Индигирка (СИ) - "Anthony Saimski"
Соколов старался слушать Олеську спокойно, но почему-то от этих слов ему становилось обидно. Ему тоже захотелось больно кольнуть девушку в ответ, хотя он вовсе не собирался этого делать.
- Лесь, скажи честно, ты сама-то знаешь чего тебе надо? Чего ты вообще хочешь от жизни? - спросил он.
Олеся наконец-то встретилась с ним взглядом. Соколов пытался понять, что она сейчас думает, и к чему вообще приведет их разговор. Затянувшееся чуть больше чем положено молчание разорвал сигнал Олеськиной гарнитуры.
- Да, - недовольно буркнула она, потом сразу же сменила тон - Хорошо, любимый, уже спускаюсь...
"Любимый... - подумал Соколов. - Даже интонации не изменились, она все так же говорит это слово... Ну, а что, Олежа, ты надеялся, что для тебя она придумала какое-то особое, эксклюзивное определение?! Или особую, единичную интонацию?!.. Да нет, конечно, просто все равно непривычно слышать это ее обращение к кому-то другому..."
- Все, Славик ждет внизу. Я пошла.
И девушка решительно поднялась из-за стола, поправляя одежду и доставая из сумочки маску-респиратор.
- Спасибо за кофе. Рада была повидаться, - сказала она тоном, означающим абсолютно противоположное. - Заплатишь за меня, для тебя же это теперь не проблема, миллионер...
Несмотря на излишний акцент на последнем слове, Соколов мило улыбнулся и попрощался. Девушка быстро развернулась и покинула заведение, зазывно виляя задницей из стороны в сторону.
Подобное действие приковало к себе взгляды нескольких парней и даже неприметного человека в противоположном углу бизнес-кафе, которого Соколов, казалось, потерял из виду еще на улице... Во всяком случае, ему удалось на некоторое время забыть о его существовании.
Олег не мог понять, что он сейчас чувствует. Это просто сводило его с ума. Он столько ждал этой встречи, столько раз прокручивал ее в своей голове. Придумал столько развернутых, остроумных, проникновенных фраз, но все они показались ему глупыми и бесполезными. Он ждал этой встречи как некоего спасения... И вот она произошла. Скомканная, непонятная, безэмоциональная. Словно напротив него сидела не девушка, которую он любил, а пустая человекообразная болванка, инфицированная червем, который смог разобраться не только в том, как ходить, но и открывать рот и формировать звуки...
А, может, Олеся была тут вовсе не причем, и он сам стал такой пустой болванкой, которая не знает, чего хочет, и что будет делать дальше. Перед глазами Олега вновь промелькнула картинка раненной Марины и красноватого облачка.
"Ну что? - тут же спросил внутренний голос. - Доволен встречей?"
- Да что-то не очень... - буркнул Соколов, разом допив свой кофе.
"Зовем девочек из службы эскорта?.."
- Само собой... - кивнул Олег и, оставив на столе две тысячных купюры, вышел.
Сейчас он лежал на диване и смотрел на дождь. Вернее уже не столько смотрел, сколько просто слушал, как барабанят капли по стеклу. Люкс освещался лишь яркими отблесками ночного города и бледным светом голограммных шахмат на маленьком столике возле кровати.
Соколов никогда раньше не играл в шахматы. Он знал, что есть такая игра, даже знал как правильно передвигать фигуры, но был чертовски удивлен, когда виртуальный противник, установленный на минимальный уровень сложности, обыграл его двенадцать раз подряд.
Олег смотрел несколько криминальных фильмов, главные герои которых играли в шахматы со словами, что это очень развивает мозги... И Соколов тоже решил развивать мозг...
Сегодняшняя встреча с Олесей заставила его еще чаще и жестче задавать себе вопрос, а ради чего на самом деле все это было? А стоило ли это того?
Конечно, идея вернуть Олеську с помощью денег была весьма амбициозной, но заранее обреченной на провал. Как можно было вернуть в свою жизнь человека, логику поступков которого ты просто не можешь понять?..
Весь мир в том виде, в котором его знали люди, жил в причинно-следственных связях. Одни поступки приводили к одним последствиям, другие - к другим. Стоило понять логику действий человека, его внутренние мотивы, и им можно было управлять. Конечно не в том плане, что он будет со словами "слушаюсь и повинуюсь" выполнять любое указание, но можно научиться "подталкивать" его в нужную тебе сторону.
Для этого надо было просто слушать, смотреть, анализировать и думать. Сотни раз возвращаясь в своих мыслях к Стасу Квашнину и его разоблачительному монологу в здании контрольного шпиля, он понимал, что в чем-то Рыжий был прав.
Если отстраниться от каких-то его обид и ненависти к людям, которые бесспорно имели место быть, он был прав относительно большинства составляющего персонал вилониевой шахты. И даже сейчас, лежа на шикарном диване, в своем дорогом люксе, Соколов полностью подходил под данное им описание.
Квашнин был по-своему прав и жил какими-то своими убеждениями... Марина... Она до последнего хотела убить его. Значит, ей тоже что-то двигало, правда, Олег так и не мог понять что именно. Ему вообще было тяжело вспоминать об этом. Особенно то мгновение, которое понадобилось ему, чтобы спустить тогда курок... Похоже, именно оно и стало ключевой точкой, окончательно все изменившей...
Командор. Хладнокровный, вечно спокойный, делающий свое дело. Но его дикий крик "Марина, доча...", до сих пор не выходил из головы. Значит, и у него были свои привязанности, своя логика поступков, которую Соколов тоже не мог понять.
Зачем он потащил с собой собственную дочь? Зачем он научил ее убивать?.. Скорее всего, на это тоже были свои причины. Конечно, они были неправильными, и люди не должны были так жить... Но это было всего лишь мнение Олега. Ему это казалось неправильным, но им, очевидно, это казалось абсолютно приемлемым. Именно это Соколов и силился понять... Что двигает им теперь.
Если он не задумается сейчас и не поймет, чего он хочет, он точно так же через год-другой останется без всех своих миллионов. Он их попросту сольет на всякую мишуру, дорогие аэромобили, шмотки, девушек из службы эскорта... Кофе по две тысячи за наперсточные порции...
"Деньги должны делать деньги..." - мысленно повторил Соколов фразу, вычитанную им сегодня в глобальной сети. Она ему очень понравилась, в ней определенно был смысл.
В его голове начинал созревать план. Некоторые положения которого уже были сумбурно накиданы на первых двух страничках записной книжки. Вот так, по старинке, на бумаге. Чтобы никто не мог проникнуть в его записи, сделанные в цифровом формате.
Олег пришел к выводу, что все, что ты занес себе в голофон или нейрофайл, все может быть взломано кучей хитроумных способов, которые он даже не мог себе представить.
Поэтому бумажная записная книжка и примитивная авторучка. Корявый, почти атрофировавшийся почерк и наброски плана... Ведь записная книжка не подключается к сети, не проецирует голограммы, не моделирует реальность, не оставляет электронных ключей, платежных паролей... Чтобы ее прочитать, ее надо физически отобрать у Соколова. Но что бы это сделать, еще надо знать, что она у него есть.
Пока что в записной книжке было несколько позиций, без каких-либо конкретных решений. Просто заметки, которые нуждались в доработке... Впрочем, мозг Олега, привыкший искать и подмечать всевозможные детали, постоянно работал над ними, предлагая все новые и новые варианты.
Надо было вложить около шестидесяти миллионов. Куда вкладывать он еще не решил, но завтра он посетит два лучших финансовых аналитических центра и последует их рекомендациям, не бесплатным, конечно же...
Так же надо было купить землю... Лучше остров. Соколову очень понравилась эта идея. Острова периодически выставлялись на продажу. Как правило, они располагались на планетах, схожих с Землей климатическим строением. Точно так же, как Индигирка была весьма однобоким планетоидом, климат на которой целиком напоминал северные районы Земли, были и другие пригодные для жизни шарики, где преобладал экваториальный и тропический климат.
