Александр Лидин - Звездный легион
– Значит, такая мысль тебе в голову приходила.
– Было бы неразумно считать, что я не учел такой возможности.
– Тем не менее… Сначала мы кое-куда слетаем, а потом выходи на связь.
– Но…
– Возможно, тебе не сказали, но у нас на борту раненые. Их надо забрать, пока есть возможность. И чем скорее, тем лучше.
– Кажется, я слышал, что люди своих не бросают, – заметил инопланетянин.
Илэр посмотрел ему прямо в глаза. Ощущение было не из приятных, но взгляда он не отвел.
– Так оно и есть, – твердо произнес он. – Но все-таки хотелось бы обойтись без лишних потерь. Мы очень не любим использовать своих товарищей в качестве пушечного мяса.
Уэн многозначительно хмыкнул.
– Но вы понимаете, что это несколько изменит наши планы.
– Ничего страшного. Лишних полчаса погоды не сделают.
– Простите?
Илэр быстрым движением схватил трофейный карабин, который уэн оставил у входа.
– Сделай одолжение, освободи кресло. Сомневаюсь, что сержант приказал оставить раненых на корабле. От перестановки мест слагаемых сумма не меняется – думаю, ты это тоже знаешь. Если что – скажешь, что я угрожал тебе оружием. Всю ответственность я беру на себя. И если уж на то пошло… – он ткнул пальцем в свой скафандр. – Он сержант, а я лейтенант, так что старший по званию – я и имею полное право командовать. Договорились?
Инопланетянин мрачно посмотрел на него, потом встал, поджал губы и скрестил руки на груди. Подобный жест означал крайнюю степень обиды, но Илэр этого не знал… а если бы и знал, то все равно не поменял бы решения.
Какое-то время он разглядывал пульт управления. Очевидно, он был переделан так, чтобы им могли пользоваться как люди, так и уэны, но лишь отдаленно напоминал то, чем учили пользоваться Илэра. Руководствоваться таким ненадежным признаком, как внешнее сходство, было бы по меньшей мере неосмотрительно. Ладно, попробуем по-другому…
Биоразъем – такая штука, которую ни с чем не спутаешь. Их здесь было два – для первого и второго пилота. Само собой, что с имплантатом Илэра они не стыковались, но от каждого тянулись те же семь проводков. Вряд ли в Альянсе знали поговорку «Каждый Охотник Желает Знать, Где Сидит Фазан», вряд ли знали, что фазаны – это крылатые животные, которые водились на Древней Земле и на которых охотились ради удовольствия. Зато спектр – он везде спектр, и использовать спектрально чистые цвета… Илэр понятия не имел, кто такой этот фазан и зачем ему понадобилось сидеть, прячась от охотника, но видимо у людей Альянса существовала аналогичная поговорка.
– Клейкая лента есть? – бросил он, обращаясь к уэну.
Тот молча подошел к белому ящичку в стене, украшенном изображением растопыренной пятерни – символом милосердия – и вытащил толстую белую катушку.
– Отлично, – произнес Илэр. – Спасибо.
– Не за что, – процедил Густав, возвращаясь в прежнюю позу.
Илэр достал нож и принялся за работу. Отсек один чужой разъем, зачистил от изоляции концы всех семи проводов, потом поочередно воткнул их в соответствующие гнезда разъема своего скафандра. Лейкопластырь зафиксировал импровизированную конструкцию. Уэн вздохнул совершенно по-человечески, но ничего не сказал.
– Вот так, – Илэр блаженно зажмурился и откинулся на спинку кресла. – А теперь – поехали.
Он не ошибся. Миг – и корабль стал продолжением его тела. Он ощущал давление в дюзах, количество топлива в баках. Он мог легким движением своих многочисленных воображаемых рук поворачивать орудия на его борту. Осторожно подпрыгнув, машина оторвалась от поверхности корабля и, втянув опоры, поплыла над ним. Илэр не спешил набирать высоту. Он наслаждался этим плавным неспешным движением, без усилий огибая выросты настроек, причудливые антенны… А впереди – он не видел, он чувствовал это каждой клеточкой своего тела – как живое сердце, пульсировал маячок, который он поставил… наверно, сто лет назад.
Илэр только успел войти во вкус, когда понял, что пора садиться.
Десантники нерешительно заглядывали в дверь. Пилотирование летательного аппарата – процесс почти интимный, а к пилотам на флоте отношение примерно такое же, как к шаману в индейском племени. Во всяком случае, пока он сидит в своем кресле.
– Я попросил бы вас помочь ребятам, – проговорил Илэр, снова поворачиваясь к уэну. Он по-прежнему чувствовал, как опоры транспорта цепляются за обшивку корабля, как работают генераторы. – Сами понимаете, мне отсюда не выйти. Доктора зовут Виктόр Булетт, пароль…
Уэн медленно кивнул и разжал руки.
– Я помню. «Париж и кардинал». Они должны отвечать «Десант и Констанция», и наоборот. По-моему, очень примитивный метод распознания.
– Что поделать…
Инопланетянин развернулся и величественно покинул рубку. Перед глазами Илэра, наплывая на интерьер рубки, уже возникали изображения, поступающие с внешних экранов. Он привычно щелкнул языком по сенсорной кнопке. Оставалось еще несколько минут, когда можно было пользоваться связью.
– Ребята, – проговорил он, – я попросил уэна помочь вам… Вы там с ним помягче, ладно? И доктора предупредите, чтобы он его не подстрелил ненароком… Ни пуха. Отбой.
Сначала на экранах внешнего наблюдения ничего не происходило. Один позволял любоваться Звездой Жанны (которая на самом деле была двойной, о чем ходила масса неполиткорректных анекдотов), второй – группу корабельных надстроек. Потом на нем появились четыре фигуры, одна из которых выделялась высоким ростом. Пригибаясь, они скользящим шагом двинулись к люку, который чернел на фоне тускло серебрящейся обшивки, точно пулевое отверстие.
* * *Нет ничего хуже, чем ждать.
Но иногда приходится.
И вдруг Арсис понял: пора действовать. Он схватил карабин и полез вверх по приставной лестнице. Лестница оказалась очень длинной, но это было неважно.
Наконец-то люк… Арсис поднял руки, отодвинул в сторону тяжелую крышку, высунулся и замер. Вот он, противник… Вражеская позиция как на ладони. Остается только поднять карабин, прицелиться и…
Глухой щелчок оглушил сильнее, чем самый громкий взрыв. Осечка. Арсис передернул затвор, досылая к ударнику следующий патрон. Еще раз нажал на спуск. Снова осечка. Не может быть…
Тем временем враги зашевелились. Один повернулся в сторону Арсиса. Потом второй. Сила ботаническая… Арсис потянулся за пистолетом, но кобура была пуста. Странно. Он точно помнил, как снимал пистолет с зарядного устройства и убирал в кобуру.
Но тут страшный удар выбил лестницу у него из-под ног. Арсис рухнул на бетонный пол.
И проснулся.
А может, это просто другой сон?
Тесная каморка. Свет фонарика выхватывает из темноты стеллажи, заваленные каким-то хламом: коробками, катушками, обломками плат. На полу лежат двое десантников в обожженных, залитых герметиком скафандрах. В углу на корточках сидит Мальчиш-Круглиш и целится из карабина… нет, не в него, не в Арсиса, а в то, что у него за спиной.
Отчаянным усилием прорвав липкую паутину дремоты, Арсис замотал головой, обернулся… и оцепенел. Нет, это точно сон. Из дыры в искореженной металлической плите, которая когда-то была бронированной лезла черная волосатая лапа с огромным когтем на конце. На остром зазубренном крае роговой пластины капли зеленоватой густой жидкости.
«Яд…» – оторопело подумал Арсис. Воображение рисовало огромного паука или скорпиона – могучего, медлительного, смертельно опасного… и чертовски умного. Десантник почти видел, как толстый черный коготь нашаривает кнопку блокиратора, потом поднимает засов и…
Не сводя глаз с чудовищной лапы, Арсис медленно протянул руку и принялся ощупью искать на полу карабин. Вот он… слава Республике. Лапа дернулась, и Арсис вскинул карабин. Палец уже придавил спусковой крючок… Стоп. Нельзя, нельзя… Стоит ему надавить хоть раз, как карабин раз и навсегда заклинит. И тогда огромная тварь рванется вперед, вынеся остатки двери, и…
Он зажмурился и изо всех сил вдавил спуск.
Тишина. Арсис почувствовал, как по спине ползет струйка холодного пота. Он коснулся языком сенсорной панели, потом еще раз. Зарядка – восемьдесят три процента, боезапас – тридцать пять. Все показатели в норме. Вот только…
Ну, конечно. Идиот. Болван. Оболтус. Карабин на предохранителе. Сними с предохранителя и только потом стреляй!
Пули вошли в потолок, по гермошлему застучали обломки пластика, зато теперь Арсис проснулся окончательно. Следующая очередь чисто срезала жуткую лапу. Раззадоренный, десантник метнулся вперед, резким тычком прижал дуло к дыре и выстрелил еще несколько раз. Кто бы не находился за дверью, ему это очень не понравилось.
Он опустил карабин. Посмотрел на мерзкий обрубок, валяющийся у порога. И понял, что до смерти устал.
– Надолго я отключился? – спросил он осипшим голосом, обращаясь к доктору.
