Джек Чалкер - Девяносто триллионов Фаустов
– Спасибо Манье и еще нескольким таким же, как она – именно у них я научился тому, как с ними держаться. А ты – как мне тебя теперь хоть называть-то? Первый раз в жизни говорю со Святейшей.
– Ты будешь называть меня Кришей, – строго сказала она. – Это ужасно: все теперь называют меня «Святейшая». Я очень смущаюсь, но, может быть, когда-нибудь и смогу привыкнуть. Однако я не желаю и слышать, как это произносишь ты. Я хочу, чтобы рядом со мной был хоть один человек, который будет разговаривать со мной по-человечески, даже если я выше его саном. И не забывай об этом! – неожиданно игриво добавила она.
– Ни за что, мэм, – отозвался он с улыбкой.
– Оказывается, я пользуюсь здесь большим авторитетом, – сказала она, опуская руку в потайной карман. – Ни один терранин еще не носил золотой мантии, так что им пришлось перешить одну специально для меня, и я добавила к ней кое-что от себя, вроде этих карманов, – добавила женщина, вытаскивая три толстые сигары.
Его глаза полезли на лоб.
– Где ты их раздобыла?
– Здесь останавливался грузовой корабль, и когда я узнала, что капитаном там терранин, я послала ему весточку. Оказалось, он тебя знает. Кажется, его зовут За Чжу.
– Ах, да! Крепкий парень. Поперек себя шире. Не видел его уже сто лет.
– Так, здесь не курить! И рядом со мной тоже! Я ни за что не собираюсь терпеть этот запах. Кури на воздухе и один.
– Слушаюсь, шкипер, – отозвался он. – А разве священникам можно грешить? Я думал, нельзя.
– Вообще-то курить у нас не принято, но я специально попросила главного библиотекаря порыться в книгах, и, как выяснилось, нигде не сказано, что это грех.
Криша была вполне собой, и Ган Ро Чин вздохнул с облегчением. Сам капитан – «Гани» – тоже остался почти таким же, как был, однако теперь он был жрецом, принесшим обеты. В нем изменилось очень мало, и преимущественно на уровне подсознания. Его любовь к ней превратили в преданность, в непоколебимый союз тверже стали. Больше его никогда не соблазнят другие женщины, и он никогда не предаст ее. Он просто не сможет этого сделать. Однако в их союзе, в отличие от обычного мицлапланского брака, ведущую роль играла она. Он по-прежнему мог спорить с ней, убеждать ее, заставляя ее передумать, но теперь он всегда будет повиноваться ей так же, как она повиновалась своим владыкам – Святым Ангелам. Единственным смыслом ее жизни было служить им всем сердцем и душой, выполнять все их пожелания и приказы. Это было величайшее благословение, ниспосланное ей, их дар, и даже если бы они забрали назад Чина, она осталась бы верной им и служила бы так же пылко, ничего более не прося.
– Как дела во внешнем мире? – спросил он, отгоняя мысли о произошедших в ней изменениях.
– Плохо. И становятся все хуже. Высочайшие каким-то образом объединили свои разумы в сеть; они могут общаться даже через громадные расстояния. Они уже долго советуются. Обычная связь сбоит. Предпринимаются колоссальные усилия, чтобы вычистить Инквизицию. Святые Ангелы приказывают целым Дланям и штатам сотрудников являться на аудиенцию, и во многих обнаруживают порчу. Их можно излечить, но цена для искаженного, как правило, чрезвычайно высока. Очевидно, наше величайшее достижение состоит в том, что мы вырвали Высочайших из изоляции, в которой они пребывали. Некоторые из них даже овладели телами жрецов и вышли наружу, чтобы увидеть Церковь и людей своими глазами.
– Это воодушевляет. А что слышно о других Империях?
– В Миколе тоже раздробленность, но они гораздо более жестокие, и о них рассказывают омерзительнейшие вещи. Повсюду возникают древние культы демонов, со всеми положенными жертвоприношениями. В некоторые слухи вообще невозможно поверить. Например, говорят, что один верный Лорд высадился на мятежной планете, и что какая-то тамошняя колдунья-воительница превратила его вместе с войсками в дролов.
– Это Калия, не иначе, – подумав, ответил Чин. – Стать дролом – значит родиться заново. Для этого существует целая технология перепрограммирования с помощью наномашин, способных обработать каждую клетку тела. Именно так они поступают с некоторыми политическими противниками, устраивая показательные казни. Дролы – настолько простые существа, что, вероятно, программ всего две, мужская и женская. Однако, если у них были программы, и им удалось набрать достаточно этой дряни, чтобы хватило на целую армию… это просто невероятно. Никакой силы Кинтара не хватит на такое. – Вдруг он соскочил с кровати. – Так вот оно что! Он там!
Криша нахмурилась.
– Кто? О ком ты говоришь?
– Враг Света, Механик! На Миколе сохранились остатки религий и ритуалов тех времен, когда они еще были заодно с Кинтара, так что там для него самое подходящее место, чтобы собрать силы и закрепить успех. Это Калия! Я понял! Он использует ее, чтобы расчистить себе дорогу, а ее ненависть к иерархии Миколя – отличное подспорье для него! – Он внезапно остановился. – О Боже! Туда ведь отправились Тобруш и Джозеф! Надеюсь, они не станут подходить слишком близко. Миколи, возможно, и ровня Кинтара, но не ему.
– Что ж, с Миколем сообщение пока что не прервано, хотя уже и было несколько кровавых стычек, – сказала она. – А вот о Бирже вообще ничего не слышно. Если Тобруш и Джозефа убили или испортили, то наверняка они дотянулись и до Биржи. А что, если Модра и Джимми не справились? Что тогда с нами будет?
– Тогда, боюсь, надежды нет, и мы можем считать себя настолько же мертвыми, как Манья, Морок и Савин, – вздохнул он. – Найдется здесь для меня зеленая мантия? Надо к ней привыкать, заодно и покурю.
* * *Модра сидела в уборной; Гриста спала.
Джимми еще раз провел широкое сканирование по всему пограничному району, затем сел и проанализировал результаты. Выходила сплошная черная стена, и горький опыт научил их, что она отнюдь не тонка. То и дело от нее отваливались небольшие сгустки и, ускоряясь, устремлялись к Миколю, но стена была настолько плотной, что в ней не появлялось ни просвета.
Он откинулся в кресле и покачал головой. Уже три дня они курсировали вдоль границы, надеясь обнаружить хоть малейшие признаки прохода, но пока что все было тщетно.
Он поудобнее устроился в скафандре, и его мысли перешли на более личные предметы. Он по-прежнему чувствовал себя очень… странно – особенно, когда менял позу. Он и не думал, насколько вездесуща была эта вещь, покуда ее не стало. Медицинская лаборатория под руководством Тобруш провела идеальную операцию; не было ни осложнений, ни боли – ничего. Что, разумеется, было еще более странно. Миколианцы ничего не знали об анатомии человека и полностью доверились компьютеру; тот учел все и вывел мочеиспускательный канал рядом с анальным проходом. Оставалось лишь догадываться, на лечение каких травм он был запрограммирован. На том месте не осталось ничего, даже шрама.
Он по-прежнему испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он испытывал горечь утраты, а также психологические проблемы самоидентификации как мужчины. Очень трудно оказалось приспособиться и принять случившееся. Но, с другой стороны, он чувствовал себя так, словно огромная гора свалилась с его плеч, как будто эта громадная тяжесть, бушующее безумие, также оказалось удалена. Он оплакивал утрату, но вместе с тем считал, что принял правильное решение. Возможно, позже, если им удастся все это пережить, если Механик будет побежден, а Кинтара разбиты, задним числом он будет очень сожалеть об этом, но не теперь. Конечно, они смогли бы и вырастить что угодно, будь у них образец его кожи и генетический код – но такие мысли он старался сразу выкидывать из головы. Он сжег мосты и останется тем, кем стал, во что бы то ни стало.
У Кинтара не осталось ничего, чем его могли бы соблазнить. Жизнь? Они получат ее без большого труда, но он тоже постарается прихватить с собой парочку. Определенно не флирт и не секс, и даже если они предложат ему восстановление, он уже все решил. Бессмертие? Он не был вполне уверен, но верил, что те, кто расслышал голос субатомной частицы в бесконечной Вселенной, не дадут ему пропасть.
Модра вышла из туалета и упала в свое кресло.
– Снова тошнит? – спросил он.
– Мутит. Так же, как вчера. Я приняла таблетку от космической болезни, но, похоже, не подействовало. Ладно, если это как вчера, то скоро пройдет. Что нового?
– Разрывов нет, но все большая часть этой мерзости определенно перемещается внутрь. Конечно, Миколь для них – благодатная почва, на людей им наплевать. Их задача – уничтожить повелителей. Если то, что мы слышали про Мицлаплан – правда, то, видимо, на Бирже такая же неразбериха. Черт, они ведь могут захватывать в Бирже целые планеты, и никто не заметит! Впрочем, я думаю, что их цель – развязать войну. Хранители и Мицлапланы, конечно же, припомнят Миколям старые грешки, а демоны постараются разъединить ядро их империи и сделать так, чтобы они не смогли организовать достойную оборону. Миколей они боятся больше всех, потому что те могут перемещаться незаметно. Могу поклясться, что где-то прямо сейчас в одной из лабораторий Биржи, а может, и Мицлаплана, на некого ученого снизошло озарение и он изобрел идеальный тест, выявляющий тело-носитель Миколя.
