Роман Глушков - Ржавый Клык
– Ландшафт-компрессор! – воскликнул капитан, указав пальцем на отмеченный Лавиной объект. – И зарядная капсула в нем торчит, будь я проклят! Ты нашла то, что искала, Карр! Поздравляю! Только нам, похоже, отсюда уже не удрать, пропади ты пропадом вместе со своим «Улуру»!..
Взрыв «Грозового неба» и его разлетевшиеся обломки ослабили ведущийся по «Эсквайру» огонь, и отметка уровня его защиты остановилась на четырех процентах. Впрочем, остановилась ненадолго. И как только Лавина возобновила обстрел перевозящего стратегическое оружие флагмана, его защитники тоже все как один вернулись к охоте на его охотника.
«3 %… 2 %… 1 %»…
– Будь ты проклята! Проклята! Проклята! – неистовствовал Нублар, в сердцах молотя кулаками по пульту. Наверное, ему страсть как хотелось натравить на Лавину те вирусы, которыми он ее стращал, да только какой от них был бы прок? Они не победят Карр – по крайней мере мгновенно, – а спасать звездолет надо было прямо сию же минуту. И то не факт, что это поможет – слишком глубоко увяз он в этой битве, чтобы так просто и безболезненно из нее выйти.
«Энергетические щиты деактивированы!» – бесстрастно оповестил ИИ всех следящих за тактическим экраном. И, убрав отныне не нужную шкалу уровня защиты, тут же вывел на экран схематическое изображение «Эсквайра». На нем уже были подсвечены пульсирующим красным светом два отсека. Те самые – Тридцать Второй и Пятьдесят Пятый. Однако не прошло и двух секунд, как к ним присоединился еще один, из кормовой части корабля – Сто Третий.
Вот теперь звездолет затрясло по-настоящему, и прежнюю «интеллигентную» тряску можно было вспоминать прямо с ностальгической грустью. Держать смаглеров на прицеле пулемета стало физически невозможно, и Клык, повесив оружие на грудь, был вынужден схватиться за поручни. Впрочем, даже если кто-то и хотел бы в этот момент напасть на Клинков, ему это тоже не удалось бы, поскольку он не пробежал бы по ходящему ходуном полу и нескольких шагов. Все на мостике были озабочены тем, чтобы не порасшибать себе головы, и всяк хватался за все, что попадалось ему под руку.
Если до этого защитники линкоров не доставляли неприятностей непосредственно «Эсквайру», долбя его силовые экраны, то теперь все стало совсем иначе. Безусловно, даже без энергетической защиты броня звездолета многократно превосходила по прочности броню самого неприступного корабля вильдеров. И могла какое-то время выдерживать попадание их снарядов, лазеров, а возможно, даже нескольких противокорабельных ядерных торпед. Вот только проверяли ли конструкторы звездолетов свои детища такой огневой нагрузкой на практике – большой вопрос. Сомнительно, что им вообще приходила в головы мысль, что какой-нибудь капитан, будучи в здравом уме, бросит в одиночку вызов сотням военных кораблей противника, пусть даже это окажутся корабли вильдеров. Так что сказать наверняка, каков ресурс прочности у корпуса «Эсквайра», не смог бы даже его всезнающий ИИ.
Все, что мог теперь последний – это бить непрекращающуюся тревогу и продолжать считать пробитые корабельные отсеки. Когда их количество увеличилось до двенадцати, Нублар уже сорвал голос от крика и потому просто сидел в кресле, обхватив в отчаянии голову руками. Наверняка он вдобавок трясся от страха, но увидеть это было нельзя. И мостик и весь звездолет болтало так, что лишь одна Лавина Карр не стучала в эти минуты зубами. Да и то лишь потому, что в виртуальной ипостаси они у нее отсутствовали. Но и она наверняка испытывала страх, ведь ей тоже не хотелось сгинуть вместе с «Эсквайром» в ядерном пекле.
«Эсквайр» содрогнулся от нового, особенно мощного толчка, однако было в нем нечто такое, что делало его непохожим на все предыдущие сотрясения. Ржавого Клыка не только подбросило, но и потащило по воздуху в сторону окна. Не резко, но весьма ощутимо. Если бы он изо всех сил не вцепился в поручень, то, вероятно, взмыл бы над полом. И, пролетев эти метры, прилип бы к экрану, словно врезавшаяся в гермошлемное стекло муха.
Вряд ли все это являлось хорошим признаком. Скорее, напротив – очевидно, при попадании очередной ракеты у звездолета нарушилась искусственная гравитация. Не полностью, поскольку невесомость на нем пока отсутствовала, но критический сбой в этой системе уже обнаружился.
Еще одна тревожная новость. Не исключено, что даже предпоследняя. А финальное известие Клинкам и смаглерам доставят пробившие внешнюю обшивку мостика вражеские ракеты. Вон сколько их следов отмечено на дисплее! И все эти следы вот-вот сойдутся в одной точке – на «Эсквайре»…
Что ж, если до этого вокруг творилось просто дерьмо, то теперь оно стало полным. И тем контрастнее на фоне всего этого прозвучал из динамиков обрадованный голос Лавины Карр:
– Ну вот и все! Дело сделано! А теперь, жалкие плаксы, как вы и просили, мамочка увозит вас из этого плохого места! Если кто собрался издохнуть прямо сейчас, советую немного повременить – возможно, вам еще повезет выбраться отсюда живьем и выстирать свои обгаженные штанишки!..
Глава 36
На самом деле с искусственной гравитацией все было в порядке. Истинная причина, по которой Клык и остальные едва не взлетели и не врезались в главный монитор, находилась не внутри звездолета, а снаружи.
Сосредоточив огонь на ландшафт-компрессоре, что был виден в огромную брешь, зиявшую в корпусе «Прорыва», Лавина с маниакальным упорством добилась-таки своего: достала до заряженной в «Улуру» капсулы. Зачем она так сделала, выяснилось после того, как капсула не выдержала шквального обстрела и детонировала. И едва это случилось, Карр тут же врубила двигатели «Эсквайра» на полную мощность и помчалась прочь от разверзающейся перед ней искусственной черной дыры.
Вообще-то сравнение с черной дырой было здесь не вполне корректно. Особенно при сопоставлении масштабов этих двух аномалий. И все же, как оказалось, в космическом пространстве капсулы «Улуру» срабатывали во много раз мощнее, чем на планетарной поверхности. Радиус их поражения в невесомости и в безвоздушном пространстве увеличивался более чем на два порядка. Вот только использовать «Улуру» в космосе так, чтобы при этом не пострадать самому, можно было лишь на звездолетах Большого мира. Сбросив капсулу, они успевали преодолеть расстояние в полтысячи километров до того, как запускался процесс компрессии материи, и все, что попадало в эту ловушку, уже не могло из нее вырваться. Включая межпланетные тихоходы вильдеров, что были не способны на такие стремительные рывки.
Педантичный ИИ подсчитал, что на момент детонации капсулы разбушевавшийся смаглер привлек к охоте на себя примерно две трети флота Союза Народов. Большая его часть, правда, еще не стреляла в «Эсквайр», поскольку находилась на подлете к эпицентру развязанной им войны. Но так или иначе, а в радиусе поражения «Улуру» скопилось впечатляющее количество кораблей. И оно все возрастало, поскольку новые охотники продолжали один за другим пересекать границу этой зоны.
Один пятнадцатисекундный рывок на форсаже, и «Эсквайр» ушел не только от всех преследователей и их ракет, но и вообще исчез с их радаров. Чего нельзя сказать о них самих. Перед тем как Лавина увела корабль на безопасное расстояние, она успела выбросить видеозонд. Сделала она это еще в зоне поражения ландшафт-компрессора. И потому нацеленные на «Ледяной гигант» и на «Прорыв» камеры зонда фиксировали все, что творилось сейчас вокруг них.
Оба линкора прекратили свое существование за считаные секунды. Сначала они просто смялись в бесформенные груды металла так, словно были склеены из фольги. А затем, спрессовавшись воедино, обрели уже относительно шарообразную форму. Этот шар продолжал сжиматься, и чем сильнее он уменьшался, тем больше выравнивалась его поверхность. Разве что теперь это происходило все медленнее и медленнее, а вскоре его сжатие и вовсе стало незаметным на глаз.
Вот только скучнее от этого зрелище вовсе не стало. Напротив, все самое интересное вокруг шара еще только начиналось. И когда в него со всех сторон стали врезаться останки кораблей, он взялся как бы их поглощать. Но это только казалось. В действительности они прилипали к нему и вжимались в него той титанической силой, что слепила его самого из двух линкоров и обломков третьего.
Да, в шар врезались не корабли, а их останки, потому что все они начинали деформироваться еще в полете. Вдобавок большинство из них спешило к флагманам на предельной скорости, что лишь усугубило их участь. В радиусе притяжения ловушки их скорость стремительно возросла в несколько раз. Что прикончило их экипажи еще до того, как корабли начало корежить и они стали превращаться в мятые куски металла.
Лавина не стала транслировать на мостик радиопереговоры, которые вели между собой не понимающие, что стряслось, жертвы орбитального катаклизма. Но, надо думать, в эфире флота Союза Народов творился сейчас тот же хаос, какого Ржавый Клык наслушался во время гибели армады Зазубренных Клинков. С той лишь разницей, что гибель последней была пусть и внезапной, но вполне обычной. А экипажи притягиваемых «Улуру» кораблей поначалу вообще не могли понять, во что они влипли. А когда все-таки понимали, было слишком поздно. Понемногу растущий и уплотняющийся шар уже не давал им вырваться из своих цепких невидимых щупалец.
