периметра, откуда пришли Гришка с немым, никто не обращал никакого внимания. Уголовник зыркнул по сторонам, высматривая нефтевоз, и, видимо отыскав то, что хотел, неторопливо двинулся к одной из машин, стоящей в паре десятков шагов у ближайшего нефтяного танка. Подойдя к нефтевозу, он негромко окликнул водителя, стоящего на крыше кабины и с любопытством вглядывающегося в поднимающиеся из-за деревьев клубы густого чёрного дыма. Тот что-то ответил и нехотя спустился на землю. Немой спросил что-то ещё, указывая пальцем под машину, и, когда водитель повернулся к обозначенному месту, внезапно несколько раз быстро ударил его невесть откуда взявшимся ножом, зажимая рукою рот. Водитель, слабо задёргавшись, сполз по бандиту на землю.
От увиденной картины Гришка на какой-то миг остолбенел, не веря своим глазам, но уголовник уже махал ему рукой, злобно скорчившись в яростной гримасе. Гришка вздрогнул всем телом и торопливо пошёл прочь, доставая из прицепленного сзади к брючному ремню небольшого подсумка пару гранат. Рашпиль обещал, что мокрухи не будет, и гранаты вообще дымовые, только громыхнут как следует, никого не убивая, и кипиш наведут. Но теперь, после того, как немой запросто завалил водилу, Гришка уже ни в чём не был уверен. Трясущимися от нервного возбуждения руками он выдернул чеку и бросил гранату куда-то вперёд, стараясь закинуть её подальше от людей. Граната негромко хлопнула и густо задымила. Сзади взревел мотор бензовоза, и Гришка торопливо швырнул вторую гранату. Оглушительно громыхнул взрыв, заставляя людей бросаться на землю и прятаться за укрытия. Гришка, замерший от неожиданности, аж подпрыгнул, услышав вопль: «Нападение!!!», сменившийся воем сирены. Где-то совсем рядом раздался крик:
— Вот он!!! В синих джинсах!!! У него гранаты!!!
Внутри резко похолодело от страха, и Гришка со всех ног бросился бежать, не обращая внимания ни на что вокруг. Его пытались схватить, кидаясь наперерез, от ближайшего строения навстречу уже бежали солдаты, на ходу дёргая затворы, но он, уклонившись от тянущихся рук, с разбегу влетел в узкую щель между стеной и прицепом с уборными. Протиснувшись к трубе, он рванулся к её жерлу, разрывая одежду в узком пространстве.
— Держи его! — зазвучали крики сзади. — Он за прицепом! С другой стороны лови!
— Не могу! Не пролезть, узко слишком! — вторили в ответ кричащим с обратной стороны прицепа.
Гришка извернулся, продираясь мимо фекального стока прицепа, опущенного в трубу, влез в узкое жерло и, судорожно извиваясь, лихорадочно пополз по уклону вниз, не обращая внимания на хлюпающие вокруг нечистоты.
— Где он?! — вопил кто-то позади. — Я его не вижу!
— В трубу он полез! Больше некуда!
— Псих! Видать, жить надоело!
— А ведь и точно, в трубу…
Как добрался до выхода, Гришка так и не понял. Когда он, словно пуля, выскочил из трубы, перед глазами всё ещё стояло перекошенное от злобы лицо немого, наносящего ножом удары несчастному водиле. Едва Гришка шлёпнулся на дно овражка, сразу с двух сторожевых вышек ударили пулемёты, вспарывая землю вокруг. В ужасе он рванулся вперёд, понимая, что оставаться на месте означает верную смерть, дополз до глубокой части овражка и ничком свалился вниз, сопровождаемый свистом пролетающих мимо пуль. Пулемёты замолчали, потеряв цель, и Гришка понял, что находится для стрелков в мёртвой зоне. Он злорадно улыбнулся. Вертухаи, шакалы позорные, тут вам меня не достать! И лезть за ним никто не осмелится, это вам не по безоружному из пулемётов палить, Паутине пофигу до ваших погон и ксив! Гришка внезапно почувствовал сильное облегчение и вольготно разлегся на дне овражка, погрузив затылок в текущий по дну ручей. Фекальная жижа куда-то исчезла, вонючий запах тоже, и свежая ключевая вода приятно освежала кожу, снимая усталость. Он улыбнулся, вдыхая полной грудью приятный аромат леса, и с интересом осмотрелся вокруг. Яркая сочно-зелёная трава, усыпанная жёлтыми цветками одуванчиков, купалась в тёплых лучах ласкового солнца, грязные заросли полыни уступили место аккуратным кустикам земляники, мимо которых, весело извиваясь, бежал хрустальный ручеёк овражка, чуть поодаль, на опушке леса, манила своей сенью раскидистая берёза. Гришка сел и провёл рукой по бархатно-шелковистой траве. Как красиво вокруг! А неплохо бы сейчас проглотить горсточку-другую сочной земляники и запить берёзовым соком! Надо пользоваться случаем. Вертухаи на вышках его не заметят, ягодки спелые, да и берёзка подходящая. Он вспомнил, как по малолетству ходил с дедом в тайгу и тот учил его добывать берёзовый сок. С тех пор Гришка так ни разу и не попробовал сделать это сам. Так что сейчас, как говорится, сам бог велел. И вообще зря они потащились через заросли Паутины, послушавшись какого-то там рашпилевского знатока. Столько раз чуть не вляпались! А ведь можно было просто пройти напрямик вот тут, по овражку. Да и тропинка есть, вот она, аккуратная и прямая, идёт себе вдоль ручейка. Легко бы дошли и ещё водички ключевой хлебнули, если что. Гришка поднялся на ноги, сладко потянулся и неторопливо пошёл по тропинке к белоснежной берёзе, едва слышно шелестящей на ветру лоснящейся на солнце листвой.
