Казачий князь - Трофимов Ерофей

Дав пластунам доесть, Руслан принялся задавать вопросы, попутно высматривая все названные ориентиры на карте. Пластуны прошли по тропе на сутки пути, почти до самого поворота на перевал. Убедившись, что с основной тропы имеется только два поворота и те ведут к поселениям, а находятся далеко в стороне от низины, Шатун принялся ставить казакам новую задачу. Внимательно его выслушав, бойцы быстро переглянулись и, дружно кивнув, пообещали:

– Всё сполним, княже. Покоен будь. Только двух мин мало может оказаться.

– Берите хоть десяток, лишь бы никто из этих живым не ушёл, – отмахнулся Руслан.

– За то покоен будь, княже. Мы втроём пойдём. Один с вестью побежит, а двое тропу сразу за минами перекроют. Не уйдут.

Руслан вопросительно покосился на главного следопыта и, увидев его согласный кивок, проворчал:

– Добре. Пусть так. Только попусту не рискуйте. А теперь отдыхать. Завтра с первым светом на тропу пойдёте.

Приняв от кашевара кружку с чаем, он отошёл в сторонку и, присев на своё седло, принялся изучать карту, в которой только что делал пометки. Найденной казаками тропы на карте вообще не существовало. Не говоря уже про звериную стёжку к водопою. Так что он старательно вычерчивал все повороты, помечая родники, скальные выступы и тому подобные приметы. Этим он занимался на каждом выходе, пытаясь составить самую подробную карту местности, в которой приходилось вести активные действия.

Подобных кроков у них с майором скопилось уже полтора десятка, и останавливаться господа офицеры не собирались. Понимать, где именно случилось очередное нападение или стычка с противником, это считай треть дела. Огромную помощь в деле составления карт им оказывали казаки. Особенно группа пластунов. Эти бойцы, не умея составлять правильные кроки, использовали собственную зрительную память, частенько выводя отряд на перехват противника более коротким путём.

Остаток дня прошёл спокойно. Каждые два часа пара казаков уходила в дозор, присматривать за отрядом турок. Так что каждое движение незваных гостей было известно. Утром пластуны с первыми лучами солнца выскользнули из распадка и бесшумно исчезли в лесу. Глядя на их спокойные, уверенные движения, Руслан испытал что-то вроде чувства гордости. Этих бойцов с руками бы оторвали в любом спецназе. Их выучка и боевые качества были на высоте.

Не спеша позавтракав, Шатун попил чаю и, разлёгшись на кошме, приготовился к долгому ожиданию. Но спустя часа два в распадок бегом влетел один из пластунов и, подскочив к нему, задыхаясь, доложил:

– Княже, идут.

– Где? Сколько? – быстро спросил Руслан, наматывая портянки.

– Ещё три десятка. Час назад поворот у старого дуба прошли, – быстро доложил казак.

– Неужто ровно три десятка? – удивился Шатун, поднимаясь.

– Три и ещё четверо. Двое из них горцы. А ещё двое не наши.

– Это как не наши? – не понял Руслан.

– Ну, с виду вроде как из благородных, но не из наших, – пустился казак в пространные объяснения.

– Европейцы? – на всякий случай уточнил Руслан.

– Да хрен их знает, – развёл пластун руками. – Я ж с ними не гуторил и пачпорта не спрашивал.

– Добре, я понял, – усмехнулся Руслан. – Отряд, в ружьё! – чуть повысив голос, скомандовал он. – Коноводы и кашевары, разделиться. Часть с нами пойдёт. Каждый ствол на счету. Пулемёт подготовить к бою, и патроны к нему не забудьте. На подходе к низине под ноги всем смотреть. Нам тихо подойти надо, чтобы османов не спугнуть. Пять минут на сборы. Время пошло.

Этот спич не сильно напоминал армейскую постановку боевой задачи, но Руслан предпочитал общаться со своими бойцами именно так. Слишком маленьким был их отряд и слишком опасные задачи им приходилось решать. Спустя указанное время казаки выстроились в колонну по одному и быстрым шагом двинулись в лес. За время наблюдения казаки уже успели обшарить все кусты вокруг низины и присмотреть себе подходящие точки для засады, так что объяснять никому ничего не требовалось.

Нашлось и место для установки пулемёта. Рядом с тропой, шедшей от Пятигорска, нашлась небольшая проплешина, с которой низина была почти как на ладони. Требовалось только собрать в сторонке пулемёт и вынести его на проплешину уже готовым к стрельбе. С этим его расчёт должен был справиться легко, а главное, быстро. Без лишней суеты. Расчёт Руслана строился на эффекте неожиданности и расслабленности турок. За то время, пока османы сидели в этом лесу, их никто не побеспокоил.

Уже на подходе к низине бойцы начали по одному отходить в сторону, направляясь на выбранные места. Руслан, на ходу закрепив на карабине оптический прицел, скользнул в подлесок и, плавно сместившись вправо, начал медленно подбираться к своей позиции. Последние два десятка метров Шатун прополз по-пластунски. Добравшись до двух широких валунов, он плавно загнал патрон в патронник и принялся ждать сигнала, что бойцы заняли свои места.

Между тем в низине радостно приветствовали вновь прибывших. Вышедший из небольшого шатра турок вежливо поклонился двум мужчинам, которых пластун обозначил как европейцев, и принялся внимательно слушать всё, что они говорят. Пришедшие занялись своими лошадьми, снимая с них груз и отводя в сторону, где уже стояли три десятка коней. Плавно смещая прицел, Руслан насчитал шестьдесят бойцов и пятерых командиров. Точнее, командиров было трое. Оставшиеся двое действительно были горцами. Молодые, крепкие мужики, явно понимавшие турецкий язык и пользовавшиеся у турок некоторым авторитетом.

Крик козодоя прозвучал не громко, но неожиданно. Это означало, что часть группы заняла свои позиции на противоположном краю низины. Теперь нужно было дождаться сигнала от пулемётного расчёта. Первый выстрел был, как обычно, за Русланом. Так что, едва только над низиной прозвучал крик выпи, парень спустил курок, всаживая пулю в ногу одному из европейцев. И тут же, перекрывая грохот выстрела, зарокотал пулемёт, выкашивая рядовой состав противника.

Привычно передёргивая затвор, Руслан обездвижил всю руководящую пятёрку и занялся теми, кто пытался бежать или организовать хоть какое-то сопротивление. Пулемёт на несколько секунд замолчал, но вскоре зарокотал снова. Похоже, пулемётчики меняли магазин. Благодаря плотности огня, спустя три минуты всё было кончено. Обошлись даже без использования гранат. Пулемёт добил магазин и замолчал. Руслан, воспользовавшись паузой, прострекотал сорокой, и казаки, поднявшись, начали спускаться в лагерь.

Роли давно уже были распределены. Пока часть проверяла тела и проводила контроль, другая часть отряда прикрывала их, оставаясь на местах. Так было и теперь. Грохот стрельбы заставил замолчать всю лесную живность, так что в низине раздавалось только фырканье лошадей и стоны раненых. Их по уже устоявшемуся правилу брали первыми.

Проводников казаки сразу уволокли подальше в кусты. Их судьба Руслана не интересовала изначально. Единственный вопрос, который он задал, из какого они аула. Услышав название, Шатун коротко кивнул, и Роман сделал своим подчинённым знак убрать этих двоих. А вот с европейцами предстоял разговор долгий и вдумчивый. Задумчиво разглядывая двух мужчин, которые пытались сделать вид, что всё происходящее их не касается, Шатун пытался решить для себя только один вопрос: выпотрошить их прямо тут или отвезти в город.

Хорунжий, словно угадав его сомнения, шагнул к пленным и, не раздумывая, врезал каждому по морде от всей своей широкой души. Руслан только поморщился, глядя, как взрослые, не самого изящного сложения мужики отлетают от него, словно кегли. Силушки не молодому, но ещё крепкому казаку было не занимать. На занятиях по рукопашному бою он запросто вставал против троих.

– Вы не имеете права обращаться с нами подобным образом, – прошепелявил мужик постарше, выплёвывая выбитые зубы. – Мы офицеры и дворяне, и вы обязаны передать нас вашему командованию. Это правила ведения любой войны. Военнопленные офицеры должны содержаться в надлежащих условиях, соответствующих их статусу.