Александр Козин - Истории Выживших (сборник)
Четыре кирпичных дома огорожены высоким бетонным забором, обрамленным колючей проволокой. Вокруг, на расстоянии нескольких десятков метров, все деревья вырублены. Массивные железные ворота изнутри подпирает старенький грузовик, загруженный металлоломом. Вдоль ограды, по всему периметру, на пол высоты, лежат мешки с песком. Поверх них деревянный настил. Между домов полыхает яркий костер, возле которого несколько мужчин и женщин о чем-то спокойно беседуют, вокруг них бегают и резвятся дети.
– Слушай, может, обойдем этот поселок стороной, не люблю у незнакомых ночевать, – сказал Сеня, пряча бинокль в сумку.
Ярый отрицательно замотал головой:
– Солнце заходит, а в лесу опасно. Да и не нравится мне здесь. Тихо слишком.
– Он прав, – добавил Молодой. – Мы за последние двадцать километров пути ни одного мутанта не видели. Выселил их всех кто-то отсюда?
– Или пожрал, – задумчиво пробормотал Ярый.
– Ладно, ладно, убедили. Идем на переговоры. Главное, чтоб нас там не пришили.
– Там детей много, так что это явно не бандитское логово. – Ярый повесил за спину рюкзак, взял в правую руку автомат и добавил: – Чего сидим? Пошли.
Сеня и Молодой, вооруженные охотничьими ружьями, с вещмешками за спинами, двинулись за ним. Подойдя ближе к поселку, трое охотников, показывая свои мирные намерения, подняли руки вверх.
– А теперь стали на месте и без резких движений, иначе дырявить буду.
Поверх забора на них смотрело многоствольное дуло армейского пулемета. Стрелок держал всю троицу на мушке. Рядом, скрестив руки на груди, стоял невысокий коренастый мужичок с черной повязкой на левом глазу.
– Кто такие? – крикнул он.
– О! Пират, – тихо усмехнулся Сеня.
– Заткнись! – огрызнулся на него Ярый, а в сторону поселка прокричал: – Охотники мы! Ночлега просим, а завтра по утру тихо-мирно уйдем!
– Видели мы таких. Вначале тихо-мирно, а потом костры палить приходится.
Не хоронили в эти времена больше в земле, отвернулась она от людей. Выкопай яму, закопай умершего, поставь крест, помолись, а через несколько часов могила уже разрыта. Если неглубоко – упыри, черные псы, лешие или еще какая-либо нечисть разроет, учуяв свежее мясо, а бывало, и кровавый дуб тело из земли вытягивал. Глубже копать – слепцы не дадут. Они не то что мертвого, но и живого под землю затянут. Вот и осталось людям, без молитв и без обрядов, да как можно быстрей, чтоб не стал усопший приманкой для мутантов, придать его огню.
– На кого охотитесь?
– Ловчего выслеживаем.
У одноглазого повязка задергалась от удивления.
– Ловчего? Лет пятнадцать ни одного не видел.
– Мы его с Темной зоны ведем.
Некогда красивый, светлый и полный жизни город в считаные дни превратился в жуткое, населенное огромным количеством разнообразных мутантов место. Пробив асфальт, взмыв в небо и достигнув высоты многоэтажных зданий, деревья-великаны раскидали свои широкие ветви, сплетя их в непроницаемую для света паутину. В город пришла вечная ночь. Так появилась Темная зона.
Мало кто осмеливался туда ходить, а тот, кто все-таки попадал, редко возвращался. Но Ярого этого не смутило. Он, Молодой и Сеня провели в Темную зону группу ученых, захватили лешего и, слегка потрепанные, но живые, вернулись назад. На обратном пути Молодой заприметил некое странное существо, скрытно следующее за ними. Полметра в высоту, метр в длину, длинный и плоский, заканчивающийся костяным шипом хвост, широкая пасть с большим количеством маленьких, очень острых зубов, все тело покрыто крупными чешуйками, создающими практически непробиваемую броню. В этой твари Ярый, как самый опытный охотник, распознал ловчего.
– На кой он вам сдался?
Сеня толкнул локтем Ярого в бок:
– Слушай, пошли отсель. А?
– Мы с «Края». Наши умники его изучить хотят, – ответил тот, не обращая внимания на слова друга.
– «Край»? Давненько вашей братии на этих землях видно не было. Ладно, проходите.
Стрелок сдвинул край колючей проволоки, скинул веревочную лестницу и прокричал:
– Поднимайтесь!
Уже на другой стороне изгороди трое охотников лицом к лицу столкнулись с одноглазым.
– Я глава этого поселка. Все называют меня Полковником. Будите бузить, выкину средь ночи мутантам на съедение. Они у нас тут вечно голодные, так что будут вам очень рады. Усекли?
Ярый молча кивнул.
– Хорошо, а теперь идите к костру. Солнце заходит, а ночи нынче холодные.
Полковник развернулся и пошел к ближайшему дому.
– Сильный мужик, – сказал Молодой, провожая его взглядом.
– Ага. Не одному мутанту шею голыми руками свернул, – согласился с ним Сеня.
Люди искоса, с опаской, поглядывали на непрошеных гостей, ожидая в любой момент чего-то недоброго. Уже возле самого костра Ярый заприметил знакомого старика.
– Батюшки, какие люди! – Тот поднялся, когда охотники подошли ближе.
– Юрась, сколько лет! – Ярый, улыбаясь, обнял седовласого, и они присели рядом друг с другом, а чуть поодаль – Молодой и Сеня.
Эта неожиданная встреча немного разрядила обстановку в поселке.
– Лет восемь прошло… – начал Юрась.
– Да. Как сейчас помню, в Полоцке это было. Как ты? Как Марина?
Старик опустил голову:
– Умерла Маринка. Грипп сморил. Сам знаешь, какое сейчас лечение. Еще лет десять назад хоть какие-то лекарства оставались, а сейчас – только народные методы, и те с подвохом. Казика помнишь? Высокий такой, с обгоревшей головой и шрамом на пол-лица. Так он себе гастрит отваром ромашки лечил. После первого применения в муках и умер. Как он корчился…
Юрась замотал головой.
– Я поэтому город и покинул. После смерти жены шатался по миру, пока сюда не набрел. Тут и нашел свое последнее пристанище.
Ярый придвинулся ближе к костру.
– Ну чего так обреченно – последнее пристанище!
– Ты знаешь, устал я от этого всего. От мутантов, от бандитов, от вечного голода, от постоянных смертей… От жизни в общем. Да и не живут нынче столько, как-никак шестой десяток пошел.
Юрась поднял небольшой камушек и бросил в засыпающего молодого парня:
– Эй, Антон, не спи! В костер свалишься. Лучше возьми свою балалайку и сыграй что-нибудь. Пока тихо.
Парнишка замотал головой, прогоняя сонливость. Улыбнулся, взял лежащую на земле гитару, ударил по струнам и запел:
Рухнули стены, рухнул и забор.
Я лежу с винтовкой, я держу напор.
Прут вурдалаки, прут упыри.
Снова давит клапан, страх засел внутри.
Мутант – дикий, злой,
Острые клыки.
Лишь увидишь ты его,
Поскорей беги.
Лес не ждал нас в гости, что ни говори.
Эх, пята святая, спасеньем одари.
Напирают (черти!) сосны и дубы.
Ой, уносим ноги, расшибая лбы.
– Я сам тебе сейчас клапан продавлю, – взревел подошедший к костру стрелок. – Сыграй что-нибудь человеческое, для души.
– Хорошо, Сереж, хорошо. Только без рукоприкладства. – Антон на секунду задумался и снова запел:
Ты не бойся, родная, забудь все печали.
Рядом с тобой я буду всегда.
Чтобы горя и страха мы больше не знали,
Будет ярко светить путевая звезда…
– Вот это уже другое дело.
Стрелок представился, пожал руку каждому из охотников и сел рядом.
– Слушайте, мужики. Что это за зверушка такая – ловчий? Слышать про него слышал, а вот увидеть ни разу не довилось.
– Да их вообще мало кто видел, – ответил Молодой, вскрывая ножом банку консервы. – Тварь-одиночка, не территориальная. Шастает где попало. Постоянно прячется. Имеет небольшие шипы на лапах, благодаря чему с легкостью лазает по вертикальным поверхностям…
Мощный удар о бетонную стену прервал разговор. За ним последовал второй, еще более сильный, затем округу прорезал душераздирающий вой.
– Понеслась, – Антон вздохнул, положил гитару в сторону и поднялся на ноги.
– Все по местам! – закричал Полковник, появившись из ниоткуда в центре деревни.
Женщины хватали детей на руки и быстро прятались в домах. Остальные, вооружившись, заняли оборону на настиле вокруг поселка.
– Не понял, а что происходит? – спросил, озираясь по сторонам, Сеня.
– Прокляли нас, – спокойно ответил Юрась, вставая с места.
– Еще больше не понял.
– В общем, так. Месяц назад рядом с поселком шел небольшой караван – три бойца с Черного рынка, торгаш и паровозиком с ними бабуля с восьмилетней внучкой. Что они везли, пес его знает, да это и не важно. На них стая упырей налетела. Пока мы с подмогой подоспели, мутанты одного охранника в лес уволокли. Еще одного покромсали хорошенько. Вот он, на настиле возле ворот стоит, Никитой звать.
Дед махнул рукой и продолжил:
– Он, когда на ноги встал, сам уходить к своим не решился, остался с нами. Но не это главное. Девочку упыреныши на месте загрызли. Бабка потом полночи по поселку бегала, проклинала нас, на чем свет стоит. Мол, специально не торопились, ждали, пока упыри нажрутся и сами уйдут. К утру и она богу душу отдала. – Юрась постучал кулаком по груди: – Моторчик, видать, не выдержал. А через неделю начался этот дурдом с упырями. Каждую ночь ломятся к нам в поселок. Стая у них, сами знаете, по пять-семь штук, а тут более массово.
