Константин Калбазов - Бульдог. Экзамен на зрелость - Константин Калбазов
— Ага. А я что говорил. Так бы и мне досталось. Или постеснялась бы, на царя батюшку полотенце поднимать.
— Молитву о спасении своей души, обязательно прочла бы, но полотенцем все одно отходила бы, — возразил Иван.
— Лихая у вас мамка, — не без уважения, произнес Петр. — Тогда не будем доводить ее до греха, а себя до позора. Куда идем-то?
— В деревеньку. Я тут подумал, ну его к ляду, во дворе располагаться, все одно не удержимся от шума.
— А вот это, ты верно решил. Пошли.
* * *Цокот копыт и перестук колес по каменной мостовой, на этот раз звучали раздражительно. Подумать только, этот мальчишка, этот непутевый волокита за юбками, возомнил, что он может кричать на своего первого министра. Да по сути вся Франция держится только на нем. Флери предпринял много усилий для того, чтобы удалить короля от управления государством. И видит Бог, всегда считал себя правым.
Людовик Четырнадцатый никогда не был выдающимся правителем или гениальной личностью. Но зато он обладал несомненным талантом приближать к себе по настоящему талантливых людей. Что в итого позволило ему оставить после себя мощное государство, с надежными и сильными союзниками.
Его же правнук оказался полной бездарью. К этому выводу кардинал пришел еще когда только занимался его воспитанием. Мальчика отличали леность и тяга к всякого рода развлечениям. По сути он так и остался избалованным и глупым мальчишкой.
И вот этот, с позволения сказать король, посмел орать на своего воспитателя и первого министра, как на нашкодившего мальчишку. Вместо того, чтобы возмутиться самим фактом казни французского посланника, пусть и причастного к заговору, он взбесился от того, что кардинал смел умыслить убийство помазанника божьего.
Большого труда стоило убедить короля, что ни кардинал, ни Франция к этому происшествию не имеют никакого отношения. Всю вину, кардинал свалил на покойного Шетарди и его авантюризм. Было доподлинно известно, что маркиз преуспел в России и стал любовником наследницы престола Елизаветы. Скорее всего этот успех настолько вскружил ему голову, что он решил взойти на русский престол.
Для дикой Московии ничего удивительного или необычного. Если уж простолюдинка смогла стать императрицей, а обычный торговец пирожками, вершил судьбу всей империи, ввергая в трепет представителей древнейших и влиятельнейших родов. То маркизу, древнего французского рода, вообще никаких препятствий в его честолюбивых планах.
Разумеется, последнее возможно при удачном стечении обстоятельств. Но ведь все именно так для него и складывалось. Так что, тут король Франции вправе требовать, чтобы маркиза предоставили Людовику Пятнадцатому, для разбирательства и суда, ввиду нарушения присяги и долга.
Именно такой ответ и был отправлен в Россию. Но Флери бесила даже не неудача, постигшая его на востоке, ни оплеуха, отпущенная Франци. Он был вне себя от того, как повел себя с ним король. Боже, храни Францию! Что будет, когда кардинала не станет? Об этом не хотелось даже и думать.
Эти думы были тем тяжелее, чем чаще он начинал задумываться о России. Быть может он ошибся и нужно было сразу искать с ней дружбы? Он же решил сначала возвести на престол угодную ему фигуру. Недооценил он мальчишку.
А ведь начинал так же как и Людовик. Охота, развлечения, женщины с юного возраста, да бесчинства, творимые его приближенными с его прямого попустительства. И вдруг такая резкая перемена. Кардиналу доносили, что уже несколько лет, подданные все чаще называют Петра, Калитой. Был такой правитель в Московии, что всегда о выгоде пекся и приумножении казны.
Что-то отдаленно похожее есть. Но только и того, что что-то. В облике этого мальчишки все чаще проступает лик его деда. Но нет. И это сравнение так же не годится. У Петра Второго была свое, особое лицо. Он был более прагматичен, дальновиден, скрытен и агрессивен.
Как-то кардиналу доводилось видеть старую, добрую английскую забаву. Травлю быка. Для этого используется особая порода собак, с неправильным прикусом, которую англичане называют бульдогами. Этих животных отличает буквально мертвая хватка.
Перед началом представления, собак нередко заставляют прикусить палку и подвешивают ее над горящим огнем. Сила челюстей этого бойца такова, что он при помощи зубов удерживается навесу, дабы не обжечься.
Если этот пес умудрялся сделать захват, то избавиться от него практически не было никакой возможности. Он ни при каких обстоятельствах не выпускал своего соперника, пока не побеждал его или не издыхал сам.
Вот именно с этим самым бульдогом, и ассоциировался у Флери, молодой российский император. Эти черты его характера явственно проступили в том, как он поступил с Польшей, не допустив на ее престол своего противника. Но как оказалось, это было только начало.
Участь Крымского ханства, оказалась куда более плачевной. Государство с многовековой историей попросту прекратило свою существование. Петр даже не стал прибегать к дипломатическим играм и предлагать татарам вассалитет. Он попросту смел их, вынудив своими действиями большинство населения, попросту покинуть Крым.
Набросившись на Турцию, он схватил ее за глотку настолько крепко, что вверг султана в панику. Петр несколько раз предлагал Махмуду Второму мир, при этом явно не рассчитывая на него. Но каждый раз после отказа султана, русские били еще больнее. Наконец, турки отступились и согласились на мир. Но произошло это не раньше, чем Петр сумел откусить кусок, который мог переварить.
Флери не сомневался, что следующей на очереди будет Персия. На это указывали сведения поступающие от посла. Да и интересы России требовали того же. Коль скоро им удалось вывести из под гнета иноверцев часть своих братьев православных, оставлять остальных, под персами, было бы неправильным. Хотя и не понятно, сама ли Россия объявит войну или предпримет какой-то хитрый ход.
Все же, им грозит война со Швецией. А вот тут Флери не был уверен в том, что стоит допускать чтобы шведы бились против русских одни. Хотя генералы и твердили в один голос, что русская армия не так сильна, как это кажется со стороны, Флери теперь склонялся к иному мнению.
Да, турки не имеют регулярной армии подобной европейским королевствам. Но ведь их держава все еще умудряется не распасться и оставаться сильной. А Петр чуть не шутя, всего лишь за два года, принудил турок отказаться от столь обширных владений.
И потом, даже он, Флери, человек не склонный к военному решению вопросов, и никаким боком не полководец, видит сколь сильно отличается русская тактика от европейской. Российская армия не прибегает к маневрам силами эдакой своеобразной игре в шахматы. Вместо этого, она идет кратчайшим путем к противнику и навязывает ему сражение. Это что-то совершенно новое в военном искусстве.
В России чувствовались невиданные сила и потенциал. Иметь в ее лице противника? Ну уж не-эт. К чему затевать схватку с этим самым бульдогом когда можно его привлечь на свою сторону. Флери всегда мечтал о союзе с Англией, так как в этом союзе видел многократно усилившуюся мощь Франции. Но похоже он все это время смотрел не в ту сторону? Уже давно нужно было обратить взор как раз в сторону России.
Если Франция, объединит усилия с Россией, да еще и при поддержке Испании, они просто разделят Европу на три части. Англия конечно крепкий орешек, но ее сила именно в ее флоте, а русские как раз и показали, что флот для них вообще не препятствие.
Даром что ли Петр вообще свернул программу строительства линейных кораблей. Если он и строит крупные суда, то только торговые. Стал бы он наращивать строительство торгового флота, не имея возможности, при необходимости, его защитить? Вот уж вряд ли. Значит, такое средство есть. И это не фрегаты, растущие как грибы после дождя. Эти хороши на коммуникациях противника или для борьбы с пиратами.
Решено. Помимо письма его величества, к Петру отправится еще одно, от Флери. Теперь он готов был лечь костьми, лишь бы добиться с Россией союза. Все просто. Он пытался пробраться в окно, в то время, когда достаточно было постучать в дверь. Конечно, пока придется оговорить особые условия по Австрии. Но впоследствии их союз можно будет расстроить и тогда… Перспективы были просто головокружительными.
Наконец карета подкатила к парадному его дворца и замерла у самых ступеней. Лакей подбежал к двери и распахнув ее подался немного в сторону, давая дорогу его преосвященству. Кардинал, все еще пребывая в задумчивости ступил на гранит лестницы, и начал подниматься к двери.
Шесть ступеней, широкая площадка. Лакей у двери, предупредительно распахнувший ее и согнувшийся в почтительном поклоне. Два гвардейца, вытянулись в струнку, встречая влиятельного владельца дворца, а по сути и вершителя судьбы Франции. Флери идет уверено, мерно обозначая каждый шаг глухим стуком каблуков.
