"Фантастика 2024-37". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Сиалана Анастасия

— В универе? Мастерская же в дворце пионеров была всю жизнь. Около Театральной.

Парень легко улыбнулся, обнаружив причину дефекта речи — отсутствие одного переднего зуба. И, наконец, немного расслабился, поставив своё грозное оружие на землю:

— Правильно… А вообще, я так и знал, что ты обычный мужик, а не какой-то мутант… Хоть истории про тебя ходят стрёмные.

— Да, они немного преувеличены, согласен. — Опустившись на землю, я отряхнул колени. — Глотки я выгрызаю только мудакам и подонкам. Вы же не из таких? Мудачьё в «Железном копье» долго не задерживалось. Роджер таких ублюдков насквозь видел.

Парень снова ухмыльнулся, и помедлил с ответом, задумчиво почёсывая собаку за ухом. Она продолжала послушно сидеть рядом с ним.

— А эти кто? — Он кивнул на сидящих рядом пацанов и Алину. — Ленинские? Это ты их так отмудохал?

— Это ленинские их так. Пока я их из клетки не вытащил…

— А меня зовут Алина. Я хронист Ордена Квашеной Капусты. А Сэр Кир — наш Первый рыцарь. — Девчонка вклинилась в нашу беседу, воспользовавшись паузой. — А что значит «Шунка»? Это девочка?

Всё это время она очарованно разглядывала серую псину, а та, время от времени отвечала ей внимательным взглядом серых, почти человеческих глаз.

— «Собака». На языке индейцев лакота. — Алебардер заинтересованно перевёл весёлый взгляд на Алину. — Девочка, да. А что за орден? Вы тоже реконструкторы?

— Что-то мне подсказывает, что мы можем поговорить об этом в более спокойной обстановке. — Я медленно встал с земли, стараясь не спровоцировать стрелков, сделал шаг в сторону командира и протянул ему открытую ладонь. — Как зовут, кондотьер?

— Дестрой. — Рукопожатие у моего юного одноклубника, как я и ожидал, было крепким и уверенным.

— Кир. — Я ответил ему тем же. — Шефа похоронили по-человечески?

— Конечно. Пошли, сам увидишь.

Пока мы собирали свои брошенные стволы, а стрелки вытаскивали из дерева болты, я дал озадаченной Алине и удивлённым таким раскладом пацанам короткую историческую справку. Объяснив, что клуб исторического фехтования «Железное копьё», как и его бессменный лидер, Игорь Гусев (он же «Шеф», он же «Роджер» — для посвящённых), действительно были широко известны в узких кругах. Не только в Саратове, но и далеко за пределами области. Как благодаря качественным изделиям, которые реконструкторы изготавливали в мастерской клуба на заказ для многих фанатов данного хобби по всей стране. Так и благодаря частым победам на различных турнирах и фестивалях.

Когда-то давно я сам случайно попал на такой фестиваль, бесцельно слоняясь по городу в какой-то летний выходной. И был чрезвычайно заинтересован внешним видом бойцов в таких же чёрно-белых туниках и доспехах, как у Дестроя. Парни, азартно лупившие друг друга турнирным оружием, в перерывах между боями общались между собой как братья. Как настоящие друзья, которых у меня до этого никогда не было.

Набравшись смелости, я подошёл тогда к высоченному мужчине средних лет, который явно выделялся в толпе юных бойцов не только размерами и возрастом, но и просто-таки светился могучей харизмой и каким-то очарованием простой и спокойной мужественности. Широко улыбаясь откуда-то с верхотуры, он внимательно выслушал мой запинающийся и стеснительный вопрос о том, можно ли как-то к ним записаться, и сколько это будет стоить.

Вместо ответа Шеф попросил одного из ребят принести мне из шатра толстую стёганку, такой же объёмный подшлемник, составной доспех из маленьких стальных пластин и раскрашенный всё в те же чёрно-белые половины тяжёлый шлем-горшок. И, пока я с замиранием сердца неловко обряжался в сказочный наряд, другой боец выдал мне трапециевидный щит, длинный меч и прочную кольчужную рукавицу на правую руку.

Я успел немного запыхаться ещё тогда, когда просто попробовал сделать пару шагов со всем этим богатством, и покачал меч, примеряясь к весу тяжёлого турнирного оружия.

— А теперь защищайся. — Мужчина вытащил из ножен на поясе свой клинок и без промедления начал осыпать меня частыми ударами — сверху, снизу, в щит, по голове. Управляя оружием, он почти не замахивался, поворачивая клинок одной кистью. Но, несмотря на это, удары были не только частыми, но и весьма чувствительными. Не прошло и пяти секунд, а у меня уже позванивало в голове и болели ушибленные даже сквозь рукавицу пальцы. А нижний край щита, на который я всё же умудрился принять пару выпадов, сильно ткнул меня в колено.

Сквозь узкие прорези шлема я почти ничего не видел. И дышать сквозь мелкие дырочки на лицевой части было чертовски трудно — тем более в движении. Пот затекал в глаза и рот. Сердце ходило ходуном — не столько из-за усталости, сколько из-за волнения. Я всё яснее понимал, что у меня совсем ничего не получается — никак не мог угадать направление следующего удара, не мог ни нормально прикрыть себя щитом ни отбиться мечом. И, в довершение моих страданий, мужчина заразительно рассмеялся — после того, как наградил меня парой особенно звонких шлепков тупым острием по самой макушке шлема.

Вот тогда я и перестал стыдится своей неуклюжести. Рассвирепев, я зарычал, поднял перед собой щит, который стал ещё тяжелее, чем был, и скакнул вперёд. Пытаясь хотя бы как следует толкнуть обидчика, я и не думало том, чтобы пытаться отбивать удары, посыпавшиеся на оба плеча.

Вынудив противника отступить на шаг, я, продолжая орать благим матом, принялся яростно размахивать перед собой мечом из стороны в сторону, и вверх и вниз. Но мужчина всё время каким-то чудом в последний момент уклонялся от края моего клинка, пропуская его в сантиметрах от себя. И, когда я уже совсем медленно размахнулся уставшей рукой для очередной попытки удара, он поднырнул под клинок и толкнул меня плечом в щит.

Оказавшись на спине, я едва не выронил своё оружие. И когда, наконец, смог разглядеть сквозь сдвинувшиеся щели шлема хоть что-то, обнаружил, что меч моего противника смотрит мне прямо под ремешок на подбородке.

— Сдаёшься? — Улыбающийся Шеф скептически склонил голову на бок. А я, издав со злости какой-то сиплый не то стон, не то крик, не глядя саданул его своим клинком прямо по голени, прикрытой лишь стёгаными шоссами.

— Ах ты ж!.. — Мужчина отскочил и принялся машинально растирать ушибленную голень сквозь толстый слой ткани и войлока. Но улыбаться стал ещё шире.

После его кивка пара бойцов быстро подняла меня на ноги обратно и тут же отошла в сторону. Оглядываясь и пытаясь отдышаться, я снова сгорбился за щитом и поднял клинок, готовясь к продолжению поединка.

— Всё, хватит с тебя, дружище! — Мой противник разогнулся, отправил свой меч обратно в ножны и протянул мне открытую ладонь. — Как зовут, кондотьер?..

Шунка постоянно немного забегала вперёд, словно стараясь убедиться в безопасности тропы, по которой мы шли к месту обитания отряда реконструкторов. Возвращаясь к нам, собака всегда приветливо помахивала хвостом, давая понять, что путь свободен. И всё время крутилась либо возле командира, либо возле Алины — к её великой радости.

— У нас как родители сдурели — так больше и некуда было идти, кроме клуба. — Наблюдая за собакой и тайком поглядывая на девчонку, Дестрой вёл свой неторопливый рассказ. — Шеф-то многим вместо отца был. За час все собрались, кто уцелел. Экип свой похватали, еду, которую родаки не сожрали…

— А почему сюда двинули? Во дворце-то поуютнее, чем в зимнем лесу.

— Шеф так решил. — Вмешался бритоголовый паренёк с холодными светлыми глазами, совсем как у собаки. Окружающие подростки называли этого бойца, несущего на плече арбалет, Моржом. — В лагере тоже удобно, увидишь. Родник в двух шагах. Дрова повсюду. А в городе, Шеф говорил, ад начнётся совсем скоро. Так и вышло.

— А к нам до весны никто не лез. И жор в лесу долго не было. — Продолжил рассказ Дестрой. — Спокойно обжились. Укрепления смастерили. Мы на играх постоянно строяк для штурмов сооружали. Толканы ж все безрукие. Обмотаются занавеской, лыжей вооружатся — и типа воины. Тьфу!