Al1618 - Тени Прерии. Свои среди чужих
— Я могу спать по чуть-чуть, или не спать очень долго — мы очень выносливы. — Пришлось отвечать обтекаемо, прикидывая тем временем, возможность успеть подхватить хрупкую емкость до ее падения на пол.
— Понимаешь, и твоей выносливости есть придел, ты его достигла. — Развернутое в нужную сторону ухо Грозы не оставляло сомнений, что происходящее для нее не является секретом, но отпустить конечность и спасать любимую чашку она не спешила.
— К тому же ребенок весьма живой… И знаешь — если предотвращать все его шалости, он так и не научится многому. Например, что в кружку может быть налито что-то горячее…
Бдзынь! Хлюп! И звенящий шорох разлетающихся по полу осколков был органично дополнен возмущенным мявом и звуком скребущих по металлу когтей, когда взявшее разгон тельце рвануло с места преступления.
— Да и надоела мне эта чашка порядком… — прокомментировала отстраненно Гроза, — теперь будет повод завести себе новую… Заодно наука — не зря ведь запрещено на рабочем месте держать что либо кроме инструмента…
Тут Зяблик добрался до длинного полотна, зачем-то повешенного на стену, и начал карабкаться по нему вверх, помогая себе выпущенными когтями.
— Да и штору эту давно надо было заменить на что-то приличное — флегматично сказала хозяйка на характерный треск распускаемой на ленточки ткани, тем не менее, продолжая придерживать гостью на месте.
Тем временем мелкий дребезг валящегося водопада и з твердых предметов сообщил о том, что вандал перебрался со шторы на идущие вдоль стены стеллажи.
— … и истории болезни нужно пересмотреть и по порядку расставить… «Бум! дзынь-дзынь-дзынь!», — и инструменты… все лапы никак не доходили…
— А уж вазу эту точно стоило заменить на более подходящую к остальному… — «Хрясь!!», — И задумок по тематике есть много, а все лень было…
— Ну, а и репродукция эта — убожество, надо будет попросить Росинку нарисовать что-нибудь стоящее, а то она тоже что-то давно новыми работами не радовала… — Продолжала, как ни в чем не бывало Гроза, описывая будущий список разрушений — видимо немалый опыт позволял ей предвосхищать даже хаотические метания по довольно большому помещению.
Тут Зяблик, наконец, догадался избавиться от одевшейся на шею картины и смог забиться в надежное укрытие — за один из стоявших вдоль стен шкафов. Через миг оттуда высунулись усы, пошевелились и к ним присоединилось любопытное ухо. Ухо покрутилось во все стороны «осматривая» окрестности, но Хранитель с Грозой стояли на месте и с любопытством ждали, что будет дальше. К уху прибавился глаз, дополнительно контролируя обстановку и все это время за шкафом шла непрерывно какая-то возня, сопровождавшаяся почему-то металлическими звуками, но видимых разрушений больше не наблюдалось.
— Тебе надо больше отдыхать. Ребенок очень живой и любознательный. Это я тебе и как доктор, и как мать говорю…
За шкафом раздалось громкое сопение, перешедшее в пыхтение и царапанье коготками по стене, будто кто-то, упершись спиной в шкаф, а ногами в стену, пытался сдвинуть его с места. Впрочем, почему «пытался»? — шкаф не спеша начал наклоняться вперед.
— О-бал-деть! — по слогам произнесла Гроза, мертвой хваткой вцепившись в лапу, и не давая рвануть с места.
— Он же к полу привинчен… Был.
«БУУМ-М-М!!!» — удар от падения шкафа качнул пол и вернулся многократным эхом, отразившись от стен, звон пересыпающегося внутри содержимого на этом фоне даже потерялся. Следом резанул по органам слуха победный вопль молодого охотника, танцующего «триумф победы» на поверженном шкафе.
Исследователь-Центральной: «Весьма характерная поза, между прочим, особенно если мысленно дополнить ее вздернутым вверх хвостом. Похоже, Личинка берет от окружающих самые яркие образы, вот только где это он такое видеть мог — не подскажешь?»
В воздухе начал распространяться запах какой-то химии. Хранитель попытался осторожно отобрать захваченную в плен конечность, но докторша вцепилась в нее как клещ.
— Не волнуйся, там все по инструкции, в небьющихся герметичных контейнерах, на случай невесомости и резких маневров. Так что если что унюхала — это моя заначка с антидепрессантом разбилась. А вот и нечего было ее в стеклянной таре держать… Но, как же он с креплениями так быстро разобрался?
— У него лапки такие, что никаких инструментов не надо, — ответил Хранитель, невольно заражаясь флегматичным пофигизмом собеседницы.
— В каюте без всякого инструмента коннектор подключения дополнительной аппаратуры разобрал. Играл тихонько, а потом вижу — за стол залез и тихо стало.
— Тихо, это точный признак. Как только затих — сразу беги смотреть. — Гроза не отрываясь смотрела на буквально «по волоску» крадущегося вдоль поваленного шкафа Зяблика. Инстинкт подсказывал совершенно верную стратегию, но вот опыта не было, и его выдавали торчащие над преградой кончики ушей.
— Теперь я это тоже знаю. Так вот — я туда, а там уже из стены только пучок проводников торчит, а все остальные детальки акуратным рядочком вдоль стеночки разложены…
— У малыша явно тяга к слаботочной технике. — Сказала задумчиво Гроза, потому как в данный момент стал понятен «объект охоты». Зяблик явно подкрадывался к почему-то лежащей на полу толстой «змее» тянущейся к одной из стоящих посредине помещения диагностических машин.
— Слаботочной?
— Ну да, там всего тридцать шесть вольт, правда…
Тут последовал молниеносный рывок, и перед ними предстало незабываемое зрелище — малолетний охотник с добычей в пасти и встопорщенной шерстью. Глаза сияли как два прожектора наверно все же счастья, а в пасти сжимающей пойманную «змею» полыхал огонь дуги короткого замыкания.
Быстрый скрежет коготков по полу, мелькнувшая тень и между шипами появился источник низкочастотных колебаний. В повисшей в каюте тишине только шипела «издыхающая змея» плюясь искрами, да собеседница, как ни в чем ни бывало, закончила:
— … ток действительно приличный.
Помолчали.
Дрожание на спине понемногу затухало. Послышалась какая-то возня и поскуливающие звуки.
— Ну давай, снимай этого героя. Будем теперь его смотреть. — И другим тоном, — ну давай, маленький, иди к тете… Не бойся, тебя никто наказывать не собирается — ты и так уже все, что мог получить, огреб…
Хранитель с некоторым усилием вытащила этого сорванца из «убежища» и, держа его в одной лапе, достала второй конечностью «искусственный язык», после чего принялась его «вылизывать» — расчесывать и приглаживать вставшую дыбом шерстку. Вздыбленость вместе с насупленостью потихоньку пропадали, и малыш принялся «жаловаться», рассказывая, как ему было плохо, а теперь стало хорошо.
— А что ты хотел? Охота, она такое занятие — неизвестно кто на кого в итоге поохотится. — Пользуясь моментом, Гроза начала осмотр повреждений.
Зяблик, обнаружив рядом еще одного сочувствующего, переключился на него, с охотой показывая пострадавшую ладошку и болтая в воздухе обожженным языком, приняв при этом вид, на который без слез умиления смотреть было невозможно.
— Какой хитрюга, знаешь, что тетя может сделать так, чтобы не болело, да? Тетя может, вот только не будет. Потому что она тебе не мама. Да, все правильно, мой хороший, мама добрая, а тетя — злая. А ты не слушался добрую маму, вот теперь будешь зализывать ошпаренную и наколотую лапку обожженным язычком. Чтобы понял, что маму слушаться надо, потому что мама — добрая. А тетя — пусть будет злая, но ты вырастишь умным мальчиком…Да? Вот и хорошо, мой маленький…
И посмотрев на обиженно насупившегося и отвернувшегося малыша сказала:
— Слишком он все же подвижный. Пооткусывай ты ему пожалуй усики…
— К-как? — Представление о мире Хранителя подверглось очередному испытанию.
— Вот эти и эти оставишь, — показала Гроза, — а все остальное, так чтобы меньше сантиметра осталось.
— Как? — Мысль о сознательном причинении вреда крохе все еще не укладывалась в голове.
— Лучше и безопаснее всего — зубами, но если сомневаешься, я тебе ножницы дам, — взгляд собеседницы задумчиво обежал творящийся вокруг разгром, — когда их найду…
— Но как можно? — Хранитель по-прежнему не находил слов.
— Так все матери так делают. Ты ведь ему коготки подрезаешь? Тут конечно не коготь, внутри там нервы есть. Но болевых рецепторов нет, иначе-б жить было очень сложно. Они ведь и сами по себе обламываются. Так что не сомневайся — все проверено тысячами поколений.
И оглядев замершего в ошарашенной позе Хранителя добавила.
— Поверь — все сначала не хотят так делать, пока не намаяться. Ты еще можешь гордиться — абсолютный рекорд поставила наверняка. Тут ребята на тебя даже ставки делали… Но дальше тянуть не стоит — итак уже на стены во время движения скоро натыкаться будешь. Да и малышу повредить можно.
