Алескандр Зайцев - Исток
Если поступать по уму, то вначале надо было просто попробовать вскипятить в них воду, но мне захотелось большего. Порезал мясо на мелкие кусочки, так же поступил с корешками напоминающими по вкусу сладкий батат, добавил найденное в норах сурикатов зерно, все это разделил по мискам и залил водой. Затем сходил на каменистый пляж и набрал камней, которые потом разместил на костровище так, что бы на них можно было поставить миски, под которые поместились бы еще и угли. Затем, расколол небольшую палочку длиной в пару ладоней вдоль и вырезав сердцевину получил, что-то отдаленно напоминающее ложку. Пока закипала вода, обточил эту заготовку получше, а когда доваривалось мясо, в моих руках уже была вполне приличная ложка. Конечно она и близко не напоминала привычные мне, но что-то подобное я видел в Таиланде, и есть подобным прибором можно было не особо напрягаясь.
К моей радости обе миски выдержали часовую варку на углях, не потрескались и не протекли.[45]
Обжигая губы попробовал получившийся суп. Для человека будущего конечно не хватало специй и соли, но для древнего это было умопомрачительное лакомство! Но суп это не только разнообразие пищевого рациона, это так же очень питательная вещь, в которую можно закинуть почти какие угодно зерна, корешки, луковицы, лишь бы они изначально были съедобны. Первую миску умял сам, хотел так же поступить и со второй, но сдержался. В начале дал остыть супу, а потом подозвал Бры и дал попробовать. Точнее первую ложку пришлось в неё запихивать силой, она совершенно не понимала, что в ложке еда. Жидкая пища это была такая концепция до которой местные еще не додумались. На вторую ложку она уже сама открыла рот. Третья улетела вообще влет. Пришлось скормить ей половину миски, прежде чем удалось оторвать её от супа, да и то когда я позвал Ышу и предложил попробовать суп ей, в глазах Бры стояли чуть ли не слезы. Еще дал попробовать новое блюдо Ла, на остальных не хватило. Это привело меня к мысли что надо делать большую емкость, что бы можно было варить сразу на все племя.
Прикинув сколько у меня осталось отлеживающейся в водной яме глины, решил попробовать сделать сразу большой чан, литров на десять. Трудность была в том, что просто ручками его не слепить, да и гончарный круг без пилы и топора мне не сделать. Пришлось вновь обратится к детским воспоминаниям, в которых я выудил необходимый техпроцесс — ленточную керамику. Процесс сам по себе примитивен и прост настолько, что шестилетний ребенок справиться без особого труда.[46]
Катаешь длинную «колбаску» из глины, а затем сворачиваешь её в круг, потом еще одну катаешь и кладешь сверху прижимая к первой и промазываешь место стыка, затем галькой разравниваешь. В чем-то напоминает строительство маленького домика, ярус за ярусом, круглые, согнутые «бревнышки» глины занимают свое место. Конечно то что получается далеко от совершенства тонкостенных амфор греков и римлян и выходит намного тяжелее и массивнее чем они, зато результат надежен как дубинка из железного дерева. Да и форму изделию таким методом можно придать самую разнообразную. Когда завершил лепку чана, то оставшуюся глину пустил на глубокие тарелки. После чего сложил все в тень и закрыл от солнца листьями.
Затем занялся изготовлением обсидиановых лезвий, посадив рядом Лаща, что бы тот смотрел, что и как я делаю. Хорошо было то, что его явно очень интересовало как «тот кто ведет» справляется с «кусачим камнем», так что глядел он очень внимательно. Да и мой нож или что-то подобное уже хотел иметь каждый в племени. А вот из плохого, первую же свою заготовку он загубил безвозвратно, на второй порезался, хорошо хоть не сильно. Если бы меня не было рядом, то думаю и он бы после этого «укуса» навсегда вычеркнул бы обсидиан из полезных камней. Но желание заполучить острое лезвие, даже не нож оказалось в мальчишке сильнее страха.
Мне было жалко смотреть, как переводит столь ценный материал Лащ, но сжав зубы я терпел, пока он портит заготовки одну за одной. В конце концов, у него начало что-то получаться как раз в тот момент, когда я для себя решил: «еще один камень загубит, пойдет кожу мять!».
До вечера мы сделали несколько отличных, овальных лезвий, с одной стороны заточенных а с другой отполированных, для того, что было удобно было держать их в руке. К моему удивлению основная трудность у мальчишки была в грубой, предварительной обработке камня, он привык делать рубила из гранита и прилагал слишком много усилий вначале. А вот техника ретуши, благодаря отличному глазомеру у него начала получаться почти сразу.
Первые лезвия ушли девушкам занятым на чистовой разделке туши буйвола, судя по моим наблюдениям их работа тут же ускорилась почти в двое! Затем сделали лезвия для мальчишек, что бы потрошить рыбы было удобнее, а к вечеру с таким же ходили уже все взрослые. Может и глупо было так разбазаривать ценный ресурс, но я хотел, что бы все поняли преимущество новых технологий и сами захотели обучится изготовлению лезвий. Лащ под моим присмотром даже сделал себе небольшой нож, всего пять сантиметров режущей кромки, но как он на него смотрел и как им гордился!
Ночь опять выдалась бессонной. Все же есть в коптильне большой недостаток, то что её работу надо поддерживать и днем и ночью, пока она загружена мясом. И все эти труды только для того, что бы сохранить продукты на лишних три-четыре дня. Как же я тут мечтаю о холодильнике! Была даже мысль выкопать глубокий погреб, но так как холм на котором обосновалось племя был скальной природы, то из этой затеи ничего не вышло.
На утро вместе с Ла мы вытащили мясо. Оно получилось очень жесткое и явно пересушенное, по вкусу напоминающее подошву от ботинка. Но мне было не до кулинарных изысков, так что результатом я остался доволен. Натер маслом вытащенные куски и завернул их в толстый слой глины, после чего поместил их в тень.
Коптильню же на пробу, в этот раз заполнили рыбой, не для сохранности оной, а просто мне захотелось попробовать как она приготовится, если не передерживать её на дыму, как в случае с мясом.
Проспав пару часов, пошел к восточному склону и примерно оценил объем работ для огненной ловушки, которую я собирался сделать против собачьей стаи. Дел предстояло сделать на этом поприще много, но уже сейчас примерно представлял, что и как, а следовательно оставалось приложить усилия и попробовать избавиться от этих надоедливых собак, которые совсем обнаглели и местом ночевки своей стаи выбрали небольшой холмик всего в трех сотнях метрах от нашего острова. Мало того, что спать не дают, постоянно дерутся и завывают в ночи, так еще и на охоту выходить теперь опасно.
Мне нужно было заманить стаю под обрыв, отрезать их от саванны стеной огня и затем закидать обезумевших от страха зверей камнями сверху. Все соплеменники не занятые срочными делами были мной перекинуты на заготовку сена и хвороста.
Все собирали, а я в полдень спустился вниз и раскладывал сухую траву и тонкие ветки большим полукругом, примерно метров двадцать в радиусе. Затем поднялся обратно и принялся за изготовление метательных факелов. Работы предстояло много, но собаки мне так надоели, что на их уничтожение я был готов потратить хоть неделю своего времени. Управились правда с основной подготовкой гораздо быстрее, всего за день. Осталось только заготовить промасленные снопы сена и высушить их.
Третья ночь без сна, заставила меня задуматься над тем, что нужно устроить у коптильни посменные дежурства, а не заниматься этим процессом только вдвоем. Заодно и другие поймут, что нужно делать и возможно копчение останется в племени даже если я внезапно погибну. И вообще, пора было передавать свои знания максимально возможному числу соплеменников. Пусть они не понимают технологии, пусть им не объяснить суть процесса, им достаточно знать простые вещи. Такие как: если так стучать по камню то получишь инструмент, если долго держать рыбу или мясо на дыму, то оно сохранится дольше и не забивать им головы, почему так происходит. Понимаю, что это не обучение, а дрессировка скорее, но и она принесет свои плоды. Если племя сохранит то что я им передам, то выживет, разрастется и со временем расселиться дальше принося технологии с собой другим пока совершенно диким людям. И в большое расселение вдоль берегов морей и океанов уйдут не примитивные сапиенсы вооруженные только палками, а люди многое уже умеющие. А это ускорение развития цивилизации на многие тысячи лет. Если конечно племя не вымрет или не забудет все, как только меня не станет…
Закопченная рыба получилась намного вкуснее мяса, еще бы хоть чуть-чуть соли и вообще отменное лакомство бы вышло. Но и так, эту рыбку все ели с таким удовольствием, что только треск за ушами стоял.
Два дня прошли в подготовке огненной ловушки. Несколько раз когда казалось что все уже готово, я замечал изъян в плане и приходилось все переделывать. Но в конце концов получил нужное. Широким полукругом на песчаном участке бывшей протоки, равномерным полукругом лежали снопы сена промасленные сверху, для лучшего возгорания. Так же были подготовлены два десятка факелов и мальчишки натренированы их кидать. Под вечер был специально разведен новый костер у обрыва, но на таком отдалении, что его не было видно из саванны.
