Алексей Калугин - Время лживой луны
– Заработают, – уверенно кивнул Дробинин.
– Собираемся вместе после того, как вернется сержант. Все ясно?
– А как же мое оборудование? – указал на расстеленную на выжженной земле палатку Дробинин. – Мы что, его тут бросим?
– Да кому оно нужно, – усмехнулся Портной.
– Все! – щелкнул пальцами Стецук. – Разбежались!
Психопатическую нервозность, в той или иной степени охватившую всех без исключения членов группы сержанта Макарычева, нельзя было назвать внезапной. Признаки ее начали проявляться сразу после того, как стало известно, что предстоит вернуться назад, на место, где три дня назад стоял поселок болотных отшельников, уничтоженный в результате ракетного удара. Целью которого были, конечно же, не люди, а информационные башни. Но кому от этого было легче? Каждый в группе чувствовал, что это он, заодно с другими, направил ракеты на выживших из ума аборигенов. Почти открыто необычное, взвинченное состояние бойцов начало проявляться в вертолете. Никому не хотелось возвращаться назад – туда, где они пережили далеко не лучший из дней своей жизни. Да что уж там, это был день, который просто хотелось забыть, стереть, вычеркнуть из памяти. Раз – и не вспоминать больше. Никогда. Как будто и не было ничего. Ни жуткого состояния беспомощности, когда оружие рассыпается в прах, а от толпы рипов отделяет лишь тонкая дощатая стенка. Ни дикой ночной бойни. Ни последовавшего затем панического бегства. Ни морочного блуждания в тумане, здорово смахивающего то ли на галлюциногенный бред, то ли на умопомрачение. Ни странного старика, назвавшегося Дагоном, способного не то менять реальность по собственному усмотрению, не то пролезать в зазор между различными вариантами реальности. Что это было? Безумие? Никто не хотел с этим соглашаться. Переход в иную реальность? В это невозможно было поверить. Подсознательное ожидание неизбежной беды достигло пика, когда они оказались посреди черного, выжженного пятна, сверху похожего на готовую проглотить все и вся черную дыру. В жутком, сюрреалистичном месте, где не осталось ничего живого. Где смерть была полноправной хозяйкой. И лучше бы все так и осталось. Но нет – объявился Дагон. И – сложившаяся было картина мироздания вновь потеряла точку опоры. И – прервалась дней связующая нить. И – разум превратился в картинку, рассыпавшуюся на две тысячи триста пятьдесят шесть крошечных фрагментов. Это был кошмар, ставший явью. Или же явь, обернувшаяся вымороченным кошмаром.
Макарычеву не следовало оставлять своих подчиненных одних. Уже хотя бы потому, что благодаря организующему началу, которое он собой олицетворял, структура группы сохранялась в положении равновесия, пусть и крайне неустойчивого. Лишившись опорного стержня, система пошла вразнос, медленно, но неудержимо. Но желание понять, что же произошло в этом странном месте, оказалось сильнее осторожности. И Макарычев отправился на встречу с Дагоном, который один только мог дать ответы на интересующие его вопросы.
Сержант метров на триста отошел от линии выжженной земли, прежде чем увидел Дагона, сидящего на старом полусгнившем бревне. Бок о бок со стариком сидел человек. Мужчина лет тридцати семи. Лицо холеное, но заросшее трехдневной щетиной. Одежда – будто из мусорного контейнера. Стеганая ватная душегрейка – из дыр клочья ваты торчат, правый рукав так и вовсе оторван – подпоясана обрывком электрического провода в красной оплетке. Драные порты с разноцветными заплатами на коленях. На ногах самодельная обувка из бересты. Встретишь такого в чащобе – за лешего примешь.
Макарычев остановился в трех шагах от сидевших. Убрал руки за спиной. Он ждал, что Дагон первым начнет разговор.
Но первым заговорил странно одетый мужчина.
– Меня зовут Петр Леонидович Максин. – Мужчина встал, слегка наклонил голову – не то кивнул, не то поклонился – и протянул сержанту руку.
Макарычев не спеша пожал узкую ладонь.
– Сержант Макарычев, – представился он, решив, что для знакомства этого вполне достаточно.
– Я из Мундэнса, – быстро заговорил Максин. – А как здесь оказался… – Он быстро глянул на старика. – Ну, об этом вам лучше Дагон расскажет… Мне нужно встретиться с майором Ворным… Вы знаете его?
– С какой стати? – непонимающе пожал плечами Макарычев.
– Он так же, как и вы, занимается вопросами, связанными с информационными башнями.
– Полагаю, что не он один.
Выражение надежды на лице Максина сменилось досадой.
– Но вы хотя бы можете дать мне телефон, чтобы я с ним связался?
Макарычев бросил вопросительный взгляд на Дагона.
– Я не позволил ему звонить со своего телефона, – покачал головой старик. – Мне что, нужно, чтобы сюда снова военные набежали?.. Извини, сержант, но из-за вас и без того хлопот невпроворот. Во что болото превратили, а? Ироды!
– Между прочим, реликтовые Облонские болота внесены во Всемирный фонд экологического наследия, – заметил Петр Леонидович. И дабы окончательно расставить все точки над «ё», добавил: – Я представитель Мирового экологического форума.
– Так вы тут по долгу службы? – саркастически усмехнулся Макарычев.
– Нет, – смутился Максин. – Но тем не менее считаю своим долгом напомнить…
– Слышь, Дагон, – Макарычев сделал вид, что не слышит Максина. – Откуда он такой выискался?
– Ты не поверишь, – усмехнулся старик. – Я выловил его из зоны безвременья. Когда вы тут по поселку ракетами ударили, он у себя в Закордонье разом вырубил несколько сотен информационных башен…
– Это был эксперимент, задуманный майором Ворным, – снова, не удержавшись, встрял в разговор Максин. – Я же оказался всего лишь исполнителем. Причем все произошло помимо моего желания. Вернее, желание у меня, конечно, было, но я даже не предполагал…
Сине-зеленое щупальце отвесило Петру Леонидовичу легкий подзатыльник.
– Слушай, тебе никогда не говорили, что перебивать старших невежливо?
– Я всего лишь хотел уточнить, – втянул голову в плечи Максин.
– Вот когда спросят, тогда и уточнишь. В общем, – снова обратился Дагон к сержанту, – я так полагаю, что в результате этих двух событий, произошедших почти одновременно, возникла некая пространственно-временная аномалия. Она и сейчас дает себя знать – у меня от нее поясницу ломит.
– А у меня ПДА, – отдернув рукав, Макарычев показал серый дисплей, – не работает.
– А телефон? – с надеждой спросил Максин.
– У меня служебный номер, обслуживаемый на закрытой частоте.
– Только один звонок!
– О чем вы? – недоуменно посмотрел на Петра Леонидовича сержант.
Максин с досадой всплеснул руками.
– В общем так, сержант, забирай этого молодца с собой, – Дагон щупальцем легонько подтолкнул Петра Леонидовича в спину. – А там уж сами разбирайтесь, кто он такой и какой от него прок.
– Как только мы свяжемся с майором Ворным Владимиром Леонидовичем…
Сержант поднял руку и открытой ладонью будто перекрыл словесный поток, льющийся изо рта Максина.
– Он все время такой болтливый? – спросил Макарычев у Дагона.
– Это у него нервное, – усмехнулся старик. – Сам представь, каково это, через зону безвременья угодить из одной точки пространства в другую. С непривычки, скажу я тебе, и обделаться можно.
– И что мне с ним делать?
– Ну, найди ты ему этого майора Ворного. Он о нем без остановки талдычит. Может, действительно какая важная шишка.
Макарычев посмотрел на Петра Леонидовича оценивающим взглядом, как цыган, выбирающий лошадь. Максин открыл было рот, собираясь что-то сказать, но вовремя одумался. Смолчал.
– А одет он почему так по-дурацки?
– Так он же ко мне вовсе голым попал! – всплеснул руками и щупальцами Дагон. – А где я ему одежду сыщу? Вот, выкрутились, как смогли.
– Ладно, – едва заметно улыбнулся Макарычев. – Откуда этот тип появился, я вроде как понял. Хотя и не до конца. Но это не моя забота. А вот куда поселок с отшельниками подевался? – Сержант прищурился. – Не в курсе?
– В курсе, – кивнул Дагон. – Вот именно по этому поводу мне и нужно с тобой словечком перемолвиться. Только, – старик покосился на Максина, – с глазу на глаз. Понимаешь?
– Ясно. – Сержант повернулся к Максину. – Вот что, Петр Леонидович, ступай-ка ты вон в том направлении. – Он указал в ту сторону, откуда пришел. – Дойдешь до выжженной земли – там тебя мои ребята встретят. Я им сейчас передам… – Макарычев глянул на «мертвый» дисплей ПДА. – В общем, как только эта ваша аномалия глушить ПДА перестанет, я сообщу ребятам о тебе. Понял?
– Понял, – кивнул Максин.
– Все. Вперед! – Сержант еще раз указал рукой направление.
Как будто в нерешительности Петр Леонидович переступил с ноги на ногу.
– В чем дело?
– Не знаю… – Максин опустил взгляд и прикусил губу. – Предчувствие у меня…
– Слушай, кончай, а? – недовольно поморщился сержант. – Предчувствие у него, видишь ли… А у меня – приказ!
