Марк Романов - Астарта 2. Суд Проклятых
– Господин Директор, – раздался вкрадчивый голос помощника Шиффса, который даже не пытался скрыть самодовольной улыбки, – поступили новые данные о матрицах.
– Точка нестабильности успокоилась? – оборвал его Директор, даже не поднимая взгляда от карты и неспешно движущихся на ней планет и космических тел.
– Н-нет… – запнулся Шиффс, сглотнув, – не совсем…
– Тогда что может быть нового? Ты нашёл доктора Маттершанца?
– Н-нет, господин Директор, – едва дыша, повторил Шиффс. – Но зато у меня свежие данные по слиянию матриц с куклами, – с надеждой в голосе продолжил он.
Директор сосредоточился, немного помедлил и старательно изобразил самый настоящий человеческий вздох, показывая, что удручён и разочарован новостями своего помощника. Все представители народа, к которому относился капитан-директор флагманского корабля класса «золотая пирамида», давно уже перешли почти на постоянную энергетическую форму существования, обретая твёрдую плоть лишь для удобства общения с другими народами или расами, или по привычке. Господин Директор предпочитал сохранять человеческий облик почти всегда, когда не оставался наедине со своими мыслями, но вот от редуцированных в процессе эволюции жестов и привычек обычного человеческого тела давно отказался.
И только сегодня, словно почуяв невыносимую тоску, неправильность происходящего или грядущие неприятности, Директор старательно вспоминал подобающие случаю невербальные формы выражения мыслей и настроения.
– Снятые с изучаемых объектов в основной линии событий личностные матрицы полностью прижились на куклах, которые вы подобрали для проведения эксперимента, – деловым тоном продолжил Шиффс, восприняв тяжёлый вздох грусти начальства, как предложение отчитаться о происходящем. – Доноры личностей ничего не заподозрили, продолжая выполнять заложенную в них программу в своей линии событийного ряда в параллельной вселенной, где Протекторат явился инструментом давления и орудием воплощения одного человека, который известен вам под именем Марка Александровича Романова… Члены экипажа рейдера «Астарта», чьи личности мы использовали для основы матриц, с вероятностью в 94% не заподозрят вмешательства в их психику, и не обнаружат ментоскопирования или снятия лекала. Выбранные для проведения эксперимента объекты, находящиеся в трёх разных точках на данный момент времени, полностью уверены в своей уникальности, как личностного, так и поведенческого характера, не проявляют беспокойства, желания прекратить исполнение миссии или попыток отторгнуть наложенные психоматрицы.
– Шиффс, – каким-то усталым тоном осведомился Директор, – ты мне только что перечислил то, что я знаю с начала эксперимента. У тебя новые данные есть? Или без Маттершанца у нас вся работа остановилась?
– Смею напомнить, господин Директор, – холодно ответил его помощник, поджав губы и буравя взглядом огромных тёмных глаз стену позади шефа, – что доктор Маттершанц был против проведения этой операции, считая, что вмешательство в личности пусть даже и уникальных объектов может привести к неожиданным последствиям или неконтролируемой с нашей стороны ситуации.
– Да, – Директор встал и прошёлся по своему кабинету, разрезая плотной формой оболочки голограммы космической панорамы вокруг, – я всегда говорил, что Матти был слишком молод для новой должности. Но он был самым способным из уцелевших Посланников. Остальные предпочли отказаться, сбежать или просто проигнорировать наше предложение о сотрудничестве и обучении. А мы могли спасти их родную планету. В докторе Маттершанце оставалось излишне много человеческого, или как они себя называли?
– Люди, господин Директор, – покорно кивнул помощник Шиффс. – Каждая раса, даже раута из параллельного событийного ряда соседней вселенной называет себя людьми, если переводить самоидентификацию расы на психолингвистический ассоциативный ряд других разумных представителей существующих форм жизни.
Директор поднапряг свои ячейки памяти и крякнул, покачивая головой, что должно было изобразить усталость и некое понимание с высот опыта старшего товарища. Шиффс, однако, подумал, что с его начальником приключился энергетический коллапс. Но не успел помощник внутренне порадоваться случайному замыканию потоков энергии в хрупкой оболочке Директора, как тот продолжил свой вояж среди изображений и картинок, меряя шагами кабинет, в котором развернулась трёхмерная карта изучаемого сектора космоса.
– Ты выяснил причину дестабилизации полей на Мантикоре? – спросил Директор у помощника, тыкая пальцем в разворачивающееся теневой стороной изображение Марса.
– Да, господин Директор, – на долю секунды прикрыв глаза и подключившись к базам данных корабля, ответил Шиффс. – Ваши предположения относительно объекта Романова оказались правдивыми. Он не просто притягивает силы Хаоса, но и способствует их проникновению в благополучные и стабильные системы событийных рядов параллельных вселенных.
– То есть, всё-таки, не Маттершанц? – с едва уловимой надеждой в голосе уточнил Директор. Его помощник отрицательно покачал головой и продолжил:
– Нет, доктора Маттершанца наши сканеры и системы слежения не обнаружили до сих пор. След потерялся после погружения его оболочки, которую он приобрёл перед уходом, в глубокий холодный сон. Из инфопакетов, отслеживаемых нашими системами перехвата, можно предположить, что доктор Маттершанц погиб при нападении на планету Эклектика, с которой куклы с наложенными матрицами забрали себе подобных, включая и человека по имени Марк Романов.
– Хм-м-м… – перестав тыкать в голографическое изображение красной планеты, выдал Директор. – Очень жаль. Очень жаль, что наши системы смог обмануть такой юный и малоопытный сотрудник, как Матти…
– Не понимаю, господин Директор? – сдвинул светлые брови Шиффс.
– Шиффс, – одарил своего помощника тяжёлым взглядом тёмных глаз Директор, – если бы доктор Маттершанц потерял свою физическую оболочку, или погиб, как ты выразился, то он тут же оказался бы на этом корабле. Его энергетическая форма не способна существовать вне телесной капсулы самостоятельно. Разве наши агенты, терпящие поражение в миссиях, не возвращаются обратно на свои корабли-источники?
Шиффс почувствовал, что совсем по-человечески краснеет от досады и обиды.
«Эх, Матти, как мне тебя не хватает, – горько подумал Директор, не заботясь о том, сумеет ли его помощник прочесть мыслеобразы в его голове. – Вот же упрямец… и чего тебе не жилось спокойно? Всё бы добро творить… предупреждал же я тебя, чтобы ты не вкладывал в свои игрушки слишком большую свою часть».
– Какие-то ещё новости, Шиффс? – осведомился Директор, возвращаясь в своё кресло во главе мерцающей голографической карты.
– Судя по всему, в подконтрольную нам вероятность в данном отрезке инфосферы и подплана вселенной вернулся последний эксперимент доктора Маттершанца, – снова сверившись с данными корабля и служб слежения, ответил помощник Директора. – Буквально пару минут назад. Но это событие, как показывают наши аналитические системы, только следствие дестабилизации энергетических полей на Мантикоре. И если причиной стал не доктор Маттершанц, и не энергетическая сущность личности капитана Моргана, вернувшаяся в обозримый событийный ряд под именем Судьи Ричарда, то…
Шиффс замолчал, старательно изучая противоречивые данные от служб аналитики и прогнозирования.
– То здесь всего два варианта: либо это Романов, либо это Хаос, воплощённый в других подпланах иными формами, нежели наш здешний Посланник, – закончил за помощника Директор. – И даже не пытайся вычислить, что есть первичное в данной цепи событий. С равной долей вероятности это может быть подтягивание Хаоса человеком Романовым, может быть инициация самого Романова силами Хаоса, а может быть, что в игре есть неизвестная переменная, которую мы не видим.
– Из прошлой операции мы вынесли одну такую, – неохотно высказался Шиффс, – благодаря настоянию доктора Маттершанца, мы стали вводить в уравнения переменную под названием «привязанность». Коэффициент привязанности одного объекта к другому, или к нескольким, определяет фиксацию на одной или нескольких наиболее возможных линиях вероятных событий. Но и может притягивать или укреплять те линии, которые мы не учитывали в виду их слабости или незначительности.
– Любовь и дружба, вот им имена, им власть над человечеством дана… – процитировал древнего английского поэта господин Директор. Шиффс не стал копаться в базах данных, чтобы уточнить, кого именно цитировал его начальник, посчитав эту информацию не столь существенной.
– Подведём итоги, – заложил руки за голову Директор, поглядывая на помощника, который, казалось, уже не знал, куда себя деть от взгляда начальства. – Маттершанц потерян для службы слежения, но до сих пор жив. Находится ли он в глубоком стазисе или просто на грани жизни и смерти, нам неизвестно. Объект Романов действительно является катализатором активных действий сил Хаоса в любой части или секторе любого событийного ряда вселенной. Матрицы, наложенные на подходящие по параметрам куклы, отлично прижились и не собираются конфликтовать с основой. Доноры психоматриц пока ничего не заподозрили, продолжая исполнять назначенные им роли в своей линии событий, основной и главной линии вероятностей. Точка дестабилизации энергополей на Мантикоре остаётся незафиксированной, зато в ней появился новый объект, что говорит о подтягивании всех участников в одно время, но не место.
