Андрей Левицкий - Сага смерти. Сеть Антимира
– Что нарушилось? Не пугай, говори!
– Мы пока не понимаем. Послушай, Ковчег, как бы сказать… излучает. На квантовом уровне, и его излучение резонирует с определенными параметрами среды.
– Да скажи ты толком, без этих подробностей!
– Ну, как это без подробностей рассказать? Короче: излучение только что изменилось. И теперь растет. И плохо будет, если оно достигнет определенной амплитуды.
– Что будет? – спросил Пригоршня почему-то шепотом.
– Что-то плохое.
– Что?
– Пока не знаем. И это еще не все. Вил говорит, мне трудно в такое поверить, но он утверждает, что когда-то именно Ковчег своим появлением и создал этот континуум.
Пригоршня упер указательный палец в лоб, свел над переносицей брови, задумался на несколько секунд, затем покосился на экран и сказал:
– Так, это все какая-то херня, я этого не понимаю и не хочу сейчас разбираться. Я только вижу, что вон они там уже вытаскивают свой Маяк из вездехода и в ближайшее время наверняка придут с ним сюда и попытаются воткнуть назад в верхушку пирамиды. Ведь именно это Ведьмак собирался с самого начала сделать? А где-то там внизу остался Ворон. Короче, я иду за ним, потому что чую, очень скоро нам понадобятся бойцы.
* * *Растерянный Вил Кисс показал, как сдвигать участок пола над лестницей, и Пригоршня сбежал по ступеням. Пистолет был в кобуре, а трезубец он двумя руками держал перед собой, будто меч, готовый рубануть любого, кто встанет на пути. Хоть Красного Ворона, если почует в нем то зловещее хищное существо, которое теперь периодически мерещится вместо наемника, хоть измененных, если они сумели выбраться наверх, хоть зверя, хоть монстра.
Но под рубкой никого не было. Здесь, в более просторном помещении, наклон пола стал заметнее. Черные колонны немного накренились, а часть световых колец, опоясывающих их вверху, погасла. Тихое гудение колонн изменило тональность, стало более высоким, тревожным.
Отойдя от лестницы, он увидел трещину. Широкий зигзаг, вроде молнии, начинался от знакомого люка и уходил за колонны. Убедившись, что поблизости никого нет, Пригоршня остановился. Что-то непонятное – если пирамида вправду такая огромная, как она могла накрениться? Со слов Химика он понял, что Ковчег уходит вниз на километры… Чтобы такую громаду всерьез тряхнуло, что должно случиться? И что в результате произошло снаружи, за пределами Слепого Пятна, после того, как между Маяком и Ковчегом прошел разряд? Что там вообще теперь во внешнем мире, что случилось в последние дни? Ведь никакой связи, никаких известий. Может прямо в эту минуту кольцевая волна Всплеска катится от центра Зоны, подминает деревья и дома, глушит людям мозги, стирает сознания. Пробивает Периметр, уходит дальше, утюжит деревни и города…
Пригоршня поежился, будто воочию увидев эту картину, и сказал себе:
– Не паниковать!
Сел возле люка и заглянул вниз. Присвистнув, положил трезубец, улегся. Схватился за лестницу, свесился, навалившись локтями на верхнюю перекладину, стараясь не касаться нижнего ряда прутьев. И тихо засопел, разглядывая хаос внизу.
Слева он разглядел лампу, свисающую с решетчатого потолка на синеватом световоде, дальше еще две лампы были сломаны и не работали. Участок пола под ним вздыбился, будто льдина, наползшая на другую, приподнялся вместе со слоем почвы и деревьями, от края протянулись лохматые корни. Деревья накренились, часть упала, другие привалились к соседним стволам. Клубки перепутанных, изломанных веток висели, будто грязное тряпье в натянувшейся паутине лиан. Несколько труб, спрятанных в почве, тоже переломились, из одной шел вялый поток парящего кипятка. Он хлюпал, булькал, но звуки эти почти тонули в тяжелом мерном гуле, который доносился снизу, откуда-то из глубин Ковчега.
– Ампир! – позвал Пригоршня, перехватывая лестничные перекладины и свешиваясь дальше. – Эй, иди сюда! Ты жив там вообще, наемник?
Теперь пролом стал виден лучше, и он разглядел оплетенную необычными гладкими лианами решетчатую балку, торчащую с яруса, который находился под звериным уровнем. Кажется, она и приподняла часть пола. Будто ствол или толстый сук, балка наклонно уходила в сумрак нижних отсеков Ковчега. Раз это пирамида, то каждый следующий шире, просторнее верхнего? Пригоршня видел лишь небольшую область, и все равно ему казалось, что он висит над огромным вертикальным комплексом пещер, заросших чужеродной подземной растительностью. В темных глубинах пирамиды что-то шевелилось, медленно смещалось или суетливо сновало из стороны в сторону, мерцали грозди огней, двигались тени.
– Ворон! – проорал он и не услышал эха, голос увяз в растительности под ним, в этих чертовых сплетениях. – У нас больше нет времени! Там появился Ведьмак с отрядом, и сейчас они придут сюда! Ворон, если ты жив, двигай наверх, живо!
* * *– Откуда взялось озеро? – спросил Химик на английском.
Он верхом сидел на стуле и глядел на экран, где виднелся участок берега с базой. Отряд Ведьмака, выбравшись из вездехода, осматривался. Часть воргов с Барсом ушли к казарме, другие во главе с Робом исчезли в лаборатории. В отряде, не считая Роба, было четверо синекожих, Барс и Ведьмак. Семеро врагов против четверых, сидящих в Ковчеге. Причем Ворон застрял где-то внизу, а из Кисса боец никакой. Он даже не догадался держать в рубке, где ночевал, побольше оружия.
Отсюда Химик видел Вилла Кисса, который копался в приборах. Не поднимая головы, тот ответил:
– Мы думаем, котлован появился во время первого Выброса, в момент образования Зоны, когда «доминатор» был извлечен из Маяка. Земля просела.
– А почему вода такая? Это щелочь?
– Да, сильнейший раствор. Вероятно, что-то просачивается из Ковчега там, внизу. Поверхность пирамиды имеет крайне необычные свойства, в чем-то они сродни металлу, а в чем-то – коже. Возможно, своеобразный осмос сквозь оболочку Ковчега приводит к насыщению воды нитратами. И к ее подогреву. Смотрите… – он улыбнулся с гордостью, – смотрите, что я научились делать с помощью своих приборов!
Он повернул что-то, и слюдяной экран, на который как раз смотрел Химик, начал раздуваться. Изображение увеличилось, будто попало под большую линзу. База, здания, машины – все стало крупнее, при этом сохранив резкость. Вскоре прозрачно-смолистая поверхность перестала пучиться, теперь экран напоминал прилипший к стене овальный пузырь. Вил Кисс снова повернул верньер, и экран сдулся, изображение на нем стало прежних размеров.
– Очень интересно, – согласился Химик. – То есть вы способны вмешиваться в работу внутренних систем Ковчега.
