Владимир Подольский - На пороге
— России? Почему ты так считаешь?
— Потому, Винни, что я, хоть по национальности и еврей, но по духу был и остался русским. Понимаешь, как-то это всё по-русски! То есть, всё, что они делают. Другие бы нагнали себе золотишка или платины, или что там у них получается? Сплавили бы товар на чёрном рынке и уехали бы прожигать жизнь на Канары-Багамы. Или продолжали бы набивать закрома от жадности и обязательно попались бы на заметку криминалу или государству.
— А ты, Миша, своих любимых, бывших соотечественников, за давностью лет, не идеализируешь ли? Они на такие действия не способны, что ли? Вообще таких примеров достаточно! Русские нувориши вообще славны всяческими творимыми ими нелепостями.
— Нет, Винни! Я говорю о лучших людях, а не о быдле, которого везде полно, и в России, в частности. Понимаешь, заметно, что они целеустремлённо проводят некую идею, не апокалиптическую, естественно. Для этого им не стоило прилагать столько усилий. Они действительно собираются торговать своим товаром, и для этого построили двадцать своих загадочных реакторов. Ну, ты помнишь мой доклад: наши учёные так и не поняли, как это работает, поскольку отсутствует ключевая информация. Похоже, эти, по моему мнению, русские ребята, точнее, их «СЕ», собирается стать одним из ведущих игроков современной мировой экономики. И ещё, мне очень кажется, что они не просто эпатируют мировое общественное мнение, но и сознательно прут на рожон. Припомни их логотип, это же явная мишень, просто приглашение, «стреляйте в нас!»
— Мне тоже это кажется. Но зачем?
— Пока остаётся только догадываться. Возможно, они хотят, чтобы раскрылись все их враги.
— Какие у них враги? Они пока не успели никому наступить на мозоль.
— Но, очень скоро наступят! — Майкл посмотрел на часы. — Анализ уже должен быть готов. Можно мне воспользоваться твоим президентским телефоном?
— Пожалуйста. Ты сдавал анализы? Заболел, что ли?
— Нет, я здоров. Эта информация ждёт тебя в очередной сводке. А я узнал немного раньше. По твоему приказу, у меня полный доступ ко всем сведениям. — Майкл набрал номер, в трубке послышались сигналы вызова. — Агенту на «Золотом острове» удалось взять пробу полученного позавчера во время пробного запуска вещества. Один мешок оказался…. Алло! Лаборатория? Пригласите профессора Борка, пожалуйста!
Пока кто-то ходил за профессором, Майкл нажал на шикарном президентском аппарате кнопку «Mute» и пояснил ситуацию:
— Так, вот, добытая проба поехала в Афины, а оттуда вылетела в Нью-Йорк в лабораторию ЦРУ. И её директор заверил меня сегодня утром, что…. Алло! Вальтер! Добрый день! Это Майкл!…. Не ругайся, Вальтер, моё дело не менее срочное, кроме того, мы договаривались…. Хочешь, я передам трубку Президенту…. Нет, никакой не долбанной компании, а Президенту Соединённых Штатов Америки, я говорю из его кабинета…. Спасибо, Вальтер, что, хоть это тебя успокоило…. Да, я передам твои извинения, мы все работаем и нервничаем…. Да, официально и копию на мой адрес. И пока вкратце устно…. - теперь Майкл слушал, не прерывая собеседника, потом попрощался и положил трубку.
— Гафний! — сказал он. — Сверхчистый, порошкообразный гафний!
— Что это? Это опасно? — нахмурился Президент.
— Нет, Винни, это просто такой металл, применяемый во многих отраслях промышленности. В частности, там, где нужны жаростойкие сплавы. Суть в том, что он чист настолько, что чувствительности аппаратуры профессора Борка едва хватило, чтобы определить степень его загрязнения посторонними включениями. Да и то, скорее всего они попали в него при транспортировке.
— «Чистые Элементы»! — пробормотал Президент.
— Вот, именно! Оказывается, это не метафора и не пропагандистский слоган а, возможно, самая суть деятельности этих ребят. Реакторы работали всего несколько минут, всю продукцию наш агент не видел, но и тот мешок, который он лично заклеивал скотчем…. Миллионы амеро, за несколько минут! Да, эти ребята могут себе позволить быть немного наглыми!
— Мне кажется, нет, я уверен, Соединённые Штаты должны контролировать это производство! — заявил Винченцо Бадалони, выпрямившись и приосанившись, как будто выступал по национальному телевидению или присутствовал на заседании комитета начальников штабов.
— Браво, Винни! — Майкл легко похлопал в ладоши. — Vnushaet, Мачо! Только, не забудь, что такое же желание, наверняка выскажут ещё полтора десятка первых лиц в самых разных промышленно развитых странах!
— Неважно! Мы будем первыми!
— Я считаю глупым думать, что они этого не учли. Мишень, Винни, мишень! Заряжай, целься, пали!
— Наши вооружённые силы по-прежнему лучшие в мире!
— Да, конечно! Но не всё можно решить кавалеристским наскоком. Кроме того, перед нами не индейский отряд, а солидная, как выясняется, фирма, не питающая к США никакой вражды, а наоборот, заключившая со многими предприятиями нашей страны предварительные договоры о намерениях по поставке разнообразной продукции. Мы должны, наоборот, дать им гарантии, как даём гарантии любому производителю. Даже, вооружённую охрану, если понадобится! Дивизию морской пехоты, весь шестой флот!
— Не шуми, Майкл! — поморщился Президент. — Я тебя понимаю. Свободное предпринимательство и всё такое…. Но мне будет гораздо спокойнее держать их на своём заднем дворе.
— Скажи уж, заграбастать чужое и сесть на него широкой американской задницей, чтобы никому больше не досталось!
— Почему, никому? Под нашим контролем, пожалуйста! И что значит, «чужое»? Если всё это угрожает безопасности США, то нужно действовать решительно, сначала разобраться, а затем выплатить любые компенсации. В конце концов, если коп видит в руках человека оружие, то он отбирает его, несмотря на священные законы собственности!
— То есть, США — самоназначенный всемирный полицейский, наводящий порядок по своему разумению и к своей выгоде. Он решает захватить себе чужую материальную и интеллектуальную собственность, а затем навязать хозяевам отступные? Чем же тогда этот коп отличается от гангстера?
— Ты утрируешь! Гангстер поступает так, преследуя только свою выгоду, а США выгоду всего свободного мира!
— Неужели? А кто будет устанавливать цены на продукцию для себя и прочего, «свободного мира»?
— Ну, хорошо, хорошо, Майкл! Конечно, я поспешил. Пока ничего угрожающего интересам США не произошло, но мы будём очень тщательно отслеживать ситуацию.
— Вот, это речь не мальчика, но мужа! Давай, если ты уже бросил бряцать оружием, я доложу тебе информацию по той птичке, что строится по заказу «СЕ» на самарском авиационном заводе….
* * *
— Павел! Петя! Я собрал вас, чтобы сообщить о том, что снарки выкинули новый сюрприз!
— Ты меня не пугай, Серёжа! Что случилось? И, вообще-то, это я вас собрал…
— Страшного ничего. Но после совещания спустимся в лабораторию, мне нужно будет вам кое-что показать. Это быстрее, чем объяснять. Очень интересный эффект. Да и руки дополнительные понадобятся. — Сергей налил себе в чашку кофе из автомата и подсел с ней к директорскому столу.
— Конечно, сходим. Теперь, к нашим баранам: у нас пока всё по плану. Завтра, первого мая официальный пуск. Будет много гостей и с ними понаедут лишние глаза и уши. Вам показываться по-прежнему нет резона, посидите в пещере. С неприятностями, если они будут, справится ВГ со своей командой. Не проявляйте неразумной инициативы, но говорилки держите при себе, если, что будет нужно, ВГ или я дадим команду. Теперь, по моей речи. Прочитали, одобряете?
— Да, Павел! — ответил за двоих Сергей. — Мы прочитали, только не рано ли мы откатываемся на вторую линию окопов? Не стоило ещё немного подержать паузу? И Петя, тоже сомневается! Да, Петя?
— Да, Серёжа! Кажется, стоило. «Разоблачения» поутихли, а начнём давать продукцию, все и вовсе заткнутся! — заявил, удобно расположившийся в кресле Пётр.
— Неет, ребята! — Павел улыбнулся. — Всё будет наоборот! Сейчас наши критики молчат, поскольку ждут начала производства. А как только пойдёт продукт, снова взвоют. И я даже знаю заранее их аргументы. Они давно просчитали производительность наших насосов. Содержание растворённых в воде элементов легко найти в справочниках. Немного арифметики и становится ясно, что мы не можем давать такие объёмы продукции за малое время. Просто столько воды прокачать не можем.
И в итоге, неудобные вопросы! Зачем нам это? Для чего нам потом оправдываться? Кто оправдывается, тот виноват. Это психологический стереотип. Нет, мы покаемся, но не вынужденно, а заранее. И тем самым лишим их козырей. Как считаете, верно, я мыслю?
— Вы гигант, Павел! Мы с Сережей мелкие любители, по сравнению с вашим талантом…. жулика! — заявил Пётр, шутливо склонив голову.
Сергей прыснул, а Павел улыбнулся:
