Ежи Тумановский - Город страшных снов
Закрыв глаза, Егерь рванулся назад, стараясь одним мощным движением пройти сквозь желтую стену и вернуться обратно. По рукам словно прошлись мелкой наждачкой, вновь полыхнуло, ослепляя даже сквозь закрытые веки. Егерь не удержал равновесия и упал на спину, больно ударившись о груду острых камней.
Некоторое время он лежал, закрыв глаза и наслаждаясь ночной прохладой. Но откуда здесь взялись камни? Он ведь только что прошел по асфальтированной дорожке и никаких камней не заметил…
Открыв глаза, Егерь несколько секунд смотрел на темные контуры нескольких полуразрушенных строений, отчетливо видимых на фоне звездного неба. Ничего даже близко похожего на казармы и бетонный забор.
В теплом сиянии желтой стены, устремившейся к звездам, Егерю теперь виделась жестокая насмешка.
Быстро поднявшись, он решительно закрыл глаза и снова шагнул сквозь желтую преграду. Озноб по коже, вспышка, от которой даже под закрытыми веками поплыли темные круги — и ноги по щиколотку погрузились в холодную жижу.
Егерь взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, попробовал отступить, но сзади обнаружилась высокая каменная ступенька, с которой он, видимо, и шагнул вниз.
Кругом по-прежнему царила темнота, над головой висел огромный Млечный Путь, за спиной, поднимаясь над темной массой большого здания, издевательски светилась желтая стена.
Где-то вдалеке завыли собаки. Егерь с отчаянием понял, что заблудился. Сделав несколько шагов, он выбрался из глубокой лужи, в изнеможении опустился на камень и прикрыл глаза. Несколько минут он сидел в полной прострации.
Звук чужих шагов заставил его открыть глаза и приподняться. Но уже в следующий миг в лицо ударил яркий свет, шею сзади обхватила охватила крепкая рука, а горла коснулся холодный металл.
Из-за спины донесся напряженный голос:
— Попробуй только дернуться, придурок. Моментально улыбку под челюстью организую.
— Я же свой, — прохрипел Егерь, разглядев перед собой несколько молодых парней в военной форме. — Пришел вместе с подполковником Морозом.
— Хорошо поёшь, — усмехнулся за спиной тот, что держал его за шею. — Только нет у нас такого подполковника. У нас вообще нет офицеров, кроме одного полковника и двух лейтенантов. Держи его ребята. Еще парочку поймаем и можно тащить подкрепление полковнику. Как раз к утреннему штурму успеем.
11
— Товарищ полковник, еще одного новобранца нашли, — солдаты втолкнули вяло сопротивляющегося Егеря в скудно обставленную комнату.
Кроме стола, двух табуретов и узкой кровати в ней ничего больше не было. Посреди комнаты стоял подтянутый человек со строгими чертами лица, в полевой военной форме, аккуратно зашнурованных и начищенных ботинках и внимательно изучал карту города. Ни появление подчиненных, ни пленник не смогли оторвать его от этого важного занятия. Полковник разрабатывал план наступления.
На карте уже были нарисованы жирные желтые границы, похожие на обычные горизонтали, описывающие рельеф местности, синие полосы с поперечными штрихами, точно полковник впал в детство и пытался неумело изобразить грабли, а также две жирные красные стрелы, упирающиеся в эти синие полосы. И одна — проходящая насквозь.
— Разрешите объяснить, товарищ полковник, — сказал Егерь, начиная соображать, что его привели к тому, кто теоретически может приказать его немедленно отпустить. — Меня задержали совершенно случайно, я не отношусь к солдатам вашего подразделения, я обычный гражданский человек, проснувшийся после анабиоза. Меня ждут мои люди, я не могу…
— Молчать, — строго оборвал его полковник. — Родина в опасности, а ты все о своих делах думаешь. Никакого такого анабиоза не было — это всё бредни врачей-предателей.
Полковник был настолько спокоен, что сразу становилось понятно: страшное нервное напряжение у этого человека осталось далеко позади.
— Как же не было, — удивился Егерь, — если мы все спали, а потом проснулись?
— По городу был нанесен ракетный удар. Только боеголовки в тех ракетах были не ядерные, и даже не фугасные, а химические. Американские ублюдки все-таки сделали то, о чем мечтали последние сто лет, — уверенно сказал полковник.
— Да с чего вы взяли? — еще больше удивился Егерь.
— А ты думал, военные дремлют, да? — усмехнулся полковник. От этой усмешки хотелось немедленно признать себя в чем-нибудь виноватым и отправиться отбывать заслуженный срок в камеру. — Нам всё было известно, и мы могли предупредить удар, если бы… Если бы не предательство.
Глаза полковника горели лихорадочным огнем. Он мог бы походить на обычного сумасшедшего, если бы не решимость и уверенность, сквозившие в каждом слове и жесте.
— Да, нас предали, — продолжил полковник. — После десятков лет разложения общества шлюхами-журналистами, многих просто купили за вонючие зеленые бумажки. Но продались не все. И теперь, когда противник выбросил десант, есть кому взять в руки оружие и постоять за родную землю. Иди, солдат и покажи этим макакам, что не боишься умереть, защищая свой дом!
— Я не боюсь… защищая, — растерянно пробормотал Егерь. — Но вы уверены насчет десанта?
Егерь обратил внимание на лицо полковника и понял, что тот сейчас просто ударит его и прикажет расстрелять за сомнения. Но вопрос все же закончил. Слишком трезво и серьезно говорил полковник, слишком хмуро смотрели солдаты из коридора, и все это абсолютно не стыковалось с тем, что он успел увидеть и пережить с того момента, как чуть больше двух недель назад, впервые открыл глаза.
Полковник не ударил, даже не закричал. Лишь печально усмехнулся и показал пальцем в угол комнаты.
— Видишь, что там стоит, солдат? — спросил он. Тон его голоса звучал настоящим обвинительным приговором. — Это американская винтовка SIG 716. Я лично отнял ее у солдата, охранявшего пустой «Брэдли» в шести кварталах отсюда. Ты знаешь, что такое «Брэдли», парень?
— Какая-то военная машина? — Егерь изо всех сил пытался не верить, но все происходившее просто не могло быть розыгрышем или буйством фантазии умалишенного полковника.
На прикладе винтовки были видны подозрительные темные пятна.
— Это их боевая машина пехоты! — рявкнул полковник, повышая голос. — Я видел ее также отчетливо, как вижу сейчас тебя! И слышал в отдалении их противные гнусавые голоса! Мы выбьем этих гондурасов с нашей земли или они прикончат нас. Другого не дано.
— Может, проще договориться? — пробормотал Егерь, окончательно понимая, что ничего не понимает.
— Не вздумай встать на путь предательства, — угрожающе предупредил полковник. — А то твои же собственные боевые товарищи покарают тебя.
— Не знаю, что и думать, — в смятении обронил Егерь. — Это ведь… какая-то шутка, да?
— Увести, — бросил полковник солдатам в коридоре. — В шестую роту. К ненадежным. Я сам поведу их в атаку. Пускай первыми увидят размалеванные пиндячьи хари.
Егеря грубо схватили за воротник и потащили в коридор. Последнее, что он успел заметить в кабинете полковника — слабый желтый отблеск на стволе американской винтовки.
С «новобранцем» не церемонились, но и не обижали. Равнодушный сержант выдал Егерю стальную каску с подшлемником, совершенно новый, вычищенный и смазанный автомат, и шесть магазинов с патронами к нему, а также саперную лопатку в чехле, ремень с тяжелой бляхой, вещевой мешок с флягой и сухим пайком внутри и пачку сигарет. Точно такой же равнодушный лейтенант принял нового бойца и молча показал в сторону ближайших развалин, где расположилось несколько десятков мужчин самого разного возраста, одетых кто во что. Как и у Егеря, у каждого из них были при себе автомат и вещмешок.
Растерянный Егерь медленно побрел к товарищам по несчастью.
— Только что взяли? — участливо спросил высокий и худой черноволосый мужчина в грязном пиджаке и таких же грязных джинсах.
— Да, — устало сказал Егерь, опускаясь рядом с ним на землю. — Я ничего не понял. Это что, правда? Где-то рядом действительно есть американские войска?
— Правда, — подтвердил черноволосый. — Ты куришь?
— Нет, не курю. Вы сами видели… ну, противника?
— Видел, — спокойно кивнул черноволосый. — Уже дважды в атаку ходили, но оба раза нас отбросили обратно. Скоро решающий штурм. Давай меняться: я тебе две гранаты, а ты мне — сигареты. Пойдет?
— Да забирай так, — ответил Егерь. — Почему же я никакой стрельбы не слышал?
— Не знаю, — пожал плечами собеседник, забирая пачку сигарет. — Спасибо. Хоть одну-то гранату возьми — пригодится. Когда сквозь стенку проходишь, там сперва все равно: есть стрельба или нет. Главное — залечь и с минуту полежать. А как в себя придешь, тогда уже надо пробовать искать удобный рубеж для атаки. Вот, слышишь? Это их пушка саданула. Наши там пятачок заняли и не отдают, чтобы было проще атаку начинать.
