Наталья Бульба - Капитан перехватчика (СИ)
На своего… несостоявшегося мужа я больше не смотрела. Он только что уступил в игре, которая называлась Любовь. И кому?! Мальчишке с Земли!
Я гордилась Сашкой. Беспокоилась, но гордилась.
— Что это было? — задумчиво поинтересовался у меня Аршан, когда мы остались вдвоем.
Желал он того или нет, но Искандер был вынужден сопроводить Таласки. Они были… друзьями.
— Это? — Я еще раз осмотрелась. Такое ощущение, что это маленькое происшествие мне почудилось. — Кажется, кангору Синтару придется срочно рассматривать вопрос о браке между своей приемной дочерью Леей и офицером Службы внешних границ. — Не дав ему опомниться, добила вопросом: — На чем она специализируется?
Ответа ждать долго не пришлось, сегодня был бал откровений.
— На поиске и защите информации. Ваш Костас с ней знаком. — Сделав паузу, уточнил: — Заочно.
Еще один кусочек мозаики лег на свое место, но радости мне не принес.
Рауле был прав, только женщина могла придумать тот ход с записью, заставив меня ревновать.
И не только ревновать…
Изумительный расклад. Я получаю предупреждение не появляться в кангорате, тут же кидаясь на поиски неведомого врага. Щитоносец Дариса и нагнетание обстановки заставляют отдалиться от Искандера, создавая впечатление, что я готова смириться с его потерей. Потом та сцена на экране… Информацию получаю не только я, но и отец. Если смотреть со стороны, то о нашем будущем речь уже и не идет. И Синтар переносит конкор, на котором должен решаться этот вопрос.
Переносит, потому что перевес не в его пользу. Потому что канир Сиеш, не произнося ни слова, диктует кангору свои условия. Потому что дакири Дарис попал в ловушку тех самых традиций, за которые ратовал. Потому что…
Мелодия вальса все еще продолжала лететь по залу, а казалось, что прошла целая вечность, в которой чуть дернулась рука, сдвигая калейдоскоп и создавая новый мир.
А вопрос остался. Смогу ли я простить Искандеру его желание стать моим мужем?
— Вы обещали подвести меня к Кими, — беспечно улыбнулась я замершему в ожидании Аршану. — Самое время.
Моя ладонь доверчиво легла на его плечо, его — уверенно притянула меня к нему. Мы вновь танцевали, вкладывая в него каждый свой смысл.
Не знаю, кто и что думал, но пары расступались, освобождая нам место. Мои ноги едва касались пола, даже в те мгновения, когда мы замирали, чтобы подчиниться мелодии и отстраниться друг от друга, чтобы через миг вновь броситься в водоворот рожденных кем-то чувств.
Музыка растаяла, оставив нас одних в центре зала. Будь на месте Аршана Искандер, могла бы счесть этот танец пророческим, но на этот раз чудо обошло меня стороной.
Поблагодарив кивком и не замечая направленных на нас взглядов, Аршан предложил мне руку. Его губы беззвучно шевелились, создавая впечатление разговора.
Игры наслаивались друг на друга, разум отказывался просчитывать все варианты, вся надежда оставалась на интуицию. И удачу, которая воедино сплелась с надеждой, что все будет хорошо.
Мы шли к выходу из зала, который вел в парк, уходя от перехвата. Ни о какой тактике речь не шла, просто успеть. Справа к нам приближался гвардеец из личной охраны кангора, слева — отец.
Я шаловливо улыбнулась — у меня был хороший учитель… жизнь, резко развернулась к Аршану лицом, освободив руку. Два танцевальных движения, взлетевшие в воздух незакрепленные пряди волос, шелест ткани.
Я засмеялась, маня его за собой, и Аршан вынужденно ускорил шаг.
Хотелось бы мне на это посмотреть… со стороны.
Лицо Кими, когда я внезапно остановилась напротив нее, заметно побледнело. Дарис попытался встать между нами, чтобы защитить свою жену, но вынужденно остался на месте, путь ему преградил Аршан.
— Это ведь он настоял, чтобы вы дали клятву вахиби?
Кими не ответила, но ее взгляд дернулся, подтверждая то, что я уже и так знала.
Когда мы любим, склонны совершать глупости. Отвратительно, что находятся те, кто пользуется плодами наших ошибок.
— Канир Аршан, — мой спутник обернулся на голос гвардейца, — кангор Синтар просит вас встать первым в Тош.
— Тош? — удивленно переспросила я, давая понять, что мои вопросы к его сестре исчерпаны.
— Танец воинов, — улыбнулся он мне, не скрывая предвкушения. — Очень древний. Вам должно понравиться.
* * *
Еще на Новой Земле Синтар обещал исполнить одно мое желание взамен на появление в кангорате. Когда настало время просить, я выбрала сутки свободы. Я их получила — шел восьмой час из отпущенных мне двадцати шести.
Я была уверена, каждый мой шаг контролируется. Кем? Могла только догадываться, но меня это нисколько не беспокоило. Ничего предосудительного делать я не собиралась.
Все, чем я сейчас занималась — ждала решений. Дариса, Искандера, отца, кангора. Своего.
И вспоминала, просматривая последние события, как записи в журнале полета.
Аршан был прав, Тош мне понравился. Душа откликалась на него, словно намекая, что сможет принять мир, в котором мог родиться такой танец.
Я ей верила, но так, словно это касалось не меня.
Как ни в чем не бывало, с легким поклоном вернув меня Орлову, Аршан, в сопровождении гвардейца, направился к Синтару. Их разговор был коротким, мы только и успели, что добраться до столика, который облюбовала наша делегация. Таласки там еще не было, а вот Аронов… Аронов стоял рядом с креслом, в котором сидела Лея.
Когда я подошла, она медленно опустила ресницы, то ли подтверждая все мои подозрения, то ли… просто наслаждаясь своей победой.
Если это было так, мне было все равно.
— Где Игорь? — спросила я у Рауле, извинившись перед отцом. Разговаривать с ним у меня не было никакого желания. Вот закончится все… тогда и поговорим. По душам.
— Объясняет Искандеру, что самый короткий путь между двумя точками — прямая.
Я взглянула на Камила с любопытством.
— Подключился?
Тот качнул головой:
— Догадался.
— И про нашего любвеобильного догадался?
Рауле посмотрел на Сашку, потом на не очень довольного Виталия.
— Стельков подсказал. Он его лучше знает.
— Мужская солидарность?
Камил суть вопроса понял без труда.
— У тебя своих проблем хватало, решили не загружать еще и этими.
Персонажи менялись, а чрезмерная опека оставалась моим проклятием.
Продолжить мысль мне не удалось, Аршан вышел в центр зала. Нашел меня взглядом, приложил раскрытую ладонь к груди. Ничего романтического — признание воином воина.
Тронул носком сапога пол, словно пробуя его на прочность, ударил каблуком. Носок, каблук, каблук… Двигались только ноги, выбивая четкий ритм. Он то ускорялся, наполняясь тревогой, то становился медленнее, давая передышку. И… замолк.
К Аршану подошел незнакомый мне скайл, на мгновение положил руку ему на плечо, встал рядом. И вновь носок, каблук… Мелодия повторилась, но стала сильнее, звучнее.
Я не заметила, как начала хлопать. Для них, похоже, такая реакция была в новинку, но уже спустя какое-то время не только я подбадривала танцоров. А их число все прибавлялось. Они на миг замирали, словно дожидаясь новичка, и вновь зал наполнялся тревожащей душу мощью.
Когда в строй встал Искандер, я не заметила. Несколько перестроений, и он оказался рядом с Аршаном. И теперь танец стал похожим на противостояние. Один начинает, другой подхватывает, подчиняет себе, меняя рисунок, вновь передает.
И воины за ними тоже расходятся, чеканя каждый шаг, чтобы встать лицом к лицу, прикрывая спину своего командира и вступая в схватку, которую они начали.
И вдруг все меняется. Аронов, скинув китель Лее и оставшись в рубашке, выбегает в центр, ни одним шагом не нарушив рождающуюся мелодию. Оказавшись между Искандером и Аршаном, начал отбивать свой ритм. То едва слышно, то наполняя его силой. Третий, но идеально вписавшийся в созданный рисунок.
Сквозь слезы, которые так трудно оказалось сдерживать, поддавшись всеобщей эйфории, я заметила, как прикусывает губу Лея. Она поднялась, как только Сашка вышел в круг Тоша и теперь, так же, как и я, хлопала, не щадя ладоней.
И за это я почти простила ей все, что она со мной сделала. Почти… Чтобы простить совсем, я собиралась дождаться решения Синтара.
Танец уже давно закончился, а я продолжала чувствовать, как мое сердце бьется в такт с ним. Ощущение было одновременно приятным и… болезненным.
Аршан и Искандер подошли ко мне вместе. Оба разгоряченные и… счастливые.
И опять в груди тронуло болью. Я знала, что чувствовали они там, в центре зала, выбивая ритм и ведя невидимый глазу бой.
Упоение схваткой! Экстаз, когда ни жизнь, ни смерть больше не играют никакой роли.
