"Северная корона". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Ольховская Влада
Они не находили других целей и последовали за ним. На улице их уже ожидало подкрепление, все тот же «Синистр», готовый выстрелить… Но так и не успевший. Летающий дрон относился к старым моделям, на него мощный разряд электричества как раз подействовал. «Синистр» рухнул посреди улицы дымящейся грудой металла, за которой и спрятался электрокинетик.
Укрытие ему и правда было нужно: он оказался на пределе. Кигану казалось, что он задыхается, легкие непривычно горели, правая рука отказывалась двигаться: он все-таки получил заряд в плечо, но на волне адреналина даже не заметил этого. Он не знал, что еще можно сделать…
А потом все-таки увидел Стерлинга. Киборг, по-прежнему испуганный и суетливый, метался по балкону на втором этаже и обрезал увивавшие перила цветы. Из рассеченных стеблей на удивление обильными струями бил густой полупрозрачный сок, который Стерлинг направлял на замерших внизу «Пургаторов». Странная жижа стекала по ним очень медленно, покрывая роботов плотной пленкой.
Как только все шестеро оказались облиты соком, который им вроде как не вредил, Стерлинг крикнул:
– Молнию на них еще раз, немедленно!
У Кигана не было времени разбираться, что там этот киборг почерпнул в своих справочниках. Перед глазами уже все темнело от усталости, собственного плана не было – и не предвиделось. Электрокинетику только и оставалось, что довериться плану Стерлинга.
Который сработал неожиданно хорошо. Одной молнии хватило, чтобы все шесть роботов полыхнули гигантскими факелами. В свои лучшие времена «Пургаторы», может, и справились бы с этим, но теперь они были покрыты трещинами, в которые тоже натек сок местных растений. Роботы пылали снаружи и изнутри, и потушить этот огонь у них никак не получалось.
Они и пытались недолго: система наконец поддалась. Одна за другой шесть машин смерти повалились на дорогу.
Киган устало опустился на землю возле «Синистра», привалившись к роботу спиной. Он знал, что ни о какой безопасности и речи не шло, огненное шоу наверняка заметили временные хозяева города, скоро сюда прибудет подкрепление. И все равно он пока не мог двигаться, знал, что, если он снова попытается бежать, тело просто отключится.
В укрытии его и нашли все еще трясущийся – скорее от нервного возбуждения, чем от страха, – Стерлинг и на удивление мрачная Римильда. Хилер тут же прижала обе руки к обожженному плечу Кигана, и боль наконец-то ушла.
– Идиот, – заключила Римильда. – Мы же договаривались об отвлекающем маневре, а не о самоубийстве! Не смей так больше делать, понял?
– Надо будет – посмею, – устало отозвался Киган. Шутить как-то не хотелось. – Я это не по приколу делал.
– Ты не имеешь права так рисковать собой!
– О, непрошенные советы, мои любимые…
– Да она просто переживает за тебя, – поморщился Стерлинг. – Эти ваши брачные игры уже которую миссию продолжаются, я даже устал вас порицать!
– Об этом надо было думать, когда кое-кто выскочил в сад, горлом кровавую лихорадку ловить! – не выдержал Киган. Он и сам не понимал, почему вспомнил это именно сейчас. – Тогда нормально все было? Если договорились, что разделяем личное и рабочее – это действует в две стороны!
Он ожидал, что Римильда будет спорить с ним или снова посмеется, как обычно. Но она просто тряхнула головой так, чтобы волосы закрыли лицо, и сосредоточила внимание только на исцелении ран, будто подтверждая, что он все сказал верно.
И это было правильно. А паскудное чувство на душе все-таки осталось.
– Почему я постоянно оказываюсь среди детей с особенностями развития – мне никогда не понять, – проворчал Стерлинг.
– Вот и не понимай, принимай как чудо. Лучше объясни мне, как ты тут гриль устроил!
– Это маник, – киборг кивнул на остатки истекающих соком лиан. – Когда они цветут, их сок очень пожароопасен. А цветут они сейчас. В инструкции «Пургатора-4» сказано, что его главная уязвимость – термическое воздействие на внутренние узлы. Я увидел, что тебе удалось пробить броню, и решил… ну и вот…
– В стратеги с медалью, немедленно! – слабо усмехнулся Киган. – А вообще нам нужно поторопиться. Меня, скажу честно, чуть шесть таких игрушек не ушатали. Скоро итальтика выяснят, что мы их избавили от части заложников, настроение у них сильно подпортится, и мне не хочется знать, какую еще гуманитарную помощь с Марса они расчехлят под это дело!
Он опять проснулся от кошмара. Лавиния не готовилась к этому, но допускала, что так будет. Она уже научилась угадывать тревожные знаки, инстинкты ее не подводили, и она пробуждалась за несколько минут до того, как он начинал кричать. Она была готова, сдерживала его, успокаивала, когда он не приходил в себя. Лавинии оставалось только благодарить Вселенную за то, что во время подобных припадков номер 1 не использовал свою полную силу, иначе к моменту его окончательного пробуждения от Десятой мало что осталось бы.
Когда он наконец сообразил, где находится и кто рядом с ним, он успокоился. Рафаль все еще дышал тяжело, и рука, которой он стирал пот со лба, дрожала, но он уже пытался улыбнуться, явно смущенный собственной слабостью. Эта улыбка вызывала даже больше горечи и сострадания, чем вызвали бы слезы…
– Мне кажется, нам все-таки нужно прекратить, – прошептал он. – Прости, что подвел тебя, но придется прервать миссию…
– Ты опять за старое? – вздохнула Лавиния. – Все хорошо, это был просто дурной сон, утром станет легче!
– Станет, но… Со мной что-то не так… Я не знаю, что, но мне это очень не нравится… Я не уверен, что справлюсь…
– Справишься, конечно! – убежденно солгала она. – А я помогу! Ты ведь веришь мне? Я бы не стала рисковать тобой, если бы не была уверена… Ты знаешь, как сильно я тебя люблю.
Она обнимала его, и он успокаивался. Лавиния оставалась рядом с ним, гладила по волосам, пока он снова не погружался в сон – на этот раз крепкий, без сновидений. Раньше она тоже засыпала рядом с ним. А на этот раз спать ей совсем не хотелось.
Лавиния убедилась, что он и правда уснул, осторожно выбралась из постели и направилась в соседнюю комнату. Она не собиралась справляться с этим и дальше, ей срочно нужен был совет. Ансгар Фетъе это устроил – он пусть и разбирается!
Ученый, к его чести, ответил сразу, но выглядел он при этом мрачнее тучи.
– Наконец-то, – заявил он. – От тебя слишком долго не было новостей! Что случилось? В чем причина задержки миссии?
– В том, что он слетает с катушек! – раздраженно отозвалась Лавиния. – Вы вообще читали мои предыдущие отчеты?!
– Читал. У него стресс. Для этого тебя к нему и приставили – чтобы научить его успокаиваться.
– Это намного больше, чем стресс! Я тоже сначала пыталась убедить его и себя, что на самом деле бояться нечего, но… Это нечто пострашнее, господин Фетъе. Сегодня он просил меня все прекратить и покинуть Марс.
– Ни в коем случае.
– Да, я пока убедила его, но… Я уже и сама не уверена, что он вытянет.
– Вытянет, – отрезал Фетъе. – Я знаю Рафаля. Я курировал его с детства. Он порой склонен ныть и капризничать – такова печальная черта его характера. Но если нужно, он все преодолевает. Если потакать каждому его желанию, он никогда не станет полноценным лидером Легиона.
Лавиния снова вспомнила полные ужаса глаза Рафаля в миг, когда он только-только вырвался из когтей ночного кошмара. Не было это похоже на каприз… Ей пришлось использовать аргумент, который она откладывала до последнего:
– Господин Фетъе, он считает… Он считает, что слышит Голос.
Некоторое время ученый разглядывал ее молча – как экзотическое животное, которое внезапно научилось говорить. Это бесило, но Лавиния сдерживалась. Фетъе все еще играл в Легионе очень важную роль, злить его не хотелось.
Она прекрасно знала, что такое Голос. Не все легионеры были знакомы с этим явлением, но тем, кто посильнее, доводилось его испытывать. В Легионе считали, что это своеобразные «боли роста», кризис, с которым можно столкнуться только в подростковом возрасте, когда усваивается мутаген.
