Андрей Ерпылев - Кровь и честь
— Я его у вас покупаю, — ответил штаб-ротмистр и вынул разбухший донельзя бумажник. — Двенадцати тысяч будет достаточно?
— Вы мне вернете эти деньги? — Во взгляде офицера сквозило недоверие. — Вы что — ангел небесный?
— Ну да, — пожал плечами Саша. — Выходит, что ангел… Только поклянитесь мне, Морошевич, что бросите играть. До добра это не доведет…
Он вышел из туалета и вернулся в буфет, где вовсю разворачивалось веселье.
— Вам можно доверять, капитан? — обратился он к «Бисмарку».
— Обижаете, штаб-ротмистр!
— Вот, — протянул Саша ему пистолет Морошевича. — Отдадите штаб-ротмистру, когда очухается.
— Нет, — покачал головой артиллерист. — Он все равно застрелится. Приперло его, штаб-ротмистр, понимаете? Я в такой ситуации тоже бывал, да Господь миловал… А Морошевич точно пулю в лоб пустит.
— Не пустит. Его тоже сегодня Господь миловал. — Александр положил оружие на стол и вышел.
Как раз объявили посадку, а солнце вовсю заливало здание аэропорта сквозь вымытые дождем окна…
* * *— Не желаете свежую газету? — У Сашиного кресла остановила тележку симпатичная бортпроводница.
— Охотно. — Штаб-ротмистр взял несколько газет и углубился в чтение.
Сюрприз ждал его уже на второй странице.
«Из Парижа сообщают, — прочел он под большой, чуть ли не на всю полосу статьей о положении в Запамирском крае, с которой ознакомился с большим интересом. — Вчера, в своем особняке на рю де Винагриер, убит экс-король Афганистана Махмуд-Шах, проживавший там под именем Мухаммеда Кабули. Вместе с бывшим монархом погибли его гражданская супруга баронесса Дювильи и дитя мужеска полу, полагаемое незаконнорожденным отпрыском Махмуд-Шаха. Полиция подозревает бывших подданных экс-короля, наводнивших Париж после его свержения. Уже арестовано несколько десятков афганских эмигрантов, и аресты продолжаются. Мы будем держать наших читателей в курсе этой криминальной истории с политическим подтекстом».
Александр опустил газету. Заметка не сопровождалась фото убиенного, но ему и не было в нем нужды. Махмуд-Шах, будто живой, встал перед ним. Не таким, каким довелось видеть его в последний раз — растрепанным, с пистолетом в руках, а тем печальным «принцем Гамлетом Афганского королевства», принимавшим русского гостя в своем дворце.
«От судьбы не уйдешь, — грустно подумал штаб-ротмистр. — Монарх должен править или умереть… Третьего не дано. Корона снимается лишь с головой…»
Оставался вопрос, кто именно помог Махмуду уйти со сцены окончательно — головорезы более удачливого кузена или его, Сашины, благодетели? Но получать на него ответ у молодого офицера не было никакого желания. Он не так долго жил на белом свете, но отлично понимал, что перед желающим заглянуть за ширму может разверзнуться такая бездна, что возврата из нее уже не будет. Зачем будить призраков? Мосты в прошлое были сожжены без остатка, и перед ним открывалась новая страница его жизни. Какой она будет? Черной? Белой? Время покажет…
Но судьба снова напомнила ему о себе.
На восьмой полосе «Петербургских ведомостей», там, где обычно публиковались реклама и некрологи, глаз сразу зацепился за небольшое, скромно украшенное православным крестиком объявление в траурной рамке:
«В среду, восемнадцатого мая, в Крестовоздвиженской церкви состоится отпевание безвременно почившего статского советника Н. И. Линевича. Безутешная вдова покойного, его родные и друзья будут рады всем желающим присоединиться к ним в их бесконечной скорби».
«Что-о-о?!!»
Молодой человек выхватил из стопки «Петропольского смехача», славившегося своей до предела скандальной, но удивительно точной криминальной хроникой, и принялся лихорадочно листать сероватые, плохой бумаги страницы. Искомое нашлось скоро.
«Петербургский обыватель был потрясен гибелью на дуэли молодого, подающего большие надежды чиновника железнодорожного ведомства Н. И. Линевича, не так давно пожалованного чином статского советника за выдающиеся успехи при строительстве дороги в новоприобретенной провинции Империи — Запамирском крае. Ситуация предстает еще более пикантной в том свете, что упомянутый чиновник буквально только что — менее месяца назад — сам застрелил на дуэли весьма видную фигуру столичного высшего общества: известного всем Дмитрия Вельяминова — блестящего гвардейца и светского франта. Невольно задаешься вопросом: какие распри могли возникнуть между столичным чиновником и его убийцей — никому доселе не известным отставным поручиком фон Минденом? Пока обыватель теряется в догадках, ваш покорный слуга рискнет предположить, что поводом для этой растянутой во времени двойной дуэли с двумя жертвами могла быть банальная любовная интрижка. Вероятно, ни князь, ни остзейский барон не смогли простить счастливому сопернику женитьбы на одной из первых красавиц Санкт-Петербурга Анастасии Головниной…»
Строки смешались перед глазами штаб-ротмистра.
Вот это удар! Кто же мог ожидать от хладнокровного и прагматичного немца поступка такого поистине русского размаха? Ах, фон Минден, фон Минден… Александр с раскаяньем вспомнил, что, возвратившись домой, он ни на минуту не обеспокоился тем, жив ли его товарищ по плену и скитаниям, и вообще — что с ним стало. За своими заботами и волнениями он совсем позабыл невзрачного поручика. А тот, выходит, не позабыл своего спасителя…
«Что же Настя? — опомнился Бежецкий. — Ведь она сейчас возненавидит меня до смерти! Меня, клятвенно пообещавшего, что с головы ее милого не упадет и волоса… Но кто мог подумать?»
Он даже встал было из кресла, чтобы срочно бежать, ехать, лететь к ней и попытаться все объяснить, но за стеклом иллюминатора далеко внизу уже проплывали похожие на айсберги облака…
А еще сложились вместе слова: «безутешная вдова покойного» и «женитьба на Анастасии Головниной». Он опять опоздал…
— Вам плохо? — заботливо склонилась к нему милая, словно ангел, бортпроводница.
— Нет, сударыня, — вымученно улыбнулся офицер. — У меня все в порядке…
Да, у него теперь действительно все было в порядке. Сожженные мосты отрезали путь назад, будто тому, древнему Александру. И путь лежал только вперед, в неизвестность…__
Примечания
1
Перевод И. Голубева.
2
В Британской армии долгое время действовал старинный принцип: офицер не производился в следующий чин, если, во-первых, этот чин был занят в полку, а во-вторых, даже если образовывалась вакансия, он должен был оплатить из личных денег патент на право получения этого чина. Поэтому небогатые офицеры могли проходить в невысоких чинах очень долго, а имеющие достаточное состояние производились в высокие даже несмотря на молодость.
3
Что такое? (пушту)
4
Инсургент (устар.) — от латинского «insurgens» — «поднимающийся» — повстанец.
5
Крупнокалиберный (12,7 мм) пулемет «НСВ» «Утес».
6
Жаргонное название младшего лейтенанта.
7
ПГВ — пулеметно-гранатометный взвод.
8
Бухарский эмират, входящий в Туркестанский край Российской империи, имел собственную армию, созданную по российскому образцу.
9
Звание лейтенанта, соответствующее пехотному и кавалерийскому поручику, существовало в Российском Императорском флоте.
10
Чарс — наркотик.
11
Разновидность азартной карточной игры.
12
Транс-Афганская железная дорог а (ТАЖД) — по аналогии с Китайско-Восточной железной дорогой (КВЖД).
13
«Грач» — жаргонное название штурмовика «Су-25»
14
Казачий чин есаула соответствовал ротмистру армейской кавалерии или капитану в пехоте.
15
«Зеленые» — жаргонное название «царандоя», сил безопасности ДРА. Происходит от цвета обмундирования.
16
Перевод И. Голубева.
17
«Клюквой» в армии называли орден Святой Анны 4-й степени, знак которого носился прикрепленным к эфесу холодного оружия.
18
Гяур — неверный, не мусульманин.
19
Банкнота в 100 рублей с портретом императрицы Екатерины II.
20
В склепе Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, по традиции, хоронили Императоров и представителей Царствующего Дома.
