Василий Головачев - Смерш-2
Она защебетала, засуетилась, стала раздевать гостя и со смехом заталкивать в ванную. Затем прикрикнула на собаку, которая никак не могла успокоиться.
— Что это с ней? — насторожился Геращинский.
— Да как пришли с прогулки, все ворчит и на кухню рвется. Может, мышку почуяла?
Банкир был волком матерым и битым, сам не стал проверять, что за «мышь» затаилась на кухне, а вызвал охрану.
Ситуация создалась критическая. В какие-то доли секунды Матвею пришлось принимать решение: вылезать или не вылезать. Времени было в обрез. Не успеет вылезти, на него насядут «кунаки влюбленного джигита» и пес по кличке Гуляка. Останется на месте — потеряет свободу маневра и, если его обнаружат, получит пулю. И все же инстинкт заставил Матвея остаться. Почему-то мелькнула мысль: уходила без собаки, а вернулась с собакой. Странно. Видимо, проглядел.
Но теперь этого не исправишь, и Матвей настроил себя на действие. Потом вспомнил о своих возросших возможностях и запустил «программу» требуемого паранормального состояния, которая активизировала «разум-волю». Ответ пришел за полсекунды до того, как на кухню заглянул атаман телохранителей.
«Молния с небес» вонзилась в затылок, знакомо разошлась по телу электрической волной, заставив нервную систему вспыхнуть «пронзительно-голубым светом», застряла ощутимой массой в хара — «центре» тела под пупком, а также в затылке и вышла из глаза оранжево-желтыми искрами. И Матвей увидел-ощутил окружающую обстановку как бы изнутри, из каждого предмета, и снаружи, одновременно с близкого расстояния и с огромной высоты.
Заглянувший на кухню охранник светился багровым светом — для внутреннего зрения Матвея, причем ярче всего светились мышцы и фаллос, а вот голова работала хуже, и Матвею не составило труда погасить в ней и последние «тлеющие угольки» интеллекта, в результате охранника охватило полное безразличие, он сообщил, что на кухне нет никого, кроме тараканов.
Геращинский и Лолита остались одни, успокоенные, а Матвей тихо слез и спрятался за кухонный пенал, пережидая обратную реакцию организма. Своим способностям он уже не удивлялся, но и не очень-то радовался. То, что он паранорм, не прибавляло ни ума, ни счастья, а также не давало права на исключительность и принадлежность к избранным.
Собака ворвалась на кухню, как только он снял над ней контроль, крупный, пятнистого окраса ротвейлер. Не ожидавший нападения Матвей с силой ударил ее ребром ладони по носу и уложил на месте, о чем потом искренне пожалел. Падение ее тела он смягчил, а также успел поймать задетый ею стул, но, даже если бы стул и упал, хозяева вряд ли услышали бы: они мылись в ванной.
Геращинский, закутанный в халат, вышел первым и получил щелчок по лбу, после чего закрыл глаза и оплыл на пол. Матвей усадил его в кресло, прикрутил руки к спинке, завязал полотенцем рот, зашел в ванную и зажал рот девушке, стоявшей спиной к двери и не ожидавшей никакого подвоха.
— Тихо, — сказал он ей на ухо, сжав руки так, что она сразу перестала вырываться. — Я ничего тебе не сделаю, сиди здесь, пока не позову. И не кричи, иначе он умрет. Первым он, второй ты. Поняла?
Девушка затрясла головой.
— Вот и умница, продолжай мыться.
Матвей запер дверь в ванную, вернулся к Банкиру, сел напротив. Геращинский пошевелился, замычал, дернулся, глаза его, и без того навыкате, не прикрытые очками, казались огромными, как бильярдные шары.
— Очухался, наш альфонсик? — добродушно спросил Матвей. — Как настроение? Да ты не бойся, я поговорить зашел. Не рад? А то давай твоей жене позвоним. Уж ей-то ты будешь рад?
Евгений Яковлевич снова замычал, пот лился ручьями с лысины и лица.
— Не хочешь. Ну и ладненько. Я тот самый ганфайтер, которого вы с шефом приговорили к тихому исчезновению. На твою беду, я знаю, кто ты и чем занимаешься. Как там тебя величают в Куполе? Хавмачманитор? — Матвей усмехнулся: — Красиво. Аж слеза прошибает. Ну что, манитор, говорить будешь?
Геращинский мелко закивал.
Матвей сдвинул повязку с губ.
— Кто босс Купола?
— Не знаю, — быстро ответил Евгений Яковлевич, опасливо отодвинулся. — Правда не знаю, какой и где он занимает пост. Все зовут его Георгием Георгиевичем, но это не настоящее его имя. Не удивлюсь, если он обретается где-то в недрах спецслужб.
— И не надо удивляться. Хорошо, верю. Но вот других боссов — директоров Купола ты знать обязан. Так что не хитри, падать из окна будешь долго.
Геращинский побледнел еще больше, облизнул губы.
— Если скажу, меня и так уберут…
— Но я это сделаю быстрее.
— Х-хорошо… н-но… в общем, всего пятеро, с Георгием Георгиевичем, он преемник крестного отца московской мафии, это все, что я о нем знаю. Второй — Мэр, Шкуро Борис Натанович, заместитель губернатора. Третий — Шериф, генеральный прокурор, дженерози… э-э…
— Дальше, дальше, — подбодрил Банкира Матвей, опасаясь, как бы тот не хлопнулся от переживаний в обморок.
— И Летчик, заместитель начальника Генштаба Министерства обороны.
— Все?
Банкир с ужасом глянул в похолодевшие глаза своего мучителя, с трудом выговорил прыгающими губами:
— Мы договорились… о разделе власти… с премьер-министром… и министром обороны… они теперь…
— Ясно, — кивнул Матвей равнодушно. — Дошло и до них, что лучше не воевать с Куполом, а работать в одной упряжке. Хорошенькое будущее вы уготовили стране, а? — Матвей закрыл глаза, покачал головой, улыбнулся горько: — Надо же, я думал, такие уровни мне не по зубам. Но ведь за державу обидно! А, хавмач?
Глаза Соболева сверкнули такой яростной синевой, что Банкир отшатнулся, едва не опрокинув кресло. Прошептал:
— Я знаю, Георгий Георгиевич… у него есть какой-то помощник, чуть ли не сам Сатана… Я не лгу, честное слово! — По щекам Геращинского побежали слезы.
— Честное слово, — повторил Матвей. — М-да! — Встал. — Что ж, сладострастненький ты наш, чао. Ничего ты мне нового не сообщил, но и за толику малую спасибо. Теперь последний вопрос, и меня он очень волнует. Где девушка?
— Какая девушка? — всхлипнул Евгений Яковлевич.
— Не шали. — Матвей нахмурился: — Мою девушку похитили ваши люди.
— Мои нет, я ничего об этом не знаю. Это либо люди Шерифа, либо секьюрити босса.
— Хасан Ибрагимов?
Геращинский судорожно сглотнул, снова начал потеть и пахнуть. Матвей кивнул, спокойно вытащил из кармана черную коробочку, положил на стол, нажал на кнопку.
— Знаешь, что это такое? Правильно, взрывное устройство. А это передатчик. — Матвей показал вторую коробочку с усиком антенны. — Сейчас я вылезу в окно и уйду через соседний балкон, а ты четверть часа будешь сидеть и молчать. Если по мне начнут стрелять, я нажму кнопочку на этом пенальчике. Непременно. Понял?
— Буду нем как… а если ты… вы… все равно нажмете?
— Слово офицера! — серьезно сказал Матвей.
Через десять минут он был на крыше, где никто из телохранителей Банкира не догадался выставить пост, а еще через десять ехал домой. То есть к Марии Денисовне и ее правнуку Стасу.
ВЗГЛЯД КОНКЕРЕ
В последние дни июля Москва всколыхнулась серией неслыханно жестоких убийств. Такого не помнили даже старожилы спецслужб, попривыкшие к беспределу криминальных структур, разгулу терроризма, а также разборкам мафиозных кланов.
Сначала был убит в своем офисе заместитель председателя Центробанка Евгений Яковлевич Геращинский: его нашли со вспоротым животом, набитым металлическими сторублевками. Его убрали обеспокоенные возможной утечкой информации коллеги, а кто именно, Матвея не интересовало.
Затем поздно вечером подорвался в своей машине вместе с телохранителями начальник Главного управления по борьбе с организованной преступностью Михаил Юрьевич Медведь. Взрыв был такой силы, что повредило здание столичной префектуры, куда Медведь прибыл по делам службы, и во всем квартале взрывной волной вышибло стекла из окон. Погибло пять человек и было ранено восемнадцать.
Двумя днями раньше в своей квартире был найден мертвым бывший начальник военной контрразведки, знаменитого подразделения «Смерш-2», генерал Дикой. На его теле эксперты МВД обнаружили ожоги и следы пыток.
А тридцатого июля «Чистилищем» были убиты прокурор Филин и старший следователь муниципальной прокуратуры Жаров. «За деятельность, несовместимую со статусом органов охраны порядка», как было заявлено журналистам информационной службой «Стопкрима».
В убийстве Геращинского и Медведя органы МВД тоже обвинили «Стопкрим», так что затравленному ложью высокопоставленных лиц обывателю пришлось самому разбираться, где обман, а где правда.
И, наконец, неизвестными была предпринята попытка нападения на директора Федеральной службы контрразведки Панова, при этом шесть человек из охраны погибли, а сам он был ранен.
