Лев Жаков - Во имя Зоны
— Сюда! — махнул он, оборачиваясь.
Цыган разглядывал трещину в камне, в которой застряла машина. Середина была смята, над крышей трещина расширялась, образуя черный зев диаметром больше двух метров. Верхний край осыпался, обнажая камень, земля лежала на сложившейся гармошкой крыше. Поправив стволы, висящие на груди, Цыган перепрыгнул на следующую ступеньку. Ремни натерли шею, ладони после серии спусков горели адским огнем, кажется, сунь он руку в жарку — даже не заметил бы ожога.
С каждым метром вниз становилось все жарче, дышалось тяжелее: пламя выжигало кислород.
— Не задохнуться бы, — пробормотал Падла, тыльной стороной ладони стирая пот со лба. Лицо у него покраснело, впрочем, как у всех, лоснилось и поблескивало.
— Не хочешь свое ведго снять, пагень? — обратился Сер- жант к молчаливому монолитовцу. Тот качнул головой, по черному стеклу пробежали красные блики.
— Да у него там кондиционер, — ухмыльнулся Падла.
Кузнецов ничего не ответил, только поправил лямки своего громоздкого высокого рюкзака. Тот дополнительно фиксировался ремнями на груди и на животе и сидел как приклеенный.
Жарки шипели, столбы пламени рвались вверх с низким гудением с обеих сторон узкого каменного мостка длиной метров десять, пересекавшего дно расселины. Сталкеры спрыгнули на широкую площадку, клином спускающуюся к перемычке.
— Беру свои слова обратно, — заявил Цыган. Огонь освещал жерло большой пещеры, зиявшей в стене. — Название Лестница-в-Ад подходит этой штуке гораздо больше.
— Заметано, — кивнул Падла. — Когда выберемся, скажи это Картографу, пусть нарисует на своих картах.
— И копигайт пусть пгоставит, — ухмыльнулся Сержант.
Неровные языки лизали края мостка; из-за низкого гудения пламени, наполняющего расселину, никто не услышал гул вертолета. Когда длинная тень накрыла расселину, Цыган был на середине каменной перемычки. Он шел медленно, подняв обе руки и прикрывая лицо локтями от нестерпимого жара. Волосы стояли дыбом и шевелились, потрескивали, по ним пробегали искры; казалось, еще секунда, и на макушке вспыхнет костер.
— Патруль! — заорал Рваный.
Цыган поднял голову, отведя ладони от лица. Серое, с розовыми полосами небо закрыла длинная туша «крокодила».
— Замрите! — крикнул Цыган. Сталкеры застыли на перемычке, кто как стоял, в окружении пламени. Может, пилот не посмотрит вниз или примет человеческие фигуры за каменные столбы?..
Вертолет пролетел над расселиной и скрылся из виду. Никто не пошевелился. Звук работающего двигателя почти не доходил сюда из-за громкого гудения тысяч жарок, заполняющих дно гигантской трещины.
Патрульный Ми-24 развернулся и полетел обратно, снижаясь. Вертушка зависла вверху, и Цыгану показалось, что он чувствует разгоняемый мощным винтом воздух.
Затем нос вертолета дрогнул и пошел вниз, на конце пулемета показались вспышки. Выстрелов не было слышно, но мосток перед Рамиром взорвался каменной крошкой. Цыган повернулся, замахал:
— Назад! Бегом! Прячьтесь!
Сталкеры побежали обратно, Цыган изо всех сил припустил следом. Рюкзак подпрыгивал и бил по спине, «винторез» и «скар» со звяканьем ударялись друг о друга, Рамир прижал стволы к груди, придерживая оба за цевье.
Впереди мчался Рваный. Он первым добрался до пещеры, присел у черного зева, возвышающегося над ним на пару метров, поднял «калаш», направив его на вертолет.
Из-под крыла вертолета сорвался огонек, ущелье на миг наполнилось громким визгом — а затем каменная перемычка, мостик на ту сторону, взлетел в воздух в дыму и пламени.
Сталкеры один за другим влетали в пещеру и замирали, оказавшись в непроглядной тьме. Инстинкты не позволяли идти в темноту: а вдруг там мутант, аномалия, вояки?
Долг вытащил из кармана «лифчика» фонарь и включил. Луч света уперся в присыпанный землей пол. Цыган прыгнул внутрь, за ним гналась цепочка маленьких взрывов — пулеметная очередь. У входа в пещеру она остановилась. Рваный осторожно выглянул.
— Вроде улетает!
— Ну конечно, с чего ему? — буркнул Цыган, задирая правую ногу и разглядывая ботинок. Каблук был скошен: ободрала пуля.
— Хогошо, что гикошетом икгу не газнесло, пагень, — заметил Сержант. Он отвернулся, подошел к Долгу, тоже всматриваясь в темноту.
— Никого тут нет, никто не выживет в этой духовке, — сказал Падла, усаживаясь на каменный пол и вытирая пот со лба. — Давно меня так не поджаривали… Натуральный Ташкент! Как мы теперь переберемся?
Фонарь высветил противоположную стену, вернее, отсутствие оной — покатый свод пещеры снижался и уходил в глубь каменной толщи узким коридором. Долг покачал головой, выключил фонарь.
— Ни один приличный мутант в такую щель не пролезет, — сказал подошедший Цыган.
— А непгиличные мутанты в Зоне водятся? — спросил Сержант.
— Они все такие, про приличных Цыган пошутил, — ухмыльнулся Падла. — Чё делать будем, братва? Ботаник ссутулился возле выхода, дрожал, обхватив себя за плечи.
— Д-долго н-нам еще ид-дти? — стуча зубами, спросил он.
— Замегз? — удивился Сержант.
Цыган заметил, что рюкзак монолитовца стоит рядом с хозяином — впервые с момента появления сектант снял поклажу. Сейчас черная фигура наклонилась над громоздким сооружением, расстегивая фастексы верхнего клапана.
— Вернулся! — воскликнул Рваный, выглядывая из пещеры. — Что будем делать? Надо попробовать другой дорогой на ту сторону перебраться!
— И оказаться под прицелом пулеметов и НУРСов? — возразил Падла.
Цыган с интересом следил за движениями рук монолитовца. Вот тот достал из рюкзака одну трубу, вторую, вдвинул одну в другую…
— Э, пагень, откуда у тебя базука? — зашевелился Сержант.
Падла обернулся, приподнимаясь. Сталкеры подошли ближе, только Ботаник безучастно стоял, дрожа, — нервы у него были на пределе. Может, поэтому он первый услышал шевеление в глубине пещеры. Лаборант вздрогнул, поднял худое, заросшее рыжеватой щетиной лицо. Рамир заметил его движение, перехватил устремленный в темноту панический взгляд, обернулся.
— Ложись! — успел крикнуть он. Первый камень пролетел над головами, с грохотом свалился на пол и откатился.
— Бюреры! — Рваный схватил висящий на груди «калаш» и дал короткую очередь в темноту. Эхо отскочило от стен и запрыгало по пещере, отрикошетившая пуля просвистела у щеки Цыгана. И сразу целый град камней обрушился на сталкеров. Пригибаясь, они побежали наружу.
Тяжелый низкий гул накрыл ущелье, две длинные туши зависли над ним. Сталкеры остановились, оказавшись между двух огней.
Отсветы озарили часть пещеры и вливающиеся в нее десятки маленьких, тощих, бледных карликов, похоже, за всю жизнь видевших солнечный свет от силы пару раз. Бюреры гомонили, тащили камни и арматуру, какие-то предметы. По команде невидимого отсюда шамана все это добро взлетело в воздух и волной упало на людей.
Один вертолет спустился ниже, дверца в его боку отъехала в сторону, из салона упала, стремительно разматываясь, веревка. Военстал в «цифровом» камуфляже и затянутой сеточкой каске, с белым «скаром» за спиной, скользнул вниз, за ним другой. В дверях стояли еще несколько.
— Святой кровосос и все его мутанты! — закричал Рваный.
Вторая вертушка развернулась носом к расселине и открыла огонь. Взлетела каменная крошка. Сталкеры бросились врассыпную.
Падла упал, перекатился и оказался за большим, в половину его роста, валуном. Цыган укрылся за другим камнем. Кузнецов вжался в стену возле пещеры, придерживая Ботаника. С другой стороны проема в узкую щель в стене забился Сержант. Долг с Рваным залегли за покореженной кабиной ГАЗ-66, лежащей без кузова и колес на краю площадки.
Монолитовец что-то объяснял Ботанику, тот трясся, держа в руках длинную гранату для базуки. Падла скинул рюкзак, рванул клапан подсумка на правом боку, вытащил гранату и всунул в подствольник. Подняв «абакан», выглянул из-за камня.
Долг с Рваным, выставив «калаши», стреляли по военсталам. Веревка раскачивалась, мешая попасть, спецназовцы быстро спускались. Цыган повернулся, поднимая «скар», и длинной очередью срубил первую волну высыпавших на площадку бюреров. От грохота выстрелов ломило голову, закладывало уши. Казалось, ущелье трясется и сейчас обвалятся стены.
Вертолет прикрытия накренился, поворачиваясь, и пулеметная очередь прошила кабину ГАЗа. Свободовец и долговец откатились в разные стороны.
Сержант высунулся из укрытия и ударил по спинам бюреров. Несколько удачных одиночных выстрелов — и десяток карликов повалились на землю, завывая. Патроны в магазине кончились, Сержант, не тратя времени на перезарядку, выскочил из щели и начал раскидывать оглушенных карликов пинками, крошить черепа прикладом.
Пулеметная очередь убежала в сторону. Падла выстрелил, граната с визгом ушла в быстро темнеющее небо и взорвалась над спускающимися военсталами. Двое сорвались и с воплями полетели вниз, размахивая руками. К ним метнулась жарка, пламя облизало фигуры, и они исчезли в яркой вспышке.
