Алеш Обровски - Багровый океан
«Джерри, значит, – подумал Хэнс. – Что же, приятно познакомиться».
Он стянул с трупа, лежавшего прямо здесь, на полу, форму корабельного техника. С трудом напялив на себя узкие брюки и куртку, Хьюстон представил, как выполняет какую-нибудь грязную работу, и тут же стал точной копией недавно убитого Джерри. Правда, рабочий был мелковат по сравнению с Хэнсом, но это не имело большого значения, кроме тесноты одежды. Да и вряд ли кто станет обращать внимание, как выглядит незаметный, вечно грязный техник.
Хьюстон подтащил труп Джерри к люку сброса мусора. Имеющиеся в большинстве отсеков всех без исключения кораблей, они служили для «экстренной утилизации нежелательных компонентов», каковыми могли оказаться вышедшие из строя, либо утратившие свою «актуальность» модули, а также прочий мусор и даже трупы солдат, погибших в бою, либо по каким-то иным причинам. И хотя сброс мусора в пределах орбит был запрещен, данная процедура все же пользовалась популярностью среди экипажей межпланетных кораблей.
Пара нажатий на панель, и камера открылась, выбросив в отсек облачко мгновенно сконденсировавшегося в пар воздуха. Джерри ровненько вошел в приемник, даже осталось немного места для мокрой, пропитанной кровью и запахом разложения одежды, в которой Хэнс прибыл на корабль.
Закрыв люк и нажав клавишу сброса, Хьюстон выглянул в иллюминатор – тело техника, вытолкнутое из мусоропровода сжатым воздухом, кувыркаясь отдалялось от «Гидоры» на фоне светящейся зеленым светом планеты и отблесков далекого космического сражения.
Прощай, Джерри. Ты, как и все погибшие на войне, отдал свою жизнь не напрасно.
Давление в отсеке падало. Хэнса начало мутить. Все его мышцы напряглись, и, казалось, он взорвется сейчас изнутри. Во рту появился вкус крови. Стоит поторопиться, еще немного и процесс станет необратимым, что приведет к декомпрессионной болезни.
Дождавшись, когда труп скроется из вида, Хэнс подошел к стене и хлопнул по большой, дублирующейся через каждые пять метров, красной кнопке, расположенной под тревожным маячком. Герметичные ставни с грохотом выпали откуда-то из-под потолка, закрыв окна и дырявые секторы обшивки.
Маячок тут же погас. Смолкла сирена, звука которой Хьюстон не слышал, но осознал его недавнее присутствие лишь после наступления тишины. Послышалось шипение – воздух из резервных баллонов постепенно поднимал давление в отсеке.
Размазывая по лицу кровь, обильно потекшую из носа, Хэнс подошел к шлюзовой панели и, нажав несколько кнопок, отменил аварийную ситуацию. Створки ворот разъехались в стороны.
– Джерри, как ты? – спросил тучного вида человек, ввалившись в помещение.
На нем была такая же форма техника, отличавшаяся лишь чистотой и табличкой, прикрепленной к грудному карману. Еще он был встревожен и напуган, но когда заметил, что Джерри жив, его волнение быстро пропало, вытесненное по большей части показным гневом.
– В норме, – прохрипел Хьюстон, доставая из кармана грязную тряпку и пытаясь стереть ею размазанную под носом кровь.
Мимолетный взгляд, брошенный на грудь вошедшего, немного прояснил ситуацию.
«Начальник технической службы Дж. А. Бин» – гласила табличка, прикрепленная над его левым карманом.
Отогнав угрызения совести по поводу убитого техника, Хэнс попытался соответствовать своей недавней жертве, по крайней мере, внешне и натянул на лицо маску покорности.
– Так, – сказал Бин. – Приведи себя в порядок. Посети лазарет, если нужно, и берись за работу. Проверь давление по всем отсекам, затем обходные сети в местах пробоин. Восстанови освещение и приборы контроля над атмосферой и гравитацией.
Внезапно Бин наклонил голову и слегка хлопнул себя по уху.
– Что? – спросил он, ни к кому не обращаясь. – Да, сэр. Непременно, сэр. Все исправим в ближайшее время.
Затем он повернулся к Хьюстону.
– Видео наблюдение и связь с отсеками вышли из строя. Разберись с этим.
Взгляд начальника снова стал отрешенным, он инстинктивно поднес руку к уху, видимо по радиосвязи последовали еще указания.
– Да, да, – бормотал он, кивая головой и топчась на месте, выслушивая поток инструкций. – Конечно, сэр. Непременно, сэр.
Хьюстон в облике Джерри молча наблюдал за ним, надеясь, что Дж. А. Бин не наступит на неизвестно как оказавшуюся под его ногами миниатюрную камеру наблюдения, которую Хэнс предусмотрительно вырвал из стены перед убийством техника. Видимо она выпала из его кармана во время переодевания или отправки мертвого тела за борт.
– В чем дело, Джерри? – спросил Вин, видя, что тот не собирается приступать к выполнению заданий. – И чем здесь воняет? Как будто сдох кто-то.
– Я, кажется, начал разлагаться, – произнес Хэнс, шумно нюхая рукав своей куртки.
– Мыться надо чаще и стирать форму.
– У меня, как правило, нет на это времени.
– Что? – У Вина округлились глаза. – С каких это пор ты начал дерзить, Джерри? Приступай к работе! Меньше слов, больше дела!
Хьюстон постарался скрыться из виду. Он отошел в тень и сделал вид, что изучает разобранную панель, в которой ковырялся перед своей смертью техник в глубине помещения.
– Поторопись там, – бросил Вин, покидая отсек.
Видимо, разговор с начальством окончен.
Хьюстон дождался, пока тот выйдет и, подобрав так и незамеченную камеру, выбросил ее в мусоропровод.
После взлета «Гидоры» Хьюстон вместе с остальными солдатами был размещен начальством в грузовом отсеке. Далее после медицинского осмотра его отправили на помощь техникам, которые боролись за живучесть корабля на нижней палубе, получившей несколько повреждений еще в атмосфере. Сейчас звездолет был уже на орбите Гайгана и направлялся в сектор ведения боевых действий, несмотря на свои «ранения».
Бледнокожие, заметив приближающуюся угрозу, бросили несколько кораблей на перехват, которые с маниакальным упорством терзали «Гидору», не давая экипажу передышки.
По приказу какого-то офицера Хьюстон вместе с Джерри отправились в соседний отсек, куда несколькими минутами ранее влетел снаряд, чтобы «оценить полученные повреждения».
Шлюзовая камера беспрепятственно пропустила их, несмотря на рев сирены, вопящей о разгерметизации, но едва они вошли внутрь, ворота закрылись и заблокировались до устранения утечки воздуха.
Воспользовавшись ситуацией, Хэнс свернул технику шею и принял его облик, не забыв переодеться.
Маскировка работала, и работала пока успешно, если судить по последней встрече с Дж. А. Бином. Теперь предстоит выполнить задание Эткинсона. Каким образом это сделать – надо подумать. Например, попробовать добраться до мостика и захватить управление звездолетом.
Выждав несколько минут, после того как Бин покинул отсек, Хьюстон вышел следом. Преодолев шлюзовую камеру с неработающей системой влагоподавления, весь покрытый конденсатом, Хэнс оказался в длинном полутемном коридоре. Вытерев покрытое испариной лицо все той же грязной тряпкой, он осмотрелся.
Металлические колонны, поддерживающие свод и расставленные через каждые пять метров, с непременными вентиляционными ходами в промежутках между ними. Лохмотья грязи и невесть откуда взявшейся паутины колышутся на прутьях решеток от потока воздуха. Под потолком две параллельные трубы, достаточно толстые, чтобы внутри мог поместиться человек. Трубы тянутся вдоль всего коридора, огибая колонны и разветвляясь вместе с ним. Пучки кабелей вдоль стен, исписанных символами и указателями, полустертыми, полузамазанными ржавыми подтеками. На трубах тоже надписи, но их невозможно прочитать из-за их старости.
Под потолком тусклые заляпанные светильники, защищенные сеткой. На полу вдоль стен ржавая, местами продавленная решетка, сквозь которую видны какие-то коммуникации.
Ничего, наталкивающего на нужные мысли. Что делать? Куда идти?
Хьюстон даже не мог определить направление движения корабля. Космос за иллюминатором оставался неподвижным, как и зеленая громадина Гайгана.
Неожиданно сработала шлюзовая камера. Боясь снова напороться на «начальство», Хэнс метнулся к небольшому приоткрытому лючку, ведущему на нижний ярус, в ремонтные тоннели.
Едва успев спрятаться, он услышал над головой возбужденные голоса. Люди о чем-то спорили, обильно сдабривая речь нехитрыми ругательствами. Разговор шел о повреждениях, которые понес корабль, о предстоящем и неизбежном сражении с бледнокожими и о грядущих тяжелых временах.
Судя по всему, спорили офицеры, и Хьюстон подумал об устранении одного из них в целях присвоения нового тела, сопутствующего оружия и обмундирования. Правда, мысли эти пришлось отогнать, так как неизвестно было количество человек и степень их вооружения. Да и образ техника, пожалуй, давал больше привилегий, нежели форма солдата. По крайней мере, Хэнс не боялся быть застуканным за разбором какого-нибудь важного оборудования – всегда можно было сослаться на срочный ремонт, в котором нуждался истерзанный звездолет. В том, что придется что-то разбирать, Хьюстон не сомневался, потому как «Гидору» предстояло уронить на поверхность планеты или вывести из строя каким-нибудь другим способом, и кроме как на диверсию, либо саботаж, рассчитывать в его положении было больше не на что.
