Стрельников Валериевич - Земля необходимых.
Так что хорошо, что это получили. Неплохо, три максима, двадцать ручников, пять автоматических гранатометов, три пушки, две "катюши" китайские. Потом, когда все приедут и обживутся, Скорее всего, весной, насчет тяжелых и единых пулеметов поговорим. Рабинович их найдет минимум процентов на десять дешевле, чем в магазинах протектората. А пока этим нужно учиться пользоваться, - прапор ушел в склад.
К грузовикам я шел хмурый и задумчивый. Малик тоже, впрочем. Видимо, наши лица настолько были похожи, что Сергей с Виталием приостановились возле своих нижегородских грузовичков, и уставились на нас.
-Вы чего оба такие? - спросил Виталий, перебегая взглядом с моего лица на лицо Малика.
-А ты сам подумай, мы сейчас привезли четыре грузовика оружия для городского ополчения. Как ты думаешь, Виталь, руководство протектората настолько богатое, что может разбрасываться деньгами для крутых игрушек для мужиков-лапотников? Нет, все серьезнее,- Малик уселся на порожек УАЗа, достал из кабины термос с холодным чаем, налил крышку, выпил.
Я отобрал у него чашку, налил себе тоже. Все-таки жарковато, хотя температура в последние дни за сорок не лезет.
-Это значит, мужики, что игрушки кончились. Мы все сюда поехали, по большому счету, чтобы жить настоящей жизнью. И подспудно понимали, что все эти железки,- я кивнул на открытую дверь своего грузовика, где под потолком висел АКМ.- не просто так здесь продаются.
С другой стороны, если бы в Будёновске у людей было оружие, и они знали, что сами себя должны защитить, хрен бы Басаев с компанией ушел из города живым, на куски бы его порвали еще на подходе к роддому. И в Беслане, если бы как у нас, у мужиков и женщин на руках постоянно пистолеты и револьверы были, то никакого трехдневного ужаса и позора бы не было.
Так что, Малик, хорош хмуриться. Нам нужно учиться быть готовыми защищать себя и своих близких. А значит, будем учиться. И будем сильными. Поехали, мне еще мебель собирать.
И я полез в кабину. Низковата все же крыша у "Егеря", в Газели и то выше, и намного.
Солнцегорск, протекторат РА. 22 год, десятый месяц, 10. 29-22.
-Что задумался?- Олеся приподнялась на локте, поправив мне волосы.
-Ну все, путешествия окончились, начинается спокойная жизнь, завтра на работу. И у тебя тоже заказы есть, пока дома поработаешь. Но вообще нужно регистрироваться, и офис тебе делать с мастерской.
-Вов, это ателье называется. Я узнавала уже у Рабиновича, он пообещал помочь. По-моему, он обрадовался тому, что я умею шить и кроить. Мол, местечко без портнихи не местечко,- Олеся сонно потянулась, и вскоре заснула.
Я какое-то время лежал, глядя в дощатый потолок. За окном было тихо, только сверчали и трещали на все лады ночные насекомые и ветер шумел между навесом и грузовиком, порой поднимая занавеску в комнате. Надо же, другой мир. Никак не привыкну. И я уснул.
РемАвиаСтрой. Солнцегорск, протекторат РА. 22 год, десятый месяц, 11. 07-43.
-Понимаете, мужики, я прямо-таки счастлив, что вы наконец вышли на работу. Тут делов море, и у основном сами видите, установка и монтаж. А у нас сейчас в штате полсотни станочников, а слесарей нет. Тем более, опытных сборщиков и ремонтников. Так что давайте, вкалывайте.
Для начала пошли, нужно навесить мостовые краны в строящихся цехах. Будем сейчас опорные столбы ставить и двутавры на них вешать, а к концу недели краны придут из Демидовска, двадцатитонники, забросим мосты наверх.
Ну а потом станки устанавливать будете, да и ремонта хватит. А то Семеныч один зашивается, - наш механик, молодой шустрый парень, шел впереди нас, показывая объем работ и знакомя нас с рабочими и инженерами.
Конечно, по меркам старого мира, это была скорее маленькая фабрика, а не авиационный ремонтно-строительный завод. Но если учесть, что в протекторате всего проживает около трехсот тысяч человек, то масштабы производства достаточно внушительные.
Как мы узнали, на заводе должно работать около четырех сотен специалистов, и это пока. Там дальше видно будет. Как будут пользоваться спросом машины нашей постройки.
Вот с ремонтом, видимо, проблем не будет. Русская Армия активно эксплуатирует турбовинтовые штурмовички бразильской постройки, "Тукано", и переделанные под легкий разведчик Як-52. Хватает работы и вертолетам Ми-2 и Ми-8. Есть небольшая гражданская частная компания с американскими Бонанза Барон, небольшими двухмоторными самолетами. Эти самолеты и вертолеты проходят обслуживание в мастерских РА, где работают опытные механики, но ведь придет пора и капитального ремонта. Да и Ан-12 может потребоваться помощь. Именно поэтому был задуман и основан этот завод.
А строить машины здесь - это идея директора завода, которую он пробил на свой страх и риск у самого Аверьяна, полумифического отца-основателя протектората. И пробил под свое имя финансирование проекта. А это здесь очень серьезно, потому что не справившихся начальников здесь просто снимали. Мол, не можешь - не лезь. И это означало конец карьере, потом неудачник максимум бригадой руководил.
А начать делать даже простейшие копии американских самолетиков времен Второй Мировой, Пайпер Джей 4, машинки неприхотливой, надежной, способной сесть на пятачок и взлететь с него - это все равно авиапроизводство. И поднять его задача непростая. Да и требование у Аверьяна было простое - первая машина должна нормально взлететь и сесть после сезона дождей, когда просохнет полоса, которую сейчас засыпают мелкой галькой и укатывают дорожники.
Хотя я Тугова понимаю, риск был абсолютно оправдан. В случае успеха директор примерно в течение двух-трех лет становился весьма богатым человеком по меркам протектората. Да и Старого Мира тоже.
Вообще, заработная плата инженеров была минимум на половину больше, чем у квалифицированных рабочих, а руководителей отделов и начальников цехов в два-три раза. Что, в принципе, хоть и непривычно, но правильно. Но и требовали с инженеров по взрослому, что тоже верно. Поэтому организация труда в протекторате была отменной, по крайней мере, на мой взгляд. Вероятно, недостатки есть, куда без них. Но пока мне здесь нравится.
Пара рабочих дней прошли в напряженной работе по монтажу опор мостовых кранов в сборочном и ремонтном цехах. Рядом с нами строители поднимали стены из дощатых панелей демидовского производства, оставляя широкие проемы окон для света, закрытые поликарбонатом. Его везли из Старого Света именно для осветления промышленных строений. Крыши над головой пока еще не было, только собиралась. Работали шустро, аккуратно и внимательно. Рядом с цехами засыпали гравием и укатывали большие площадки. Асфальта пока в протекторате почти не было, дорого, хоть месторождения тяжелой нефти с высоким содержанием битума пока не было разведано. Работали по двенадцать часов в среднем, а это под весьма теплым Солнцем было совсем непросто. К концу смены железо раскалялось до такой степени, что при прикосновении голой рукой ожог был гарантирован. Роба от пота становилась колом после высыхания, и это за один день! Но куда деваться? Назвался слесарем - работай. Я с товарищами и работали, к среде уже были поставлены толстые опорные трубы, связаны стяжными швеллерами и уголками, а поверх их уложены рельсы. Осталось дождаться прихода двадцатитонных кранов из Берегового, и поднять и установить сами краны.
