Артем Каменистый - Весна войны
Один из воинов с нагловатыми глазами развязным тоном произнес:
– У меня вопрос есть.
– Гельбо! – встрепенулся комендант. – Молчать! Сгною!
– Пусть говорит, ему же непонятно, – сказала Тейя.
– Все ему понятно, гаду подколодному, – пробурчал комендант и взмахнул рукой: – Ладно уж, говори, раз угомониться не можешь!
Воин медлить не стал и вместо нормального вопроса начал нести какую-то ахинею:
– Зачем нам эти закорючки, если есть арбалеты? Не все, конечно, стреляют, как Легда, но мы к ним привыкли, знаем, как свои пять пальцев. И один болт куда больше, чем вся коробка с этими вашими пулями. На игрушку похож этот карабин, а не на оружие. Так что, гм… уважаемая Тейя Наррис, я уж лучше с арбалетом побегаю, а эти детские забавы мы сопливым новобранцам оставим. Правильно я говорю, ребята?
Строй одобрительно загудел.
– Я же говорил, – тихо прошипел комендант. – От этого дурака ничего умного никогда еще не слышал. Ох и баламут…
Тейя прикусила губу, на миг задумалась, а потом кивнула:
– Хорошо. Я уважаю ваше мнение. Но мне хочется узнать, так ли оно верно, как вы заверяете. Давайте проделаем опыт?
– Что за опыт?
– Вы возьмете свой арбалет, а я этот карабин. Раз его болт так силен, то вы одним выстрелом сделаете больше, чем я всеми своими. Проверим?
– А чего там проверять, если и так видно всем, у кого глаза есть.
– Вы сомневаетесь в своей правоте?
– С чего бы я в ней сомневался?
– Ну, тогда давайте проверим, это не займет значительного количества времени.
Обернувшись, Тейя указала на повозку, груженную обрезками древесных стволов; судя по всему, это были заготовки для дров.
– Кто-нибудь возьмите кусок дерева, только чтобы не был маленьким, и поставьте вон туда. Нет, два куска возьмите. А вы, уважаемый Гельбо, идите за мной.
Дождавшись, когда мишени поставят, Тейя указала на них рукой:
– Стреляйте в тот кусок дерева, который справа.
– Далековато.
– Ну, подойдите ближе.
– А ты откуда стрелять будешь?
– Отсюда.
– Ну, тогда и я отсюда буду, незачем подходить.
Воин упер стремя оружия в землю, сунул в него ногу, подцепил кольцо взвода поясным крюком, выпрямился с хрустом в спине. Усилие, приложенное для борьбы со спусковым механизмом, потребовало сил, сбило дыхание. Выравнивая его, церковник выдержал короткую паузу, поднял арбалет, вдавил приклад в плечо, прищурился, выстрелил.
Он и правда умел обращаться со своим неказистым оружием. Болт попал в мишень, что на такой дистанции – значительное достижение. Правда, воткнулся в самый верх. Немаленькая чурка закачалась, едва не опрокинувшись, воины заревели, приветствуя достижение своего товарища.
Гельбо вскинул разряженный арбалет на плечо, издевательски ухмыльнулся и с деланым радушием указал рукой:
– Я и правда не Легда, но кое-что все же могу. Поднимай свою пращу с пульками, уважаемая, и вон туда стреляй, в левую чурку. И постарайся не очень далеко промазать.
Тейя стреляла куда хуже здешнего «снайпера». К тому же ради эффекта она жала спусковой крючок слишком быстро, не оставляя себе времени как следует прицеливаться. Только-только блок конденсаторов успевал заряжаться.
Острые, стремительно разогнавшиеся пули прошивали дерево, будто прессованную бумагу. Чурка лишь вздрагивала после каждого попадания, и с противоположной ее стороны вылетали облачка мелких опилок. Наконец, не выдержав издевательств, деревяшка развалилась, и Тейя перенесла огонь на другую. Когда и та сдалась, девушка выщелкнула магазин и произнесла:
– Осталось еще две пули, но выпускать их некуда. Гельбо, я плохо стреляю. Почти не умею это. Иначе у меня бы осталось не меньше половины магазина. Ваш воин Либерий лучше меня стреляет. И Влад. Жаль, их нет здесь… Ты все еще считаешь, что арбалет лучше карабина?
– Можно мне попробовать? – без тени насмешки попросил воин.
Тейя перезарядила оружие, протянула церковнику:
– Двадцать пять выстрелов. Показать, как пользоваться прицелом?
– Да это я и сам понимаю. Эй! Поставьте еще пару чурок! А лучше три!
Гельбо тоже расколол две мишени и хорошо поиздевался над третьей. И задумчиво произнес:
– Пули пробивают чурки навылет и попадают в стену. Ее тоже пробивают?
– Она у вас слишком толстая. Вряд ли. Я же говорила, что броневую машину карабин не пробивает. Что скажешь, когда попробовал?
– Ребята, промашка вышла. Забираю свои слова обратно. Это не детская игрушка. Полезная штука. Бьет очень кучно, гораздо лучше арбалета. Но непривычно, слишком легкое оружие, да и жужжит между выстрелами, как муха.
– К этому можно привыкнуть, – вставила Тейя.
– Можно. Если обидел чем, извини. Хорошее оружие. Против запов хорошее. Но нам бы против древних машин что-нибудь, потому как на вонючек степных и арбалета хватает.
– Для этого есть второе оружие. Эхнатон, принеси пушку.
Дрон обернулся быстро и аккуратно положил перед девушкой двухметровую черную трубу и прямоугольный ранец того же цвета.
– Для пушки надо два человека, она слишком тяжела, чтобы носить одному. В этом ранце энергоблок для нее, он подсоединяется проводом вот к этому гнезду. Его хватает на пятнадцать выстрелов, потом надо подключать запасной. Вот снаряд. Он похож на пулю, но гораздо больше и очень тяжелый. Два сильных человека смогут носить два ранца, трубу и тридцать снарядов. Слабые не смогут, поэтому ставить их к пушке нельзя. И…
Тейя замолкла, только сейчас осознав, что ее внимательно слушают те, кто со вчерашнего дня брезговал взглянуть в ее сторону.
Приказ Либерия пришел очень вовремя. Воинам церкви нравились игрушки, ради них они были готовы забыть многое.
При условии, что эти игрушки не для детей.
Глава 26
На этот раз к Владу пришли двое мужчин. Один – к сожалению, уже хорошо знакомый. Тот самый Угиер, который показывал ролик с пыткой связиста, второго он до сих пор не видел ни разу: пестро разодетый хлыщ лет двадцати пяти и с лицом столь надменным, что всякие короли и герцоги нервно курили в сторонке.
«Палач» представил спутника:
– Ниго Девиади – один из наших лучших врачей.
Впервые Влад увидел врача, совершенно не похожего на представителя этой уважаемой профессии. По одежде – мелкий сутенер, по роже – страдающий прогрессирующим слабоумием спесивый аристократ.
И этому субъекту радикалы решили доверить драгоценный мозг контролера?!
Видимо, на лице Влада что-то отразилось, потому как доктор решил пояснить чуть больше и ледяным тоном произнес:
– Я три года практиковался в доме рождения, поставив не одну тысячу биометок. Как эмбрионам, так и младенцам.
– А это ничего, что я взрослый?
