"Фантастика 2024-8". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Петров Максим Николаевич

А пока её взгляд скользил по ряду картин на которых были изображены портреты незнакомых людей. На их лицах не отражалось никаких эмоций, руки были сложены крендельком, а позы неестественны, как часто бывает на старинных портретах. Все женщины держали фиолетовые фрукты, похожие на яблоки, мужчины положили одну руку на эфес меча или на ножны кинжала, а второй подкручивали усы или поглаживали бороды.

Проходя мимо очередного портрета, Мира приостановилась. Лицо изображённого на ней мужчины показалось ей странно знакомым. Мира всмотрелась в портрет: светлые собранные в хвост и перевязанные алой лентой волосы, высокомерный холодный взгляд, тяжёлый подбородок, капризная нижняя губа. Мужчина был одет в парадный красный камзол, стягивающий широкие плечи, крепкие икры ног облегали белые гольфы; правая рука лежала на ножнах украшенного каменьями кинжала, левой мужчина небрежно облокачивался на невысокую белоснежную колонну.

«Где я могла его видеть?» — в недоумении подумала Мира.

Она была уверена, что никогда не встречалась с этим мужчиной, и, в то же время, его лицо было ей знакомо. Мира в задумчивости направилась дальше, как вдруг вспомнила: этот мужчина убил беременную и ещё одного мужчину в голограмме, которую показала шляпа.

Глава 18. Повторять её имя

Хадар открыл глаза. Он лежал на кровати в своей спальне, за окном был день, и ветер теребил лёгкую штору. При попытке глубоко вдохнуть, грудь сдавило. В голове стоял тяжёлый навязчивый звон, который хотелось вытряхнуть. Хадар сел, спустил ноги на пол.

Последним, что он помнил, был клинок его собственного кинжала с полыхающими на нём отблесками факела. А ещё искажённое от ярости лицо Найры. Вот она заносит руки с зажатым в них кинжалом над Хадаром и бьёт. Грудь пронзает острая, ни с чем несравнимая боль. Снова удар и боль уже в животе. А потом мрак без проблесков и как будто шум волн, набегающих на берег…

Хадар медленно поднял рубаху, взглянул на свою грудь, уверенный, что увидит кровоточащие раны. Но увидел только татуировки. Кожа была гладкой, даже шрамов не осталось.

«Приснилось», — подумал он.

В тот же момент у него проявилось ощущение, будто кто-то стоит за левым плечом. Хадар обернулся — никого. Тем не менее, ощущение осталось, даже мурашки по левому плечу побежали.

— Кому-то пора в отпуск, — сказал себе Хадар и улыбнулся: что такое отпуск, в Азаре никто не знал. Все пахали, как проклятые, а потом тихо сдыхали, и на смену им приходили новые люди. А вот он, Хадар, соригинальничает и возьмёт отпуск. Только сперва решит вопрос с Тиредом. Потом прихватит Даяну и махнёт с ней на Большие Кочки. Дни и ночи напролёт они будут трахаться и гулять, гулять и трахаться. Он потянулся и тут же сморщился от боли в груди: в том месте, где во сне в неё вошёл кинжал. Что за хрень происходит, в конце концов?

«А как я вернулся домой из Башни?» — подумал он и понял, что не помнит.

Хадар постарался воссоздать в памяти последние события.

Он чётко помнил себя в Башне после допроса Найры. Чтобы получить признание в убийстве, пришлось напоить её соком щипры. Это лишало человека воли, он начинал верить во всё, что ему говорили. Мог даже признать, что убил, расчленил и съел собственную матушку. Хадар не любил использовать щипру, это было грубо и примитивно. Ему нравилось, когда преступник признавался в содеянном по своей воле. Но в случае с Найрой всё было иначе. Во-первых, она не убивала Магду; во-вторых, ВХЭ приказал получить признание быстро.

Вернувшись к свой кабинет, Хадар сел в кресло, закурил и пытался избавиться от недовольства собой и миром в целом.

— Я топор палача, — сказал он, тщательно проговаривая каждое слово. — Топор не спрашивает, на чью шею опустится, для него все шеи одинаковы.

Обычно такой тренинг помогал, но не сегодня.

Виной тому были слова начальника Рудника. С тех пор, как в провонявшей кровью и мочой пыточной Илий проклял его, Хадара не покидала тревога. Он старался заглушить её всеми возможными способами, но ничего не работало.

Ему показалось, будто левого плеча коснулась чья-то рука. Хадар резко обернулся, но увидел только стену с висящей на ней картой Азара. Острова были раскиданы по Реке в порядке, напоминающем череп. Элсар — рот, Сухири и остров серой Хмари — глаза; если соединить воображаемыми линями Лес, Болота, Рудник и Большие Кочки, получались перекрещенные под черепом кости. Грамотная карта, концептуальная.

Хадар в задумчивости перевёл взгляд на звонок для вызова писаря. Может, приказать ему принести дела заключённых? Вдруг среди них найдётся тот, кого можно отпустить? Хадар усмехнулся: это была игра с судьбой в поддавки. Отправить на казнь столько людей и пытаться обойти проклятие спасением одной?

Но, а вдруг сработает?

Он протянул руку, дёрнул за шнурок. Закурил новую папиросу. И опять мерзкое ощущение присутствия за спиной кого-то ещё. Настолько реальное, что казалось, сейчас этот кто-то ударит кремнем о кресало и даст Хадару прикурить.

Старший агент повёл плечами, скидывая невидимую руку, и снова дёрнул за шнурок. Странно, что никто спешит на вызов. Непривычно. Не случилось ли у них там чего? Он решил проверить.

Встав из кресла, вышел из кабинета. В Башне царила тишина, какая бывает только в морге. Единственным звуком были шаги Хадара. Он прошёл весь коридор своего яруса, спустился на тот, где держали Найру. Первое, что он увидел, был цеплюч — длинные гибкие стебли ползали по полу и стенам, словно змеи. Хадар машинально потянулся к лежащему в кармане бутыльку с выводилом, хоть и понимал, что для такого нашествия цеплюча капли выводила будут, что слону дробина. Тут требовался бак на две тонны и пожарный шланг. Неожиданно из-за угла вышла Найра. Она была увита цеплючом, словно лесная дева лианами, стебли сопровождали её, ползая впереди и сзади. Свита.

Увидев Хадара, девушка остановилась. Цеплюч тут же поднялся над полом и принял боевую стойку, готовый в любой момент броситься на Старшего агента.

А дальше началось самое неприятное…

…

В дверь спальни робко постучали.

— Господин Хадар, вы отдыхаете? — спросил голос поварихи.

— Жди, — приказал Хадар и натянул штаны.

Какая-никакая, а всё же баба. Не годится ей видеть господина бесштанным.

— Заходи, Марта, — разрешил он.

Дверь осторожно открыли, в комнату, словно перегруженная баржа, вплыла мощная фигура поварихи. Следом вошёл дворник. Любопытно, что это ещё за делегация?

Хадар присел на край стола, спросил:

— Что случилось?

Марта так и осталась стоять у двери, а дворник сделал пару шагов к Хадару. Оба выглядели смущёнными.

— Ваше вашество, мы с Мартой хотим отпроситься домой, — забубнил дворник, комкая в руках вязаную шапку.

— Домой? — переспросил Хадар, с трудом припоминая, что, кажется, они приехали в Элсар из Сухири.

Но это было много лет назад, и с тех пор ни у одного, ни у другой ни разу не возникало желание вернуться на землю предков.

— Да, — ответил дворник, пряча глаза. — Мы уже немолоды, сюда приезжали на заработки. Теперь хочется обратно.

Марта кивала в поддержку его слов, так что её толстые щёки ходили ходуном.

— Хм, неожиданно, — только и сказал Хадар.

Дворник вздохнул.

— Ну, если очень хочется, как я могу вас удерживать? — произнёс Хадар. — Только, как же вы собираетесь отбыть? Дни Вила закончились, воды сошлись.

Повариха покраснела и упёрлась взглядом в пол, так, словно хотела просверлить в нём дыру.

— Мы, ваше вашество, пока в Элсаре поживём, — снова забубнил дворник. — Я до следующих дней Вила ещё поработаю у вас. А Марта прямо сейчас уйдёт.

Хадар поскрёб подбородок, отметил, что не мешало бы побриться.

— Что-то я вас, ребята, не понимаю, — сказал он. — Вы как будто удираете от меня.

Марта прожгла взглядом в полу дыру метров на пять в глубину.

— Рассказывайте, что случилось, — строго сказал Старший агент.