Александр Афанасьев - Время героев ч4
Любит, как же… Нашла дурачка…
По тайному распоряжению Ее Величества срочно начались поиски невесты. Теперь уже искали не в европейских домах — династического брака на горизонте не просматривалось, нужно срочно было исправлять положение. Для Ее Величества отобрали несколько девушек из дворянских родов, молодых, с безупречной репутацией, приятно выглядящих. Тайно проверили их здоровье — еще не хватало, чтобы в создаваемой семье получилось так, что супруга не может зачать наследника. В число этих девушек — попала и будущая принцесса Мария. В конце концов, Ее Величество вызвала Наследника, положила перед ним фотографии и сказала — выбирай. Я организую балы, организую все, что ты хочешь, но это — единственное, из чего ты можешь выбирать. Таков твой долг.
Меньше чем через год Наследник сочетался браком с принцессой Марией, ставшей теперь принцессой Уэльской.
Брак этот — был сомнителен с самого начала. Прежде всего — возникал вопрос, каким именно образом уже не такому молодому и не столь привлекательному внешне принцу Уэльскому удалось завоевать сердце Марии. Титул… оно, конечно, ценно — но ведь и чувства какие-то должны быть. В свете последующего поведения принцессы Уэльской — возник даже вопрос о том, что данные о подборе пары Наследнику каким-то образом утекли из канцелярии Ее Величества и попали именно к одной из претенденток, которую выбрал кто-то и сообщил о начале игры. И будущая принцесса Уэльская, на тот момент усердно постигавшая азы экономики в Оксфорде — согласилась сыграть в эту игру, имея собственные, далеко идущие планы.
Брак состоялся — и стало только хуже. На момент брака Марии было всего двадцать, и она только входила в пору цветения своей красоты. На этом фоне еще больше стала очевидной убогость и серость Наследника. Все очевиднее становился тот факт, что принцесса Уэльская не собирается играть по правилам Виндзорского дворца. Почти сразу, один за другим, родились два принца, двое мальчиков, и этому радовалась вся Империя. Но затем чем дальше — тем больше все шло наперекосяк.
Первым начал изменять принц — с замужней женщиной. Ни он ее, ни одна его — так и не забыли и продолжали свой роман, но теперь уже тайно. Казалось бессмысленной дикостью, что Наследник предпочитал молодой и красивой (реально красивой) жене женщину старше его и заурядной внешности, если не сказать жестче — но это было так. Все попадало в газеты — в нашем мире больше не было тайн, раскрывалось все вплоть до телефонных переговоров. Ее Величество, принц-консорт, принцесса Уэльская — объединенными усилиями навалились на принца, требуя прекратить позорную связь. Тот затравленно огрызался — но не прекращал. На чьей стороне были народные симпатии — и ежу понятно.
Потом стали всплывать еще худшие подробности. Сначала о романе принцессы Марии с человеком низкого положения — до брака. Потом — о воздыхателе — гвардейском офицере уже после брака. Потом — о том, что младший сын возможно — нагулян на стороне во время одного из зарубежных визитов. Но теперь — удары сыпались уже на Виндзорский дом: позиция прессы была такова, что народную принцессу довели до того, что и она стала изменять мужу, видя его почти открытые отношения с другой женщиной. К третьему году — ситуация усугубилась настолько, что большинство населения Британии не считало что будет правильным передать корону Чарльзу, распутнику, разбивающему семьи и тиранящему свою жену с детьми. В этот момент принцесса Мария погибла — и Виндзорская династия вынуждена была устроить очень, очень пышные похороны. Потому что понимала: недовольство народа может повергнуть все и вся в пыль…
Молодой, с чересчур правильными чертами лица человек в дорогом, ручной работы костюме стоял, наблюдая движение скорбной очереди в Букингемский дворец, состоящих из желающих проститься с народной принцессой — на противоположной стороне улицы, где было не так тесно. Траурная процессия была столь велика, что конца очереди было не видно. Молодой человек был бледен как смерть, губы его что-то шептали: что-то, что он сам и не осознавал.
Ситуация с терроризмом в Британии была далека от нормальной, требующие независимости северных графств от ненавистной британской короны католики могли попытаться — и особый отдел Скотланд-Ярда был начеку. Молодой человек не простоял там и десяти минут — как к нему незаметно, с двух сторон подошли, вежливо попросили предъявить документы — а снайпер, находящийся на одном из зданий — на всякий случай взял молодого человека на прицел. Но молодой человек предъявил какие-то документы, такие, что полицейские резко осадили назад, а один — даже вроде как честь отдал. Впрочем — может быть, он показывал условным знаком остальным, что все чисто.
Молодой человек знал, что он должен быть там. И знал о том, что не может там быть. Потому что не выдержит.
Это невозможно вынести. Не хватит сил.
Молодой человек отвернулся и пошел прочь…
На уличном лотке он купил газету — желтую, The Sun, во дворце ему объявили бы бойкот, если бы увидели его в руках с такой газетой. Аршинные заголовки кричали об убийстве принцессы правящего дома.
Молодой человек нырнул в метро, которое в Лондоне называлось tube.
Он вышел на станции Вест Кенсингтон, в дорогом районе Лондона — там, наверху стояли роскошные виллы и жили миллионеры, государственных служащих почти не было. Молодой человек достал и надел свежекупленные остромодные итальянские темные очки. Жалкая попытка защититься от опознания.
На Вест Кенсингтон — он встал, как и было оговорено, в условленном месте. Развернул купленную газету — это тоже был сигнал, что все нормально и он готов к контакту. Проверить, шел ли кто за ним все это время — он не мог, потому что не знал, как. Станция Вест Кенсингтон была не подземной, открытой. Подувал ветерок.
Примерно через двадцать минут к нему подошел неприметный, одетый в приличный серый костюм человек, с небольшим кейсом в руке. Непринужденно улыбнулся.
— Господин Прайс?
Прайс едва не выронил газету — он подумал, что это человек из спецотдела полиции или того еще хуже — контрразведки. Хотя он сам назначал встречу и знал, кто на нее должен прийти — он все равно испугался.
— Да… А вы…
— Именно, сэр. Отойдем в сторону?
Человек, который пришел на встречу был из небольшого агентства, чей офис был расположен в северной части Лондона. Мало кто знал, что капитал этого агентства уже давно выкуплен знаменитой организацией Алана Ната Пинкертона — на данный момент крупнейшим агентством по обеспечению безопасности и частным расследованиям по обе стороны океана. Основным их опорным пунктом в Соединенном королевстве был Reliance Security Group, но это был не единственный их офис.
— Как… как вас называть?
— Как хотите. Например… мистер Бойл, устроит?
— Да, сэр. Вы принесли?
— Да…
Молодой человек достал из кармана сверток, обернутый плотной манильской бумагой и перевязанный пеньковой веревкой, протянул его контактеру. Тот сунул его в карман.
— Вы не будете пересчитывать?
— Дурной тон, сэр. Тем более на людях. Вот ваш отчет. Кратко могу сказать вам, сэр, что вы попали в очень неприятную ситуацию. Очень.
— Ситуацию?
— Да, сэр. За вами следят, все это время, пока мы вели контрнаблюдение — за вами беспрерывно следили. Мы выявили, по крайней мере, три группы наблюдения, причем две из них — выполняли свою работу очень профессионально. Третья — репортеры. Вы слышали о том, что три дня назад неизвестными был избит репортер Sun, той газеты, которую вы держите в руках? Его ограбили и проломили голову.
— Что-то слышал.
— Этот человек следил за вами, сэр.
Спина молодого человека покрылась холодным потом. Он не служил в армии, даже не играл в университетской команде по регби, избегал насилия, и для него это было диким. Сразу представилось, что могут сделать с ним.
— Но зачем…
— Вероятно, кому то он помешал. Они сочли, что даже с вашими талантами по противодействию вы заметите слежку, занервничаете, а этим людям — подобное совсем некстати. Вот они и послали… предупреждение.
— Кто это был?
— Одних мы идентифицировали как местную службу безопасности, MI5. Других — нам так и не удалось установить, у них очень хорошее прикрытие.
— Полиция?
— Навряд ли. Для полиции у них слишком хорошая техника. Повторяю — за вами следят двадцать четыре часа в сутки.
— И здесь?
— На наш взгляд нет. Иначе бы мы к вам не подошли.
— А деньги?
— Все в конверте, сэр. Происхождение денег нам удалось установить, хоть это было и нелегко. Начальная точка — Банк Ватикана, кем они были внесены — мы сказать не можем, мы отслеживаем лишь межбанковские транзакции, а Банк Ватикана — чрезвычайно закрытый банк.
