Дэн Абнетт - Рейвенор
Ахенобарб стоял рядом с безжизненным телом Кински, время от времени бросая взгляд на Тониуса. Дознаватель очнулся, но продолжал лежать, с несчастным видом разглядывая чужаков. Всю правую половину его лица раскрасили огромные кровоподтеки.
Тониус отчаянно хотел что-нибудь сделать, но не мог ничего придумать. Он был безоружен и слаб, а падение серьезно потревожило его руку. Боль, пульсировавшая в ней, была настолько острой, что ему приходилось смаргивать слезы. Каждый раз, когда он хоть немного шевелился, Ахенобарб или Мадсен переводили на него взгляд. Он сомневался, что сможет хотя бы сесть незаметно. А если он…
Тониус посмотрел на Фрауку, распластавшегося позади кресла Кински. Спереди на его рубашке образовалось огромное темное пятно, а по палубе расплывалась лужа крови. Фраука никогда не был ему другом, но зато был неплохим человеком. Никто не заслуживал такой смерти.
Карл долго смотрел на неподвижное кресло Рейвенора. Дознаватель мечтал о том, чтобы псионический нулификатор, подобно моллюску присосавшийся к бронированному корпусу, отвалился или вышел из строя. В уме он прокручивал всевозможные варианты, как удалить нулификатор. Но каждый сценарий заканчивался его мертвым телом, лежащим на палубе мостика.
Изнуряющая боль ослабляла его. Тониус уже начал подумывать, что он недостаточно отважен. Дознаватель считал себя храбрым человеком вплоть до дикарской ярмарки на Флинте. Только вспомнить, как он там струсил. Даже память отшибло. Он агент Трона. Он обязан быть храбрым. Возможно, ему стоило просто вскочить и попытаться хоть что-то сделать, не задумываясь о последствиях.
Затем он вспомнил о Халстроме. Эльман был храбрым. Он отказался подчиниться, даже когда Мадсен приставила оружие к его голове. Но много ли пользы вышло из его смелости?
Прозвенел вокс, и Мадсен посмотрела на дисплей.
— «Потаенный свет», прием, — сказала она.
— Это лихтер. Мы готовы к стыковке. Прошу вас открыть ангар и держаться прежних курса и скорости.
— Ждите, лихтер. — Мадсен взглянула на первого помощника: — Ты слышал?
— Да, — откликнулся Кински тяжелым, напряженным голосом Халстрома, и его пальцы с трудом стали перемещаться по клавиатуре. — Буду держать тот же вектор. Открывайте ангар по левому борту и включайте швартовочные огни.
— Хорошо.
Мадсен снова повернулась к пульту и нажала несколько рун.
— Лихтер, вы меня слышите? Это «Потаенный свет».
— Слышу вас, «Потаенный свет».
— Открываем ангар по левому борту. Настройтесь на сигнал наведения и поднимайтесь на борт. Пожалуйста, побыстрее.
— Принято, — ответил голос, слегка исказившийся в тот момент, когда полыхнула особенно яркая вспышка.
— Вы всех поймали? — поинтересовалась Мадсен.
— Всех троих.
— Как только окажетесь на борту, ведите их к трюму на четвертую палубу.
— Принято, трюм, четвертая палуба.
— И сразу приготовьте лихтер к обратному рейсу. У нас мало времени.
— Принято, «Потаенный свет». Конец связи.
Мадсен включила дисплей ауспекса. Небольшая мигающая руна обозначала приближающийся лихтер.
— Они заходят, — сказала Мадсен.
— Знаю, — через силу произнес Халстром.
Снова раздался вызов вокса, но в этот раз сигнал поступил по внутренней связи.
— Мадсен? Это Скох. Мы закончили зачистку. Взяли почти всех.
— Что значит «почти», мистер Скох? — язвительно спросила Мадсен.
— Сорок шесть человек, включая навигатора. Никаких следов упомянутых вами женщин.
— Сейчас спущусь.
Женщина поднялась и посмотрела на Ахенобарба.
— Присматривай за ним! — приказала она, указывая сразу и на Кински, и на Халстрома.
— Как обычно, — ответил гигант.
— Вставай, дознаватель, — махнула Мадсен пистолетом. — Пришло время присоединиться к остальным.
Карл медленно поднялся, поморщившись от невыносимой боли.
— Мадсен? — не оглядываясь, позвал Халстром.
Он по-прежнему напряженно всматривался в экраны, а его пальцы с преувеличенной осторожностью перемещались по пульту.
— Что?
— Возьми его с собой, — ответил первый помощник, тыча в сторону кресла Рейвенора. — Я не хочу, чтобы он оставался здесь. Он заставляет меня нервничать.
— Иди сюда! — зарычала Мадсен на Тониуса. — Отсоединяй его и выкатывай отсюда.
Карл обреченно кивнул, присел рядом с креслом Рейвенора, отключил от него кабели псиусилителей и закрыл гнезда доступа. Затем он просунул руку под днище и дезактивировал магнитные замки. Благодаря антигравитационной пластине на кресло не действовала сила трения, и его было легко катить даже одной рукой.
Тониус бросил короткий взгляд на нулификатор. Устройство было совсем рядом. Как же оно отсоединяется? Получится ли его просто сорвать одной рукой? Сможет ли он сделать это раньше, чем они заметят? Хватит ли у него храбрости?
— Даже не думай об этом, — усмехнувшись, предупредила Мадсен.
Ей был прекрасно известен предел его отваги.
Трюм грузового лихтера представлял собой помятый, обветшавший и скудно освещенный металлический короб. Пол и стены покрывали царапины и выбоины, оставленные веками грузовых перевозок. Нейл, Матуин и Прист молча сидели в одном углу под присмотром двоих головорезов. Они покинули Предел Боннэ, и теперь Верлейн целился в пленников из лазерного пистолета, а его приятель из автоматического. Горджи перестал, наконец, ощупывать свое изуродованное лицо и теперь раздраженно оттирал куском ветоши кровь с пестрой брони.
— Послушай совета, передохни, — послышался из-под шлема голос Верлейна.
— А ты моего, захлопни пасть! — огрызнулся Горджи.
Взрывоустойчивые люки в кормовой части трюма вели в моторный отсек. Впереди ступени из металлической сетки спускались к открытому люку, за которым пленники едва различали рубку, освещаемую приборными панелями. Там находились двое членов экипажа, позади которых, на верхней ступеньке, сидел Фернан Скох и заряжал болтерный пистолет.
Полет оказался не из спокойных. Каждые несколько секунд лихтер покачивался или дрожал. По засаленному полу трюма туда-сюда перекатывались обрывки упаковочных материалов и металлический мусор.
— Уже влетаем, Фернан, — громко сказал один из пилотов.
Скох поднялся и, наклонившись, посмотрел в рубку. Ему пришлось убрать пистолет в кобуру и опереться на стенки люка обеими руками, поскольку тряска и дрожь корпуса все усиливались.
— Похоже, мы преодолеваем что-то вроде электромагнитного потока, — прошептала Нейлу Прист.
— Захлопни пасть! — рявкнул Горджи, переводя на нее короткоствольный пистолет.
В это время Скох общался с пилотами. Нейл напрягся, стараясь расслышать их слова.
— …как только сядем. Ясно? Полностью подготовить и дозаправить. Я хочу, чтобы эта птичка была готова взлететь снова через тридцать минут.
— Без проблем, — ответил один из пилотов.
— Очень на это рассчитываю. — Скох развернулся и снова уселся на ступеньки. — Она станет нашим билетом на свободу, когда эта громадина сорвется в смертельный прыжок.
Огненный Поток приближался к своему пику. Все небо было покрыто сверкающими пламенными узорами и дрожащими яркими всполохами.
Помигивая бегущими красными огнями, лихтер пошел на сближение. Довольно большое судно казалось крошечным по сравнению с колоссальной громадой «Потаенного света».
Их тени отражались на белой пыли Лагуны: большая и маленькая, прыгающие и изгибающиеся в свете шторма, разразившегося в небе. Впереди вырастал край кратера — широкий, зубчатый занавес отвесных черных скал. Продолжая двигаться с той же скоростью, корабли должны были покинуть пределы Лагуны через четыре минуты.
Грузовой лихтер притормозил до скорости «Потаенного света». Массивный внешний люк левого ангара огромного корабля был открыт, а вокруг разверзшегося зева светились строббирующие огни.
Лихтер подошел еще ближе, поднялся на реактивных потоках, вырывающихся из стабилизационных двигателей, и вошел в ангар.
Внешние люки начали закрываться.
«Потаенный свет» поднял нос и стал медленно разворачиваться, набирая высоту. Корабль миновал вал, окружающий кратер, а затем его массивные дюзы выстрелили широкий конус света. Судно начало разгоняться и ушло в сверкающие небеса.
— Мы выходим в открытый космос, — произнес Заэль.
Кыс остановилась и обернулась:
— Откуда ты знаешь?
Еще месяц назад мальчик, никогда не видевший космических кораблей, не смог опознать дрожь перехода. А теперь он заявил:
— Просто знаю, — и постучал пальцем по лбу.
— Ноув сказала тебе?
— Нет. — От упоминания о сестре он снова затрясся. — Хотя возможно. Не сама. Я просто продолжаю кое-что слышать.
