Сергей Недоруб - Новая Зона. Друзья друзей
Чем больше Литера оставалась под мостом, слушая агонию города, тем больше убеждалась, что в целом мире остался один человек, который – теоретически – может захотеть ее отыскать. И хотя он сидел на «Вертикали», надежды девушка не теряла. Глупой, ни к чему не обязывающей надежды, которая была больше похожа на оправдание бездействию. Литера понятия не имела, куда идти, просто сидела, стараясь не сильно шевелить ногой.
Поэтому рассвет она встретила совсем не в том состоянии, чтобы оптимистично относиться к своему будущему. Не в малой степени этому способствовал вид огромной голодной собаки, стоящей поодаль.
От ее вида Литера пожалела, что не ушла заранее. Собака выглядела страшно – ее кожу словно сняли, вываляли в ржавой крошке и натянули обратно на крепкий скелет. Возможно, собаке пришлось побывать в аномалии. Единственными животными, умевшими их избегать, по-прежнему были коты. Собаки же по непонятным причинам начинали знакомство с Зоной, суясь носами в опасные места. Если псу удавалось выжить и оставить после этого потомство, то щенки получали рефлекс, позволяющий обходить аномалии. О подобных особенностях она узнала от Уотсона. Ни Марк, ни Борланд не завели бы с ней такой разговор.
– Тихо, тихо, – произнесла Литера и поняла, как у нее пересохло в горле. – Я тебя не трогаю, и ты меня не трогай.
Судя по виду собаки, она не видела логики в этом утверждении. Литера верила, что она поняла просьбу полностью и отвергла ее.
С тихим рычанием псина начала приближаться к девушке. Литера торопливо попыталась отодвинуться, случайно перенесла вес на больную ногу и с криком упала. Собака побежала на нее, прижимая морду к земле…
И была тут же сражена метким выстрелом.
К ней спокойными шагами приближался Борланд. Он был сконцентрирован, явно видел Литеру боковым зрением, но не подал виду. Нацелившись в шевелящуюся собаку, он выпустил еще одну пулю. Винтовка с глушителем слегка дернулась в его руках.
– Привет, – сказал он, подходя к Литере, потерявшей дар речи от изумления. – Ты в порядке?
– Да, – ответила она.
– Тогда привет.
Борланд помог девушке сесть и прижал ее к себе. Литера разрыдалась у него на плече.
– Ну, все, все, – утешил он ее. – Я тут, и я тебя вытащу. Все будет хорошо.
– Как ты сюда попал? – спросила девушка, утирая слезы. – И… так вовремя.
– Повезло.
– Я тебе не верю! Не бывает такого везения! Никого не было, и тут эта собака… и ты тоже… так не бывает!
Борланд смотрел на нее немного выжидающе, словно ждал, что девушка сама найдет любой понравившийся ей ответ.
– Бывает, но не с нами, – сказал он. – Честно сказать, я очень хочу показаться тебе ясновидящим. Только тебе я лгать не стану ни в чем. Аленка, я не прилетел к тебе на крыльях вдохновения. Я не птица счастья, а ты не флюгер.
– Не понимаю…
– Я натравил на тебя этого пса.
– Что? – не поверила она.
– Как бы я тебя нашел? У твоей машины валялся лоскут от твоих штанов со следами крови. Найти собаку, ищущую цель по запаху, не составило труда. Вот только искала она тебя не для спасения, а чтобы позавтракать. Я слегка подкорректировал ее планы. Извини, но без этого я бы искал тебя неделю.
Литера уставилась на него.
– Врежь мне, если хочешь, – сказал Борланд. – Только на сломанную ногу не опирайся. Или это вывих?
– Как ты заставил дикую собаку на тебя работать?
– Она не дикая была. Еще вчера цуцик бегал и помахивал хвостиком. А может, это был кот. Зона меняет людей… и животных…
– Прекрати! Мне смеяться больно.
– Все, не буду. Где наши?
– Кто?
– Марк и остальные.
– Я не знаю… Как ты с «Вертикали» сбежал?!
– Так, я понял. – Борланд огляделся. – Надо о многом поговорить. Об очень многом. И не под мостом. Меня что-то река нервирует.
8
За пределами Московской Зоны, третий день
18 марта 2014 г.
21:01
Вездеход мчался по ночной дороге. Навигатор «Тектона» подсказывал, что они проезжают Шадрино. В этих местах Борланд никогда не бывал и потому вел себя предельно внимательно. Им встретилась одна попутная машина, затем вторая, после этого транспортный поток принял ритм обычного ночного Подмосковья. Только тогда Борланд вспомнил, что Зона осталась позади. Для него это было в новинку. Зона у него прочно ассоциировалась с четкими границами. У Московской Зоны они тоже были, но их никто не устанавливал. Интересно, кто там сейчас карты составляет?
– Потерпи, осталось немного, – сказал Борланд. – Еще километров восемь, и мы на месте.
– Да я терплю, – ответила Литера. – Мне все равно деваться некуда.
– Не волнуйся. Ставки сделаны, ставок больше нет.
– Чего? – не поняла она.
– Через пятнадцать минут все решится.
– А если нет? – спросила девушка. – Если что-то пойдет не так?
Борланд дотронулся до винтовки.
– Мир велик, места много, – сказал он.
– Меня на это не хватит. Просто не хватит.
– Тебя хватит на большее, чем ты думаешь. Мы проделали слишком долгий путь, Аленка. Пора перестать бояться.
9
Московская Зона, первый день
17 марта 2014 г.
23:38
Заброшенный склад в Сокольниках служил убежищем уже целый день. Тепла, тишины и переносной электрической лампы, поставленной на пол, хватало, чтобы обезопасить себя на это время. Литера чувствовала себя почти счастливой.
Борланд пришел ночью, принеся с собой две бутылки воды и пакет с гамбургерами.
– Вот, – сказал он, снимая рюкзак и садясь на скамью. – Горячие. Нашел в магазине микроволновку, работающую от генератора. Ты костер не разводила?
– Нет. – Литера схватила пакет с гамбургерами, посмотрела в него и чуть погрустнела. – Спасибо. Когда я видела Полину в последний раз, она хотела сходить за гамбургерами.
– Она тебе еще должна будет. – Борланд начал осматривать винтовку. – Я нашел ее.
– Да ты что?! – Литера обрадованно захлопала. – Где?
– Там, где ты и сказала. В «Альстромере».
– Я не сказала, что она там будет. Я лишь предположила.
– Да тут не так много мест, куда могли отвезти пострадавших в аномальном взрыве… Кстати, тебя поругать надо бы.
– За что? – не поняла Литера.
– Тебе надо было остаться с Полиной на месте атаки. Тогда бы в больницу увезли вас обеих. И искать бы тебя не пришлось.
Литера пропустила замечание мимо ушей. Горячая еда сейчас для нее была важнее. Борланд смотрел на нее, затем расхохотался.
– Как говорится, все хорошо, что плохо начинается, – сказал он. – Ножка как?
– Не покажу. Не надейся.
– Сколько болеутоляющих?
– Два укола, две таблетки.
