Алексей Волков - Пластуны Его Величества
Какая разница? Главное – Джавад стал правителем всех горных племен, участники экспедиции состоят при нем, и направляют действия повелителя в желаемую сторону, а все уступки являются такими мелочами!
Подумаешь – горцы отныне сами доставят санториум в Порт-От! Пока дорога в другую сторону не проложена, пусть порадуются, детишки! Да и пойдет ли у них торговля, когда назад купцам придется возвращаться через семь миров! Оплести их кредитами, и поневоле будут вынуждены двигаться в другом направлении, чтобы возвратить занятое. Не будет у них иного выбора. Все определяют те, кто владеет порталами и дорогами между мирами.
Точно так же не играло особой роли прибытие в Порт-Прин торжественного посольства во главе с Джавадом для окончательного заключения договора между горцами и Альянсом. Если аборигенам так хочется потешить свое самолюбие, один раз в жизни заявившись шумной и бестолковой толпой в местную обитель цивилизации – пусть, ни от кого не убудет! Лишний раз убедятся в могуществе тех, кто контролирует межмировые пути, а там, кто знает, решат перенести к себе что-то из нормальных человеческих отношений. Оно даже лучше. В дальнейшем их станет легче победить. Хуже всего иметь дело с дикарями, твердо держащимися дурацких обычаев предков.
– У кого все заканчивается, а у кого – только начинается, – философски изрек Лингстон.
Впрочем, нынешний мэр и грядущий губернатор тоже был доволен. Шутка ли – вырасти до фактического властителя целой планеты! Да это же золотое дно для умного человека! Дураком же себя Лингстон, понятное дело, не считал.
Хватит прозябания на вторых ролях! Скоро он сможет заказать себе новую машину последней модели, и не только ее, совсем не считаясь с бешеными ценами за доставку!
И с Блистательным Джоном надо будет, в конце концов, разобраться. Пока был мэром – приходилось терпеть присутствие некоронованного короля всякого отребья, но теперь… На планете должен быть один хозяин, а все остальные пусть дышат по приказу. Благо, теперь в распоряжении будет собственная четвертая власть, и перенацелить жителям мозги в желательном направлении перестанет быть какой-либо проблемой.
Альянс не выдает своих. Даже тех двух отморозков следовало спасти, но все были заинтересованы в их смерти, да и нельзя было портить отношения с аборигенами до того, как они стали складываться. Но Джона все равно необходимо будет убрать.
– Я могу забрать тебя с собой, – не без лукавства заявил Роуз. – Только скажи…
– Ну, уж нет. Я останусь на посту, – твердо заявил Лингстон. – Кто лучше меня знает Зенграб? Пока возможный приемник вникнет в местные отношения, пока познакомится с планетой…
Правда, сам он планеты не знал, был лишь в трех местах – здесь, у себя, и в обоих Портах отправки, ну, так зачем мэру всякие пустыни, степи да горы? Его дело – следить за порядком в единственном цивилизованном городе, а дальше – хоть трава не расти. Кроме санториума, разумеется.
Роуз сопроводил ответ веселым смехом. Кому как не опытному политику знать, какие желания движут его коллегами? Тем более, их набор настолько невелик, что даже гадать нет необходимости. Каждый ищет, где ему лучше, а иначе какой толк заниматься партийной возней? И уж лучше быть первым на тупиковой планете, чем одним из многих в каком-либо из Развитых миров.
Вот генералу явно не повезло. По незнанию он поставил не на ту сторону, и проиграл. Но все же выдать представителя Альянса дикарям нельзя, дурной прецедент может в дальнейшем сыграть со всеми злую шутку, да и что бы ни творили военные, главное в том, что они свои.
Официально, для жителей Зенграба, причем – для всех, дабы информация не просочилась к горцам хотя бы ненароком, генерал был отдан под суд. В реальности – за отсутствием состава преступления и превышение полномочий переведен на ту же должность в мире под странным названием Скорпион. Откровенно говоря, по сравнению с новым местом службы даже Зенграб казался центром цивилизации, так не на всю же жизнь! Годик, другой, и можно перебираться куда-то в миры метрополии.
– Даже жаль, что новоделы убрались с Зенграба, – уже нормальным тоном пожалел Роуз. – Все-таки, мог бы быть чудесный репортаж – дикари посреди очага цивилизации. Не забудь только закрыть магазины с бытовой техникой. Нечего снабжать ею дикарей!
– Я уже распорядился. Но что Чейли улетела – действительно жаль. Могла бы подождать еще несколько дней. У меня для полноценного освещения событий просто средств не имеется.
– Будут, – обнадежил его сенатор. – Теперь все будет. И своя пресса, и техника, включая навозоуборочные машины. Гости же наверняка нагадят на все улицы. Вот завтра увидишь, какого быть властителем целой планеты.
И Роуз вновь весело рассмеялся, довольный шуткой.
Переходы подгадали так, чтобы въехать в город еще до полудня. Пришлось специально сделать последнюю остановку чуть пораньше, зато хоть нашлось время для приведения себя в порядок. Даже горцы постарались выглядеть по-праздничному, сменив обычные халаты на парадные, самых разных расцветок, и теперь свита повелителя гор поражала своей пестротой. И уж, конечно, участники экспедиции почистили форму, чтобы хоть как-то соответствовать величию момента.
За весь долгий путь по полупустыне и по степи никаких особых происшествий не было. Гроза торговых караванов и одиноких путников – таинственные крокусы – не попались ни разу. Вернее, пару раз по ночам издалека раздавались какие-то подозрительные звуки, однако под предлогом защиты от опасностей людей с Джавадом шло столько, что даже самые голодные хищники не решились бы атаковать движущийся отряд.
Отряд – это так, для красного словца. На деле по здешним меркам он вполне мог называться небольшой армией. Едва ли не каждое племя выставило своих лучших воинов, и в итоге в поход отправилось больше тысячи человек. Никаких кремневых ружей – ради такого случая были собраны все имевшиеся в распоряжении горцев винтовки, включая полученные первым правителем гор от людей Порта. Винтовок даже оказалось неожиданно много, и вторая часть вооруженных воинов как раз в этот момент сопровождала караван в Порт-От, первый самостоятельный караван за едва ли не столетие.
Охрана каравана была не меньше, чем у Джавада. Предлог был тот же – защита от крокусов, и потому никаких особых нареканий у сенатора подобное вызвать не могло. Так, были выдвинуты кое-какие аргументы, но они были разбиты в пыль, и больше к этому вопросу решили пока не возвращаться.
Основная часть армии шла в поход пешком. Лишь своего рода отборная гвардия Джавада, да некоторые из присоединившихся племен имели собственных лошадей. Остальные передвигались на своих двоих, а припасы вслед везли на все тех же неприхотливых ишаках. Верблюдов, как уже давно выяснили казаки, на планете не было.
Восход солнца был встречен молитвами. Большинство горцев привычно возносили хвалы пророку Селиму, равно как и просьбы ему помочь в святом деле, а несколько в сторонке перед походным аналоем застыл отец Александр.
Казаки во главе с Буйволовым находились в охранении торгового каравана, однако место каждого из них было занято новообращенными местными жителями. Главным образом – аминами и хитчами, однако рядом с ними стояли и представители иных племен. И пусть положенные песнопения звучали пока не очень дружно, и многие путались в словах, главное ведь не жесткий канон, а та искренность, с которыми молящиеся обращаются к Богу.
Даже Миша Вознесенский крестился на сей раз вполне искренне, и рядом с ним молились еще двое прирожденных атеиста – дядя Жора с племянником.
Иногда самый неверующий человек нуждается в поддержке свыше. Тем более – накануне решающегося часа.
– Миром Господу помолимся, – перекатывался над степью могучий бас Александра и нестройный хор вторил ему:
– Господи помилуй!
Местные никаких священнослужителей не знали. Каждый из них клал поклоны и что-то шептал сам по себе, в соответствии с какими-то усвоенными обрядами. Они начали раньше, и закончили в массе своей тоже раньше, и теперь освободившиеся от общения с пророком люди с интересом смотрели на адептов иной религии. Не знающим церкви всегда странно, что есть специальные люди, занятые исключительно службой и всеми связанными с душами делами, а общность и красивая сложность воззваний к божеству производила впечатление и поневоле заставляла задуматься: не правы ли пришельцы, учителя и помощники? Может, легендарный Селим, выведший поверившие ему народы в здешние горы всего лишь выполнял волю иного Бога, и вот теперь настала пора вернуться к прежней вере?
Может, дело бы обстояло иначе, однако священные книги, как верно когда-то отметил отец Александр, отнюдь не христианские, были утеряны, и религия на Зеграбе базировалась не на каких-либо хрестоматийных текстах, а исключительно на преданиях и человеческой памяти. Как ни крути, довольно капризной штуке, многое способной забыть, а оставшееся – исказить. И аборигены это прекрасно понимали. По крайней мере, те из них, кто вообще способен был понимать. Люди-то бывают разные, и некоторые из них вообще не способны на мыслительные усилия.
