Дзиньштейн - Еще один человек
Не нравится мне это. Очкую я чото. Нунафиг, пожалуй.
— Нет, знаете… пожалуй что, пока я еще подумаю. С нуля вот так лезть — неохота… Если бы вы мне ствол нормальный дали…
— Ага, а ты с ним и смоешься — ржет какой-то молодой здоровяк — Спасибо, дяденька! — и все.
— Ну…. Тогда наверное нет — мне не по силам такое — говорю я.
— Ладно. — Майор немного расстроен моим отказом, это видно. Идет к своему танку. Ничего, пусть не обижается. Я их пока не знаю, потому — не полезу я, черти куда, рисковать башкой за совершенно незнакомых мне людей. Пусть не обижается. Мне еще жить надо. И вообще, не для того я сюда приехал сегодня — пока что только познакомится и тэ дэ.
…Ну и, главное дело. Ради чего собственно и приехал.
— Товарищ майор — Как-то само вышло, что я его так назвал — видно, как все тут к нему, вот и я — Скажите, а много вообще военных в город ездят? Или только вы?
— Много?… много не то слово — сейчас всего мало… или нет совсем. Но ездят. Со всех сторон. В Кронштадте много, в Сертолово, на Юге и на Ржевке, и еще…
— А, скажите — Невежливо перебиваю его я — А в район Черной Речки ездят? С ними можно?
— Ну… не знаю… наверное ездят… С ними? А зачем тебе?
Ответить не получается сразу, отвожу взгляд, потом как-то каркаю:
— Надо.
— А. Ща, погоди — он лезет куда-то в танк. Через минуты две высовывается, манит рукой.
— Да, Степаныч, говорю — Черная… прием… Нет, в городе — тебе же в городе надо? — ага, в городе… Ага, принял…. — И уже мне — Какой район тебя там интересует?
— Промзона. Промзона на Сабировской. Там… — голос срывается — там девушка может быть. С ружьем. Должна бы… может… Ну… Дашей зовут.
— Ясно. Сейчас. Подожди. Походу промзону как раз вчера зачистили.
Меня всего колотит, отхожу за броневик и вцепляюсь в его железный борт, упираюсь головой в холодную броню… Секунды тянутся… и я даже не знаю, чего я хочу — чтобы они летели быстрее… или замерли навсегда. Кто-то трогает за плечо. Это майор. Он прислоняется спиной к броневику, и смотрит куда-то в даль.
— Промзона зачищена. Вчера. Половина ее выгорела. — Его слова падают сухо, как камни в пыль — В паре мест нашли стреляные гильзы и упокоенных зомби. Даже одного убитого морфа. Всех зомби и морфов кого встретили, упокоили. Оружия вроде не нашли никакого.
Майор молчит. Я тоже молчу. Наконец, не выдержав, открываю рот, но он опережает.
— Выживших не было.
3
Иногда бывают моменты — как в детстве, когда заходишь купаться в холодную воду. Страшно, холодно, медлишь, малюсенькими шажками забираешься все глубже… а потом поскользнешься на камнях, замашешь руками, лишь бы не упасть — в эту холоднющую воду. И упадешь.
И сразу становится совсем не страшно. И вода уже не такая холодная… просто холодная. Но можно потерпеть некоторое время.
"Зачистили". "Выживших нет". Вот значит как.
Все. Не успел.
Мы стоим рядом, и молчим, потом майор потихоньку отходит, но я нагоняю его.
— Какое, вы говорили, предложение у вас есть?
Майор останавливается, и даже не сразу поворачивается — судя по лицу, он сильно удивлен. Да и остальные военные смотрят на меня чуть ли не раскрыв рты. Приходится повторить.
— А… предложение… предложение такое… смотри… — Майор мнется, потом решается — Короче, командование дает адреса, но там уже не просто так вывозят — смотрят кого нужнее, кого раньше. Это, конечно, правильно… но вот у ребят из моей части — родные там…
— Ага. Ясно. И ваши… — я осекаюсь, хотя теперь таким вопросом не удивишь, но, тем не менее — Извините…
— А, чего там. Моих уже нет — Майор махнул рукой в пространство — Да и, в общем-то, никого у меня почти и не было. Мать только… Так вот, о деле.
— Да.
— Все просто — в одном доме заперлись несколько человек. Три семьи, и еще… в общем, примерно полтора десятка. В основном бабы и детишки. Мужиков двое, оба пожилые. Оружия нет. Еда еще есть, с водой тоже нормально. Потому — наши за ними пока не едут — просто есть группы, о которых знают, кому помочь надо скорее — и то не успевают… мало наших. Всего две группы в город ездят, да и не только спасать. Частники, озерковские — одни были лихие… да нарвались на морфа. Спаслись из той группы, что они вытаскивали, всего двое — они и рассказали… Еще одни заработали карабин и слились — ну и на том спасибо. Короче — я что предлагаю — я доложу о тебе, со всей нашей волокитой и бардаком — до завтра они не чухнутся. А завтра за нашими.
— А я справлюсь? В плане — у меня же оружия-то… Что совсем ничего дать не можете? — я понимаю, что наивно так выходит — дайте мне пулемет! Ага…
— Нет, ребята, пулемета я вам не дам! — шутит майор. Похоже, он и сам хочет поговорить, ну оно и понятно — Увы, практически нечего. Все что было — отдали беженцам. Тут ведь, в Шувалово, в НИИ — сборный пункт организовали. Туда мы всех отправляли, немного тут фильтровали, остальное там. Ну, и оружие старались более-менее адекватным давать… сначала-то отбирать приказ был… но мы когда еще встали сначала — уже плевали все. А уж потом… Эх! Мало нас. Вон в бэхе-то моей — я за мехвода — больше некому. На оператора вон подучил немного — но видишь, как сегодня тебя встречать пришлось, с танцами… поленились пандусы сделать. А так бы он качнул машину, а я отстрелялся бы… Да только нет уже моего экипажа…
— Да, отстрелялись… И так чуть не угробили!
— Да брось, наоборот, только попугали… хотя я боялся, что попадет… Тут ведь все мы с бору по сосенке, кто откуда, все добровольно. И ребята все на перечет — мы же не просто зомбей стреляем, хотя бывает и большими группами валят, но мы же еще и "маневренная бронегруппа" — бэтээр и пять рыл, ага. Вот за бандитами гонялись ночью… бестолку. Броню за нашими погнать не могу — мы тут как группа быстрого реагирования, всегда готовы. Да и людей нету — но сниму одного с бэтра, и одного стрелка. Нас всего-то десять тут, не разгуляться. Потому, понимаешь ли, и прошу тебя (отметил про себя это "прошу" — действительно просит) съездить. Оружие у нас у каждого только свое — вряд ли кто отдаст.
— Да… жаль, я пистолет девчонкам оставил… как они кстати?
— Да нормально… потом заедешь, поговоришь. Мы их покормили, потом то-се, старшая пистолет сразу уцапала. Попросила, чтобы научили, деловая такая. Потом с НИИ приехали, забрали их, и машину тоже. Они вот у Ивана теперь в семье — Майор кивает на полного вислоусого мужчину, напоминающего видом запорожского казака с картинок. Понизив голос, майор тихо говорит — У него дочка с женой погибли. Только старики остались. Вот они и взяли…
— Ясно. Ну, спасибо. Рад за них…. А пистолет… Ну, там хоть упырей-то… зомби этих — много?
— Прилично — майор вздыхает — был там третий мужичок, сосед-пьянчужка. Даром, что синь — но решил помочь. Оделся поплотнее, взял дрын какой-то, и пошел "дорогу пробивать. Но не получилось, так и пропал. Хорошо хоть морфов нет. У них там этаж зачищен, все зомби по квартирам заперты. Но ниже три этажа — и там много. Им не выйти. И главное — если и выйдут — то дальше никак. Вот такие пироги. Поможешь?
Майор смотрит на меня… ну, почти умоляюще. Странный взгляд для такого серьезного мужика. Он, очевидно, чувствует, отводит глаза. Что — то не договаривает?
— Я бы сам поехал. Но не могу бросить тут все. Измотались все, никто ни во что не верит, а если я еще начну что-то мутить… Нас ведь тут почти бросили. Мы сами решили тут стоять — место удобное, и польза от нас есть. Ну а раз сами — значит дураки, значит можно наплевать… насилу выбили патроны и жранье, и то через кореша, чуть ли не в частном порядке. Бэху я свою, считай, угнал из части… да уже некому было там и следить за этим. Горючку слили тут рядом в промзоне. Никому не нужны. Не могу я сейчас тут ни на час оставить. Не то, что не нужны, не так сказал. Нужны и приказы отдают… только держится все на волоске.
А ведь и точно… Смотрю на вояк — лица не то что измученные, нет, но глаза красные, соплями шмыгают, прыщи такие мелкие характерные, когда помыться негде особо и холодно, побриты кое-как, некоторые со щетиной… И глаза у всех такие… уставшие. Хотя конечно бодрятся. Почему же никто не сменяет? Неужели некому? Или как всегда — просто забыли? Или как майор говорит — просто решили, что нафиг надо? А ведь это действительно важное место, да и даже пока я стоял, трижды треснул автомат, и сдвоено гукнул пулемет танчика. Не зря они тут стоят, не зря. За мостом, кстати, в промзоне кипела работа, хотя временами и там трескали выстрелы, но совсем нечасто. А вот с другой стороны, в городе, ничего не трескало. Там было тихо. Граница. И пограничники, ага. И ведь правда — граница — на замке… А ключ — вот у них. А майор говорит, про них едва помнят…
— А еще… — майор замолкает, словно взвешивая, потом все же продолжает, тихо — Еще, я тебе скажу — половина моих ребят в городе не была, и зомби вблизи не видела. Вот так вот. Вот такие пироги. С котятами.
