Олег Шовкуненко - Оружейник. Азартные игры со смертью(СИ)
— Заболтался я тут с тобой, Григорич, — Дима как заяц рванул к выходу. — Потом как-нибудь поговорим.
— Беги-беги, торопыга, — проворчал я ему вслед.
В соседней комнатушке стоял бак с кипяченой водой. Выплеснув себе в лицо пару кружек, прополоскав рот, я решил, что утренний туалет окончен. Теперь следовало запихнуть в себя завтрак и поскорее заняться ремонтом машины. Пулеметы, оптика, фары и прочая мелочь, конечно же, будет заменена в «Логове», но все те повреждения, для ликвидации которых потребуется мощность ремонтных мастерских, должны быть устранены именно здесь, в Подольске.
Поприветствовав деда Кузю, который опять занял свой боевой пост, я вновь поднялся наверх. В нашей «спальне» оказался лишь Леший.
— Куда Мурата дел? — спросил я, вытираясь воротом телогрейки.
— Отправил его на разведку, — Загребельный кивнул в сторону грязных, залепленных паутиной окон, за которыми виднелся поселок. — Пусть походит, ознакомится с обстановкой, выяснит кто чем дышит. Если не из Надеждинских резервов, то может хоть из запасов какого-нибудь Дома и удастся кое-чего раздобыть. — Тут Андрюха оговорился. — Я не о соляре, конечно. О жратве. Ведь там, на Проклятых, как я понимаю, особо не поохотишься.
— Скорее на нас поохотятся, — хмыкнул я и посоветовал приятелю: — Ты поосторожней с этим делом, с разведкой я имею в виду. Местное руководство сейчас будет весьма подозрительно относиться к нашему чрезмерному любопытству и праздному шатанию по лагерю.
— Не парься, — Леший хитро ухмыльнулся. — Мурат знает как себя вести, кому и что говорить. — С этими словами Андрюха указал на алюминиевую миску, которая теперь стояла на едва теплых углях костра. — Ешь скорей, а то вообще задубеет. Местные ни хрена готовить не умеют. Ни каша, а клейстер.
Взяв миску в руку, я засунул в рот первую ложку. Пережевывая слегка теплую массу, поинтересовался:
— Слушай, Андрей Кириллович, я все спросить тебя хотел, а Мурат он кто? Чем до войны занимался? Вижу, выправка у него имеется, но не думаю что строевик.
— Наш он... — подполковник ФСБ уточнил: — из нашего ведомства. Ертаева лет пять по всей Средней Азии гоняли. В Таджикистане Мурата янки срисовали. Чуть не угробили. Едва ноги унес. Так что войну он под Москвой встретил, на переподготовке.
— Ну-у-у, теперь понятно почему вы с ним так сроднились. В одном цирке, значит, выступали, два брата акробата.
— Ешь, давай, и не зубоскаль, а то девять часов уже скоро. — Леший подсунул мне под нос циферблат своих часов.
Это точно, время летело как сумасшедшее. Интересно почему так всегда бывает, стоит тебе начать куда-то спешить, и минуты, часы, дни будто сжимаются, спрессовываются, становятся быстрыми и юркими, как тараканы? И, кстати, точно так же разбегаются. Оглянешься, а их уже и след простыл. Один ты ошарашенный и растерянный стоишь, клипаешь глазами и только теперь начинаешь понимать, что уже везде опоздал. Только вот нам сейчас опаздывать было никак нельзя!
Я понял это и поспешил поскорее заглотить последнюю ложку каши. После чего облизнул губы и повертел в руках блестящую миску. Вещь в принципе была хорошая, нечета тому хламу, из которого пришлось запихиваться вчера вечером. Подобрав лежащую около матраса тряпку, я стал старательно вытирать трофеи. Тряпка оказалась та самая, которой спецагент Ертаев драил свой АКС, грязная, вся в пятнах оружейного масла. Ну да не беда! Когда ж это оружейника воротило от запаха смазки?
Ловко справившись с этой работой, я протянул Лешему и ложку и миску:
— На, спрячь к себе в мешок.
Андрюха поглядел на протянутые ему трофеи, потом на меня и скривился.
— Не жлобься, пусти на квартирку бедного человека. У меня ведь ничего не осталось, многолапые все утянули.
— Ладно, хрен с тобой, — Леший взял миску с ложкой и быстро запихнул в вещмешок. — Все? Готов? Больше ничего не желаешь захватить? Матрас, например?
— Остряк! — я первым двинулся к выходу.
Когда мы вышли из здания гостиницы, то обнаружили странное оживление: шум, голоса, туда-сюда шныряли вооруженные метлами и ведрами люди, в воздухе отчетливо смердело паленым мясом. Причина всей этой движухи стала понятна как только мы завернули за угол промкорпуса. Взгляду открылся вид на мой БТР. Вокруг машины копошилось человек двадцать, в основном женщины. Граблями и метлами они соскребали с асфальта расчвяканные тушки слизняков, циклопов, крестовиков и прочей нечисти, которую за ночь намолотили караульные. Пятна на асфальте тут же засыпали известкой или хлоркой. Всю собранную дичь скидывали в большой весело горящий костер. Дров да, пожалуй, и бензина на это дело Подольчане не пожалели.
Я поглядел по сторонам и, не заметив ни одного знакомого лица, вздохнул с облегчением. После этого поглубже втянул голову в плечи и негромко предложил сотоварищу:
— Андрюха, а давай-ка переждем пока они тут все закончат.
— Согласен, — Загребельный кисло усмехнулся. — Мне тоже не хочется общаться с этими «милыми» людьми.
— В больницу что ли заглянуть? — идея возникла не на пустом месте. Мы и так хотели навестить Пашку, узнать о дееспособности Блюмера.
— Почему нет? — Леший согласно кивнул.
По широкой дуге мы обогнули место зачистки и никем незамеченные юркнули в двери больницы. Народа хватало и здесь. Медленно ползали клиенты стационара, на расставленных вдоль стен табуретах сидели пришедшие на прием, привычно перепрыгивая через выбоины в полу проносились медицинские работники. Слышалось шарканье ног, возня, приглушенный гул голосов, детский плач, стук и лязг оброненного неумелыми руками оружия.
Раз уж мы оказались в хирургии, то логично было сперва узнать о судьбе аспиранта. Леший поймал за руку какую-то девчонку в белом халате и по-деловому, без тени заигрывания потребовал ответа:
— Где у вас тут лежачие, те, которые после операции?
— Ой! — девчушка ойкнула и, задрав вверх голову, ошалело вытаращилась на схватившего ее великана.
— Девушка, вы не бойтесь, — Андрюха осознал свою ошибку и отпустил жертву на волю. — Мы тут одного безрукого ищем. Вчера вечером доставили.
— С-сергея, наверное? — санитарка наконец опомнилась.
— Знаете его? — подполковник кивнул.
— Он в третьей палате.
— Живой? — в разговор вмешался уже я.
— Вы прямо такие вещи спрашиваете! — возмутилась санитарка. — Конечно живой.
— И как он?
— Жар у него был. Всю ночь бредил. А сейчас вроде получше уже. Уснул.
— Понятно, — Леший кивнул. — Тогда беспокоить его не будем.
— А рука как? Удалось сохранить? — я вспомнил о том, что Леший назвал Блюмера безруким и санитарка сразу же поняла о ком идет речь.
— Рука цела. Кисть только потерял. Хорошо, что ему первую помощь сразу оказали, антибиотики применили, а то бы не миновать заражения. Гангрена могла начаться.
— Это Блюмер ему должен спасибо сказать, — я ткнул пальцем в своего приятеля.
На этот раз девчонка посмотрела на Загребельного уважительно, почти восхищенно. Тот слегка покраснел и пробубнил:
— Получилось как-то так... Сообразил вовремя.
— А вы правда с упырями сражались? — санитарка переводила взгляд с Загребельного на меня и обратно. — Я их никогда не видела. Страшные наверно?
— Дай бог, чтобы и не увидела, — буркнул я.
— А Сергей как руку потерял? — девушке все было жуть как интересно.
— Люк пытался закрыть, а они его и схватили.
— Ой, смелый какой! — восхищенно воскликнула юная Подольчанка.
— Герой! — подтвердил Леший и многозначительно на меня покосился.
На этом месте наша милая беседа вдруг оборвалась. Одна из выходящих в вестибюль дверей приоткрылась и оттуда высунулась пожилая женщина. Глазами она мигом отыскала нашу собеседницу.
— Татьяна, тебя только за смертью посылать! Ну разве так можно?
— Уже бегу! — девушка поудобней перехватила картонную коробку, которую держала в руках и помчалась на зов.
— Живой, герой наш, — Леший проводил взглядом санитарку по имени Таня.
— Вопрос сколько времени он будет приходить в норму, — в отличие от Загребельного у меня не возникло желания наблюдать за худой задницей этой девчонки.
— А времени у него ровно до нашего отъезда, — когда дверь за санитаркой закрылась, подполковник наконец сосредоточился на серьезном разговоре. — Погрузим в «восьмидесятку» и даже спрашивать не станем. Он нам для дела нужен.
Что ж, я тоже склонялся к чему-то подобному, однако мне все не удавалось сформулировать план так четко и однозначно, как это сделал подполковник ФСБ.
Так как посещать Блюмера сейчас не требовалось, то мы сразу поднялись на второй этаж. Отыскав знакомую палату, я сделал жизнерадостную физиономию и распахнул дверь.
