Алекс Орлов - Схватка без правил
– Камрады Шакир и Боу снова подрались, – пожаловался камрад-лейтенант Бруль, который появился в каюте капитана вскоре после завтрака.
– Ну и почему этим должен заниматься я? – спросил Долан. Бруль промолчал, отпустив глаза долу и спрятав рыжие ресницы за золотой оправой очков. Прежде его зрение исправлялось оптокорректорами, однако Долан лично купил лейтенанту очки и заставил носить их в служебное время.
«Как вспомню, кто ты есть, парень, – говорил он, – так если б не очки, пристрелил бы на месте. А в очках другое дело – они тебя, сволочь, облагораживают».
– Ладно, разберусь, – махнул рукой Долан, вспомнив, что запретил Брулю всякие действия, связанные с наказанием личного состава. Несчастный Бруль не знал черты, у которой следовало остановиться, и, стоило ему начать, непременно доводил наказание до летального исхода.
Лейтенант знал о своей беде и искренне страдал, однако в сокровенных мечтах довольно часто возвращался на планету Червонец, где он руководил Пятым участком двадцать шестой Трудовой армии. Участок был большой, с несколькими тысячами рабочих, и Бруль, решив реформировать управление производством, как-то незаметно для себя извел почти всю рабочую силу. Спаслись лишь те, кто, презрев опасность, перебрались через минные ограждения и укрылись на территории других трудовых участков.
Скоро к Брулю приехала комиссия, и его арестовали. Штат охранников представил показания, из которых следовало, что Бруль Отто Мишканец отдал приказ ежедневно расстреливать по десять сборщиков споровых кореньев – тех, кто приносил самые малые порции.
Позже он ввел еще какое-то количество повинностей, и скоро у охранников стали заканчиваться патроны. Патроны на участок завезли, но рабочей силы там уже не оказалось.
Несчастному Брулю грозила смерть, но из уважения к его покойному отцу, которого знал лично вождь Треугольника, суд с воспитательной целью перевел его в военный флот – на рейдер «Сквоттер» к капитану Долану. Тогда-то Долан и сказал Брулю, что обязан придумать какую-то уловку, чтобы не застрелить его при первой вспышке гнева. И этой уловкой оказались очки в тонкой позолоченной оправе. В них Бруль выглядел как беглый студент факультета права, и это успокаивало капитана, продлевая жизнь несчастному лейтенанту.
Когда Бруль ушел, Долан, ожидая хороших вестей с мостика, дважды сыграл сам с собой в шашки и оба раза выиграл. Потом набил трубку мелко нарезанными тряпочками и с удовольствием выкурил. После тряпочек во рту оставался неприятный привкус, и Долану пришлось выкурить трубку с сушеными косточками малины. Косточки трешали и, выпрыгивая из трубки, норовили попасть Долану в лицо. Капитан щурился и смотрел на настенные часы, которые неумолимо приближали время обеда.
Неожиданно заблеял сигнал срочного вызова, и Долан снял изогнутую трубку:
– Долан слушает.
– Мы обнаружили «купца», капитан! – радостно сообщил штурман Твордликс. – Он правит точно на англизонские территории!
– Англизонские территории? – переспросил Долан и пробормотал себе под нос: – Перехватить англизона – это для меня дело чести.
– Значит, идем за ним, капитан?
– Идем, штурман, – подтвердил Долан и положил трубку. Затем надел пилотку с воткнутым в нее пером гринвич-птицы и отправился в отделение абордажной команды.
По дороге он проверил отсек воздухоочистки, потому что ему показалось, будто на судне пахнет ментолом.
– Что за вонь, Редерик? – спросил Долан у дежурного, который был неплохим работником и изучал конспекты, чтобы сдать экзамены на камрад-комиссара. Такой, как Редерик, соврать капитану не мог, не то что его напарник – Дуэни, который врал быстрее, чем успевал подумать.
– Прошу прощения, камрад-капитан, в систему попали полтора десятка ментоловых тараканов. Отсюда и легкий запах.
– Как они туда попали, если только три вахты назад здесь проводили очистку?! – Для острастки он даже пошевелил бровями, однако честный Редерик в этом не нуждался.
– Тараканы прогрызли механизм датчиков давления, – пояснил он и развел руками.
– А ты что скажешь, болтун? – спросил капитан у Дуэни.
– Ну так... вот... – Дуэни подыскивал слова совсем недолго, а затем начал создавать собственную теорию: – Я думаю, телепортация, капитан. Это единственное объяснение, тем более что я сам это видел. Сначала... э-э... хлопок, и р-раз! Таракан в системе! Потом еще серия хлопков, и эти сволочи гуляют по всем теплообменникам... А еще...
– Спасибо, можешь заткнуться, – разрешил Долан и, обращаясь к Редерику, добавил: – Смотрите тут у меня, – и погрозил пальцем.
Уже возле самого выхода он остановился и, посмотрев на Дуэни, добавил:
– Эх-х, и с кем приходится работать... – И вышел вон.
Спустя пару минут он был уже в отделении солдат абордажной команды, которыми руководил еще один камрад-лейтенант – Пинболт.
– Приготовьтесь, ребята, вам предстоит работа, – объявил Долан, и ему навстречу тотчас шагнул Пинболт.
– Кто на это раз? – спросил он.
– Англизонский купец.
– Когда работаем?
– Думаю, часа через два, если не встретим крейсер, конечно.
– Не встретим, босс, у нас хорошая аппаратура, – возразил Пинболт.
– Хорошая, – самодовольно улыбнулся капитан. В свое время он отказался от маскировочных оптических эффектов, поскольку главным в его ремесле охотника было найти жертву. – Как, ребята, никто не болеет?
– Только Хвелински, босс. Он еще не отошел от того удара отверткой, что нанес ему лейтенант Бруль.
– Хорошо. Предлагаю выставить на операцию всех.
– Зачем там много, босс? – удивился Пинболт.
– Не знаю, – признался капитан. – Какое-то предчувствие.
– Как скажете, босс. Мы всегда готовы, – сказал Пинболт.
98
Грузовик шел самым малым ходом, и «Сквоттер» стремительно его настигал. Капитан рейдера не ожидал от жертвы никаких отчаянных маневров, однако что-то в облике этого судна не нравилось Долану – какая-то внешняя нарочитость.
Складывалось впечатление, что кто-то пытался выдать новый корабль за изрядно походившую посудину.
«Но зачем им это делать, Долан?» – спрашивал себя капитан и не находил ответа.
«Ладно, через десять минут дело будет сделано. На все вопросы мне ответят ребята Пинболта».
Рейдер коснулся причального узла и качнулся. На стыковочном пульте загорелась зеленая лампочка, и это означало, что на грузовике выход разблокирован.
«Ну и отлично», – подумал Долан. Случалось, что жертвы с перепугу неправильно выполняли получаемые приказы. А бывало, что устраивали ловушки, надеясь на своей территории перебить всех захватчиков. Долан понимал их. Не каждому хочется сгнить в бараке для сборщиков кореньев.
– Эй, Твордликс! – позвал капитан, – Я пойду к ребятам, а ты смотри тут в оба. Если что, связывайся со мной.
– Слушаюсь, капитан. – Твордликс сделал вид, что хочет вскочить со стула, но не сделал этого и, как только капитан покинул рубку, лениво откинулся на спинку. Работа предстояла обыденная, и штурману было скучно.
Тем временем капитан пробирался по узким переходам рейдера, на ходу приготавливая свой любимый тяжелый пистолет. Долан обожал пострелять на захваченном судне, поскольку среди англизонов частенько попадались три-четыре противные морды. С мордами Долан боролся по-своему. Не обращая внимания на подготовку к захвату, не связанные с этим службы рейдера вели себя как обычно. Механики привычно перебирали запасные узлы, начищая их масляной ветошью, ассенизаторы регулировали фекальные сбросы, кок жарил на ужин вонючую селедку, а обед для капитана, подогретый в четвертый раз, все еще ждал своей очереди.
«Я люблю свой корабль, – неожиданно расчувствовался Долан. – Я люблю свой корабль и родину – наш Треугольник, возглавляемый вождем и учителем команданте Нагелем».
Размышляя таким образом, капитан сделал еще поворот и оказался за спинами последнего ряда штурмовиков. Их оказалось так много, что все не поместились возле швартового узла.
Долан прислушался к механическим звукам: вслед за магнитными сцепками заканчивали работу винтовые соединения. Рейдер вцеплялся в жертву намертво, чтобы она, чего доброго, не попыталась от него уйти. – Ну-ка, братцы, дайте мне пройти! – приказал капитан, и обернувшиеся солдаты, стукаясь друг о друга кирасами, подались в стороны, чтобы освободить дорогу в узком коридоре.
Однако не прошел Долан и двух рядов, как стыковка полностью закончилась и операция началась. Поползла вверх внутренняя перегородка, и первые ряды солдат, спрятавшись за широкими щитами, встали на одно колено и выставили наружу автоматные стволы.
Снова зашуршали панельные подшипники, и стала подниматься внешняя защитная крышка из ячеистой брони. Теперь перед глазами абордажной команды оставалась лишь защитная крышка чужого судна.
