Андрей Буторин - Мутант
«А мое? – Глеб почувствовал, как вновь по телу пробежали мурашки. – Может, сбылось и мое?…» Он закрыл глаза, сосредоточился, стал думать о себе. Но, как ни старался, ничего сверх того, что знал до посещения этого дома, вспомнить так и не смог.
Охранник вернулся и молча встал возле двери. «Как будто боится, что я убегу, – неприязненно подумал мутант. – Нет уж, не дождетесь. Пока не сделаю, что смогу, для Сашка, я отсюда не уйду». О Пистолетце он старался не думать. Решил не забивать пока этим голову. Самое главное, что тот жив и здоров, а остальное как-нибудь прояснится.
Ждать пришлось довольно долго, Глеб даже стал волноваться. Но как раз в тот момент, когда он собрался уже обратиться к охраннику с вопросом, на стоявшем поодаль столике зазвонил телефон. То, что это именно телефон, мутант понял сразу – возможно, доводилось иметь дело с таким аппаратом в «прежней жизни», а может просто читал где-то о нем.
Бугай подбежал к столику, поднес к уху трубку:
– Да. Есть! Слушаюсь! – опустил трубку на аппарат, мотнул лысой головой: – Пошли!
Глеб ожидал, что Дед Мороз примет его, сидя на сказочном троне в каком-нибудь большом зале… Ну, или что-то подобное – торжественное, загадочное, волшебное. Да и самого хозяина дома он представлял кем-то огромным, выше себя, в долгополом красном или синем одеянии, с длинной седой бородой…
Но Дед Мороз сидел в обычной комнате, за обычном столом, в обычном кресле (во всяком случае, Глеб был уверен, что раньше видел подобную мебель и обстановку вообще). Сам он тоже весьма отличался от Глебовых фантазий и выглядел обычным пожилым (но не старым, весьма еще крепким и жилистым) мужчиной в костюме защитного цвета и такой же рубашке. На темном лице с редкими неглубокими морщинами выделялись глаза – светло-серые, холодные как лед, острые и цепкие. Единственными ожидаемыми «дедморозовскими» атрибутами были только длинная, до пояса, седая борода и красная шапка. Впрочем, кроме цвета, шапка выглядела тоже вполне обычно – примерно такая же, какая была раньше и у самого Глеба, только без козырька. «Нет, Ленина точно не с него делали», – мелькнуло в голове у мутанта.
Дед Мороз поднялся с кресла, вышел из-за стола и сделал к нему пару шагов. Роста он тоже оказался далеко не огромного – так, чуть выше среднего. А вот голос… О, да! Голос мужчины звучал так, как и положено голосу могучего волшебника – зычно, раскатисто, властно:
– Кто к нам пожаловал! Глебушка!.. – Дед Мороз обошел вокруг мутанта: – Великан, великан-то какой!
– Вы меня знаете?… – отлепил Глеб присохший к нёбу язык.
– Теперь знаю, – пробасил «волшебник».
– А… раньше?… А имя откуда знаете?
– Вижу впервые, а имя товарищ твой сообщил.
– Пистолетец? Где он?
– Как ты сказал? – поднял густые брови Дед Мороз. – Пистолетец? Почему Пистолетец?
– Ну, это так, – мотнул головой мутант, – прозвище я ему дал такое. Неважно. Где он сам?
– С ним все хорошо. Отдыхает он. Покушал и отдохнуть лег. Сейчас и тебя накормим. Голодный же… Рассказал Пистолетец твой про ваши скитания. Вон, бери стул, двигай к столу, а я сейчас.
Дед Мороз вернулся на свое место и поднял трубку телефона:
– Один обед сюда и два чая.
Глеб взял один из стоявших вдоль стены стульев, поставил сбоку от стола Деда Мороза и присел на краешек.
– Сейчас принесут, – сказал ему «волшебник». – Я тоже чайку с тобой выпью. А ты пока рассказывай.
– А что рассказывать? – пожал плечами мутант. – Если Пистолетец все уже рассказал…
– А ты про себя расскажи, мне это интересно.
– Про себя я как раз ничего и не знаю, – понурился Глеб. – Память я потерял. Очнулся в лесу – ничего о себе не помню, даже как меня звать. Глебом меня Пистолетец назвал. Я ему имя дал, а он мне.
– Прямо крестные отцы, – добродушно засмеялся Дед Мороз, но быстро спрятал улыбку. – Так, значит, ничего и не помнишь? Ничего-ничегошеньки?
– Ничего. Почти. Смутно помню кирпичные стены, книги на полках… Из прочитанного много чего вспоминается. А о себе – где жил, с кем, что делал – ничего абсолютно.
Глеб не стал рассказывать о чужом воспоминании, вызванном в памяти стараниями «Бабы-Яги». Во-первых, это были не его воспоминания. А во-вторых… Он не мог объяснить, почему именно, но язык просто не смог повернуться, чтобы рассказать это.
– Ну, а ко мне-то зачем ты шел-добирался? Столько всего перенес… Нет бы остаться в том самом Ильинском – жил бы себе не тужил. Там ведь до твоего прошлого никому и дела нет.
– Так вот я и хотел… – начал мутант, но тут же вспомнил о Сашке. – Нет, это не так важно, что я хотел. Это потом… Или даже ладно… Я сейчас о другом хочу вас попросить. С нами еще один человек был, тоже мутант, но молодой совсем, восемнадцать лет… если не врет.
– Сашок? – улыбнувшись в густые белые усы, спросил Дед Мороз.
– Да. Это тоже Пистолетец рассказал?… Ну да, конечно он… Он же сказал вам, что Сашка поймали патрульные храмовников?
Тут в дверь кабинета постучали и верзила, очень похожий на охранника снизу, только с дырками вместо ушей, но зато с широченным носом, вкатил маленький столик на колесиках, на котором стояли исходящие паром тарелки и чашки. Расставил все быстро и ловко на большом столе и тут же ретировался.
Глеб звучно проглотил слюну.
– Давай, давай, налегай, – придвинул к нему тарелку с одуряюще пахнущим супом Дед Мороз. – Потом расскажешь.
– Нет-нет, не потом! – с полным ртом, едва не подавившись, воскликнул мутант. – Сашка выручать нужно! Помогите, прошу! Его же расстреляют!
– Не расстреляют, – усмехнулся Дед Мороз и сделал глоток из чайной чашки. – Ты ешь и слушай.
Глеб вновь схватился за ложку. Спокойно вынести запах вкуснейшей горячей еды было выше его сил. Тем более то, что требовалось в первую очередь, он уже сказал.
«Волшебник», одобрительно кивнув, продолжил:
– В этом городе без моего ведома не могут казнить ни одного мутанта. Не дергайся, ешь, я знаю, что ты хочешь сказать. И подчеркиваю: лю-бо-го! Не важно, морозовец он или нет. Одно исключение: если тот с оружием нападет на храмовника, тогда его, конечно, подстрелят. Но у твоего Сашка оружия не было. Значит, он жив.
– А вы сможете его вызволить? – отодвинув пустую тарелку и ставя возле себя следующую, спросил мутант.
– Нападать на храмовников ради него, сразу скажу, не станем. Но со Святой поговорю, обещаю. Если и не отдаст твоего Сашка мне, то на его казнь я согласия все равно не дам. Да за то, что поймали без регистрации, обычно и не казнят, выпорют, разве что, да за реку вышвырнут. Хуже, что он от патруля стал убегать… Но тоже не смертельно. Главное, чтобы не отбивался.
– Не должен он был отбиваться! – отложил вилку Глеб. – Он же пацаненок совсем! Куда там отбиваться против двух автоматов…
