Юрий Валин - Окраина. «Штрафники»
— Да стойте же, господин Пернов!
Объект только прибавил хода и возопил:
— Лорин, меня похищают! Полиция!
Взвизгнула выходящая из бара смуглая красавица.
Пернов обернулся, убедился, что это не вожделенная Лорин, и еще наддал.
— Вот сука! Ногу прострелю, — зарычал Андрей, сбрасывая рюкзак и выхватывая пистолет.
— Не нужно шума, абзац, что будет. — Мариэтта подотстала.
— Гражданин Пернов, стойте! Операцию проводит ФСПП. Стой, стрелять буду! — Андрей прибавил сколько мог. Колено вело себя примерно, но догнать спортивного идиота-бухгалтера было трудно.
— Граната! Ложись! — взвизгнула Мариэтта.
Через голову Андрея перелетел и покатился по асфальту темный продолговатый предмет, в котором начальник «КП-29» вовремя опознал фонарь. Пернов, напуганный и глаз на затылке не имеющий, спешно упал на тротуар и прикрыл ладонями гениальный затылок.
— Берегись, взорвется! — для страховки заорал Андрей и с облегчением плюхнулся на объект. Пернов крякнул.
— Лежите, сейчас рванет, — трагическим шепотом приказал Андрей. Рядом упала Мариэтта с рюкзаками и разбитым фонариком в руках.
— Казенное имущество, между прочим, — отдуваясь, пробормотал Андрей.
— Между прочим, это ваш осветительный прибор, — парировала коварная Капчага.
Уже близко топал Генка. До объекта что-то дошло — начал ворочаться. Спортивный, гад. Мариэтта, пытающаяся сесть на ноги финансиста, заработала лакированным штиблетом в колено.
— Да дайте ему по башке! — возмущенно заорал Генка.
— Спокойнее, Сергей Сергеевич. — Андрей заламывал Пернову руку, но тот, накачанный, как профессиональный атлет, трепыхался все сильнее. Тут поднялась злая Капчага и, не говоря худого слова, врезала объекту по затылку многострадальным фонарем. Финансист мгновенно обмяк.
— А че? — прохрипела дева. — Он крепкий, как олимпиец.
— Так у него же мозг — ахиллесова пята.
— Манька его не по мозгу, а по спецместу, — заступился Генка. — Это я показывал.
— Ниндзя-черепашки. Давайте-ка в «Боспор» метить, — Андрей выпрямился. От «Хуфу» бежали доблестные охранники во главе с красавчиком-начальником. Из бара тоже лезли какие-то крепкие отутюженные ребята.
— Операцию проводит «Боспор-29»! Оцепить место происшествия! — рявкнул Андрей, вспоминая горластую армейскую юность и держа на виду оба пистолета: архаичный «смит-вессон» должен был произвести впечатление. Охранное воинство приостановилось в замешательстве. В следующее мгновение Отделение и объект оказались в фойе малого зала. От неожиданности начальник «КП-29» крепко приложился копчиком о давно пустующую кадку из-под пальмы и осыпал бесчувственного Пернова сухой старинной землей.
Глава 8
Яблоки на снегу
29 апреля — 5 мая
Reuters — «Конфликт у реки Девиа перестал быть региональным. Этой ночью подводная лодка класса V-203 ВМС Эквадора атаковала транспорт с колумбийскими десантниками, следующий из Буэнавентуры».
Интерфакс — «Причины техногенной аварии у Сыктывкара уточняются. МЧС перебрасывает дополнительные силы».
«Московский кроманьонец» — «Согласитесь, трудно представить, что наша полиция абсолютно бессильна. Возможно, в исчезновении горожан кто-то заинтересован. Есть основания полагать, что следы ведут…»
Андрей сидел с Генкой в буфете. Пили пиво. «Суверен-Инвест» прислал в знак благодарности пять ящиков диковинного портера. Пиво было жутко дорогим, но таким черным и густым, что Андрей с трудом выцедил стакан. Лично от безмерно признательного финансиста Отделение получило эксклюзивный ноутбук. Плиткой из полированной стали, плотно набитой высокими технологиями, завладела Мариэтта, портер исправно потреблял Генка, а начальник радовался, что кокаин и легкая черепно-мозговая травма столь удачно скорректировали воспоминания господина Пернова. Банкир оставался уверен, что был спасен во время попытки похищения. Ну и ладненько.
— Сергеич, я от «Хуфу» ошалел в край, — задумчиво сказал Генка, потягивая нефтяной на вид напиток. — Чудное с виду место.
— Понятно, я сам в таком первый раз был, — согласился Андрей, пощелкивая ногтем по стакану с «вечно-жигулевским».
— Да я в основном про баб, — пробормотал Генка. — Девки — мечта. Что ноги, что момент готовности. Оторвался, аж спасу нет. Только ощущение, что вхолостую. Нет, мануально и на ощупь очень хорошо вспоминается, но…
— Это «Фата». Отражение отражений.
— Понятное дело. — Иванов скорбно смотрел в окно, где припозднившиеся бирлюковцы под унылым дождем торопились на работу, срезая путь через пандус безжизненного «Боспора». — Здесь натуральные. Я бы вот ту, в зеленом, пригласил пивка попить.
— Попостись еще пару дней. Ты же даже бегать не мог.
— Я в прямом смысле — просто попить пива. У зелененькой хоть ноги «буковкой», но она живая. Как наши девки были. Сергеич, я же в окно смотрю, как в альбом старинный. Вроде мертвецы вокруг.
Андрей вздохнул:
— Мы еще живы. И время еще есть. Поработаем.
— Я тоже жив. — Иванов глотнул портера. — Только непонятно зачем. Вчера иду из магазина, вижу — парень знакомый. Брат девчонки, с которой один мой кореш… В общем, не суть важно. И не подойти, не расспросить, что да как. И главное, не он это. Тот-то мертвый. Это ж для вас просто «калька» лопнула, а для меня все-все пропало.
— Понимаю. Только ты чего хочешь? Чтобы я за пузырем сходил и мы это дело утопить попробовали?
— Да не поможет. И потом, у тебя свидание. Какие уж тут пьянки. Взяла все-таки тебя за жабры Манька. Это хорошо. Завидую. Мариэтта хоть чума, но классная. И чего ты упирался? Интересно, как оно у вас к постели так мигом развернулось.
— Очень интересно?
— Да что я, малолетка, расспрашивать? Я в философском плане. От «Хуфу» все-таки польза была. Посмотрели бы вы на себя. Я офигел — у тебя же губы были, как у той куклы музыкальной. Нет, натуральная чума Манька. Где бы мне такую найти?
— Найдешь. Есть где поискать. — Андрей поднялся — в фойе выплыла «чума» собственной персоной.
Хорошенькая. Такая вызывающе юная, что даже сердце защемило. Излюбленная коротенькая «полицейская» курточка, бархатный черный шарф. Свободные брюки (вместе купили в «Империи»), сапожки на классической шпильке (приобрела сама после мучительной борьбы с могучим влиянием «мародеров»). Уложенная стрижка чуть тронута лаком. Естественный коралл губ. Правильная девочка.
— Чего, я извиняюсь, уставились? — мрачно поинтересовалась девочка. — Если что не в тему — принимаю комментарии, советы и пожелания. Абздольц, какая я сегодня ванильная.
— Не психуй, — сказал Генка, с удовольствием озирая подружку. — Все на уровне. Женева пополам с Монте-Карло. Я бы такую кадрить не решился.
— Рухну, какой комплимент. Ты же теперь только по сортирам промышляешь, бандерас бесхвостый на больничном. — Мариэтта повернулась к Андрею: — Что молчишь, начальник? Я ж сейчас ножками топотать от сомнений начну.
— Губы, может, поправишь? — задумчиво сказал Андрей. — Блекло чуть-чуть.
— Вот! Хеш-Ке тоже кривилась.
— Да езжайте вы уже, — посоветовал Генка. — Нервы только треплете.
* * *Андрей вел джип осторожно. По Липецкой еще можно было спокойно двигаться, «пробка» вырасти не успела. Мариэтта с губами справилась, придирчиво рассмотрела в зеркало ставший сочным рот и снова полезла за помадой.
— Оставь, Капчага. Ты и так слишком хороша для меня.
— Кому льстите, гражданин начальник?
— Мань, хочешь, не поедем?
— Абзац! Мне же интересно!
— Вот и ей интересно. Собственно, и мне самому интересно. И ничего не случится, если фыркнете друг на друга. Я вас обеих знаю.
Ехали проведать Татьяну Андреевну. Дочь, вечно занятая, как-то заскочила к «Боспору». Андрей пообщался с единственным ребенком в машине. Как всегда, на минуту разговора приходилось три-четыре звонка мобильного телефона дочери. Телевизионное производство — это вам не какие-нибудь операции в сопредельных пространствах. В «Останкино» каждая секунда на счету. В общем-то, к такому стилю жизни дочери Андрей давно привык. Повидались, укатила работать. Сейчас вроде бы ответный визит намечался.
Мариэтта наконец оставила в покое сумку:
— Старый, а что Генка? Колбасит его?
— Спецназ держится. Но уходить ему действительно нужно. Тяжко жить на кладбище.
После решения об отставке Иванов заметно сдал. Не физически, но духом точно. Язык перестал за зубами держать. Впрочем, в ФСПП дали добро на расширение круга допуска. Впереди уже маячили большие перемены. Андрей и так о многом уже давно догадывался.
Генка был родом из Химок. Те Химки и та Россия уже исчезли. Как и еще три «кальки», о которых было достоверно известно. В Генкином мире все началось восемь лет назад…
