Грэм Макнилл - Черное солнце
Лорд Бескожих непрерывно ревел, его огромные кулаки плющили неприятеля, как мошку. Одетый в чёрную робу монстр поднялся на своих пневматических ногах на приличную высоту над вожаком. Но другой Бестелесный — непонятное месиво из лап и ртов — набросился на монстра и с утробным рычанием вырвал все конечности без всяких видимых усилий. Мортиций забился в конвульсиях, а его убийца направился к следующей жертве.
Леонид перекатился к дымящимся останкам мясорубки, чтобы перезарядить оружие. Несчастный Обакс Закайо, все ещё живой, закричал, увидев полковника:
— Убей меня!
Но Леонид был слишком занят сражением, что кипело вокруг, и не обратил внимания на страдальца.
Какими бы свирепыми ни были Бескожие, Мортиций практиковались в искусстве убивать на протяжении неисчислимых тысячелетий. Этого времени им хватило, чтобы уяснить: плоть уязвима, даже такая крепкая и сильная, как у Бескожих.
Вращающиеся лезвия в мгновение ока отсекали могучие конечности; отравленные дротики впивались в тела жертв, не понимающих, отчего вдруг стало темно в глазах.
Бескожие гибли один за другим, их трупы устилали поле сражения и сгорали в безжалостном огне, изрыгаемом разнообразным оружием.
Выглянув из укрытия, Леонид увидел Мортиция с огромными цепными пилами вместо рук, что поспешно улепётывал от лорда Бескожих. Но тот быстро настиг врага и одним движением оторвал человеческое туловище от механизма, позволявшего этой твари передвигаться.
Вдруг полковник засёк ещё одного мутанта, что сидел в засаде и выжидал удобного момента, чтобы броситься на вожака Бескожих. Леонид раскачал ближние бочки с кровью, опрокинул их и выпустил очередь из болтера.
Рука полковника была тверда, и голова Мортиция взорвалась, а бьющееся в судорогах тело упало на землю за спиной лорда Бескожих. Огромное существо моментально развернулось; его растерянность сменилась свирепой радостью, когда он понял, что враг мёртв и кто его спаситель. Он заколотил кулаками до могучей груди и заревел:
— Ты в племени!
Леонид понимал, что вне укрытия ему придётся туго, и поспешил убраться в свой угол, но было уже поздно. Он услышал за спиной торопливые шаги. Резко обернувшись, Леонид вскинул лазган и увидел с полдюжины рабов-мутантов, вооружённых дубинками и крюками. Железная булава полетела ему в голову, полковник попробовал увернуться, но не смог, и булава ударила его в висок.
Леонид выронил лазган. Мир вокруг него завертелся в безумном хороводе, а перед глазами вспыхнул ослепительный салют. Земля рванулась навстречу, и полковник сжался в ожидании последнего смертельного удара.
Что-то обжигающе-горячее и тяжёлое пронеслась над ним, а потом лицо полковника обдало тёплой кровью. Он открыл глаза и потряс головой, но тотчас пожалел об этом — в его черепе как будто подряд взорвалось несколько бомб. Лорд Бескожих возвышался над ним, его тело с рельефными мышцами было пронзено в нескольких местах длинными лезвиями и покрыто неисчислимыми ожогами от лазера. Вожак аккуратно опустился на колени рядом с Леонидом и помог ему подняться. Перед глазами ошеломлённого полковника предстали тела покусившихся на него. Теперь они годились только на удобрения, хотя удобрять на Медренгарде было нечего.
— Благодарю тебя, — произнёс полковник, вытирая кровь с головы и нагибаясь, чтобы поднять лазган.
— Ты — в племени, — повторил лорд Бескожих, словно это всё объясняло.
Много Бескожих погибло, но выжившие сражались с ещё большей жестокостью и азартом. Однако в зал прибывало всё больше и больше врагов, и Леонид понимал, что Бескожие долго не продержатся.
Он посмотрел наверх, на наклонную платформу, и мысленно призвал Уриэля с Пазаниусом поторопиться.
Вены на руках Уриэля вздулись подобно стальным тросам, когда он схватился за цепь. Ультрамарины, зацепившись ногами за скобы, вбитые в стену, потянули её изо всех сил.
Уриэль заставил себя не обращать внимание на боль, скрутившую тело. Ныла сломанная ключица, и болезненно пульсировало в раненом горле. Тысячи ссадин, ушибов, растяжений без поддержки силового доспеха заживали плохо и причиняли серьёзное беспокойство.
— Ну, давай же, чтоб тебя разорвало! — костерил он цепь, вслушиваясь в страшные звуки битвы и зная, что Бескожие сейчас гибнут за его дело.
Не желая подвести соратников, он удвоил усилия. Рядом с ним Пазаниус, с которого градом катил пот, тоже тянул цепь изо всех сил. Сержант был намного сильнее Уриэля, но у него осталась только одна рука.
Они вкладывали в рывки всю свою ненависть к Железным Воинам — раз, ещё раз!
Никакого результата. Уриэль взвыл от боли и разочарования, но всё равно, надрываясь, продолжал тянуть. И цепь, наконец, подалась…
Оба Ультрамарина одновременно вскрикнули от радости и поднажали, чувствуя, как трещат сухожилия. Но они были готовы на любые жертвы, лишь бы выдернуть этот проклятый штырь.
Цепь внезапно ослабла, и Уриэля ослепила ярчайшая вспышка ослепительно белого света. Это серебряное шило наконец-то вышло из плоти древнего демона.
Существо с красной чешуёй перекосилось на цепях, и оставшиеся два штыря вырвались из его тела. Снова по глазам Космодесантников резанула яркая вспышка, и они увидели, как Кровавое Сердце рухнул в озеро крови, подняв чудовищный фонтан. Багровые круги побежали по поверхности, демон скрылся в бурлящей крови, и Уриэль почувствовал, что круг, наконец, замкнулся и теперь всё предопределено…
— Мы сделали это! — выкрикнул Пазаниус.
— Да, — согласился Уриэль, глядя, как из озера величаво встаёт демон. Кровавое Сердце выпрямился во весь рост, и на его мокрой от крови чешуе засверкали синие молнии. — Только я не совсем уверен, что мы сделали это не напрасно.
В это время в железной башне Оникс закричал, как будто внезапно получил смертельный удар в спину, упал на колени и закрыл голову руками. Серебряные глаза его засверкали пронзительной тревогой. Хонсю почувствовал неладное и поднял взгляд, недовольный тем, что его отвлекли от обсуждения с Кадарасом Гренделом плана битвы.
Но когда комендант Халан-Гола увидел лицо Оникса, он сразу забыл все своё раздражение.
— Что такое? — резко спросил Хонсю.
— Кровавое Сердце, — прошипел полудемон.
— Что с ним?
— Он на свободе… — выдохнул Оникс.
Глава 20
Кровавое Сердце запрокинул рогатый череп и издал безумный крик, полный невыносимой боли, страдания и безумия, вселивший в души всех живых существ невыносимый ужас. Озеро крови закипело, глаза демона вспыхнули белым огнём, в них засветилась древняя злоба.
Его кошмарная голова медленно повернулась. Кровавое Сердце внимательно осматривал помещение, словно видел его впервые. Вдруг из его тела вылетело несколько тёмных молний, которые потом вспыхнули красным.
Тело Кровавого Сердца была покрыто багровой чешуёй, а по хребту спускалась густая грива спутанных волос. Огромные раны на спине, там, где Мортиции удалили крылья, источали красный пар — будто алые чернила растекались под водой.
Грудь чудовища тяжело поднималась, гулкое эхо его сердцебиения отражалось от стен зала. Демон одним резким движением вырвал трубку, прикреплённую к груди, по которой поступала питавшая его столько времени кровь псайкеров. Поток мутной жидкости хлынул в озеро.
— Жиллиман, защити нас, — выдохнул Пазаниус.
Чудовище стало вылезать из озера. Огромными шагами оно целеустремлённо направилось к берегу. Его копыта высекали искры при соприкосновении с дном, и кровь при каждом шаге вскипала у его ног.
— Демон, — сказал Уриэль. — Один из падших принцев Хаоса…
— А нам-то что делать? — поинтересовался Пазаниус.
Уриэль вытащил энергетический меч. Огромный демон к этому моменту достиг берега.
— Готовить наши души к последнему пути, — просто ответил Вентрис.
Хонсю смотрел, как небо над крепостью заливается светло-голубым огнём. Столбы прозрачного голубого пламени окружали Халан-Гол, пронзая атмосферу планеты. В небесно-голубом пламени Хонсю мог видеть реализовавшиеся ночные кошмары. Танцующие в огне жуткие образы не оставляли сомнений — варп собственной персоной пожаловал в Халан-Гол.
— Что происходит? — требовательно спросил Хонсю.
— Башни! — ответил Оникс.
— Башни? Какие ещё башни?!
— Те, что мы видели, когда делали вылазку в лагерь Беросса, — сказал Оникс. — Высокие железные башни, перенасыщенные магической энергией. Помните?
Хонсю кивнул, вспомнив мистические узоры и молящихся жрецов в золотых одеяниях, танцующих вокруг башен, приносящих кровавые жертвы. Он выкинул их из головы вскоре после вылазки, будучи уверенным в том, что сила Кровавого Сердца вполне может противостоять их магии.
Он повернулся к Ониксу, поднял топор и почти прокричал:
— Ты же сказал мне, что никакие чародеи нам не страшны, потому что им никогда не справиться с Кровавым Сердцем!
