Александр Авраменко - Падальщик
…Местный причал был деревянным. И очень длинным! Почти три километра длиной. Михаил пришвартовал катер к дальнему концу. Чуть ли не у выхода из залива. С автоматом в руках перепрыгнул на доски, поправил гранатную сумку на поясе. Теперь надо найти шахты, где располагались военные… Нужен транспорт. Пешком остров не обойдёшь. Впрочем, долго искать не пришлось — на причале стоял бортовой «ЗиЛ» с ключами в замке зажигания. Видимо, возил выживших и их вещи… Завёлся он сразу и, повинуясь водителю, послушно двинулся к видневшемуся в дальнем конце причала грунтовому въезду… Дорога была очень узкой, но проезжей. Видно, что по ней совсем недавно… Михаил грустно усмехнулся — недавно… Вчера!.. Грунтовка вывела его наверх, на гребень большой сопки, разделяющей остров вдоль. На самом верху остановился, поставил машину на ручной тормоз и передачу. По-прежнему не выпуская из рук автомат, влез на дрожащую под ногами тонкую крышу кабины…
Посёлок расстилался внизу, прямо под ним. А вторая дорога уходила в глубь Шалима… Похоже, что ему туда. По второй. Внезапно внизу, среди домов, что-то мелькнуло, и парень насторожился, сбрасывая автомат с плеча. Выживший?! Некстати… Несколько мгновений, и вдруг прямо из кустов с воем вылетел громадный, рыже-белый ком длинной шерсти. Собака! Колли! Самая настоящая колли! С жалобным лаем она запрыгала вокруг грузовика, а парень смахнул со лба пот и забросил автомат обратно за спину.
— Вот же дьявол! Напугал-то как…
Не боясь, спрыгнул на землю, и тут же лохматый вихрь налетел на него, жарко дыша и облизывая лицо. Пёс был обрадован до жути наличием человека, хозяина… Ну не могут собаки обходиться без человека. Сами себя прокормят. Выживут в лесу, в тундре, тайге. Да где угодно. Но они живут ради человека. И без него хиреют. Впрочем, и сам Михаил был рад неожиданной встрече, тем более что колли его признала за хозяина. Потрепал за ушами, взъерошил густую рыже-белую шерсть.
— Живой, живой, бедолага! Ну радуйся! Теперь — не пропадём!
Спохватился:
— А как тебя звать-то? А?
Тот, словно понял, коротко гавкнул, тут же заскулил, тычась холодным мокрым носом в щеку нового хозяина. Лизнул шершавым языком в щёку и успокоился в крепких объятиях присевшего на корточки человека, счастливо маша хвостом и дрожа от радости… Наконец Михаил отпустил собаку, обошёл вокруг машины и открыл дверцу с пассажирской стороны.
— Прыгай.
Овчарка не раздумывала ни мгновения. Словно это было ей привычно, одним махом влетела внутрь, устроилась на подушке сиденья, переступая передними лапами с места на место, внимательно следя за человеком, который возвращался за руль. Михаил вновь устроился за рулём, завёл двигатель.
— Что, поехали, бедолага?
Пёс вновь коротко гавкнул, словно соглашаясь, и парень воткнул передачу…
…База была огромной. Двенадцать громадных шахт для межконтинентальных ракет, помещения для тех, кто их обслуживает, подземные казармы, склады, арсеналы и, самое главное — собственная электростанция. Только обход всего, что таилось под гранитом сопок, занял почти четверо суток. Михаил поднимался по переходам, открывал комнаты, осматривал механизмы, не обращая внимания на сотни валяющихся повсюду скелетов, прерываясь только на короткий сон. Жевал что-то на ходу, пил то, что попадалось под руку, не забывая о приставшей к нему собаке, угощая её тем же, что ел сам. Колли не привередничал, жадно работая челюстями… Наконец, к исходу пятого дня парень выбрался наружу и задумчиво устроился на расположенной возле громадных металлических ворот скамейке, глядя на бескрайнее серое море. Он выжил. И наверняка не один. Где-то есть ещё те, кто смог перенести эпидемию по не понятным никому причинам. Но каким теперь станет мир? Почти час Михаил обшаривал эфир при помощи радиостанции базы, пытался дозвониться по установленным в комнате связи телефонам — гробовая тишина. Лишь вой помех в эфире… Так что же ему делать теперь? Что?! Перевёл свой взгляд на расстилающийся внизу посёлок, посмотрел на застывшие в бухте корабли… Просто выживать? Или попытаться наладить что-то? Наконец пришёл к решению, вновь поднялся со скамьи, шагнул к по-прежнему стоящему возле ворот «ЗиЛу». Собака, мирно лежащая возле ног парня, вскочила, с тревогой глядя на человека, но он успокаивающе произнёс:
— Не волнуйся, псина. Просто надо наш груз сюда перетащить.
Открыл пассажирскую дверцу, и колли одним прыжком оказался внутри. Мотор заурчал, и грузовик повёз пару вниз, на причал…
Катер так и стоял у пирса, привязанный толстым канатом. Михаил приступил к переносу привезённого с собой оружия и продуктов. Поскольку рабочих рук было мало, а ящиков и мешков много, то времени это заняло достаточна много. Взглянув на позаимствованные у одного из скелетов часы, парень понял, что уже почти утро очередного дня. Но и работа подходила к концу — кораблик заметно поднялся над водой. Вновь заработал двигатель, и грузовик поехал к базе. И вновь работа грузчика: затащить всё внутрь, сложить у стены… Запихать изъеденные кости в мешок, вынести наверх, забросить импровизированный саван в кузов. И так — отсек за отсеком, комната за комнатой. Потом надо всё вымести, по возможности — промыть из шланга… Изматывался страшно, работая с утра до ночи… Иногда вновь приходила в голову мысль: «А для чего я всё это делаю? Стоит ли?» И тут же гнал от себя прочь эти рассуждения. Он выжил. Значит, нужно место, чтобы продолжать свою жизнь дальше. Спокойное, безопасное, надёжное. Требуются продукты. Необходимы витамины. Оружие. Топливо. Одежда. Очень много чего нужно. Остров для постоянного проживания — просто идеальное место. Здесь много чего имеется. Правда, запасы базы почти исчерпаны. Судя по найденным документам, сюда должен был подойти караван с продовольствием для питания военнослужащих. Но… Склады посёлка малы. И на них практически ничего не осталось. Правда, кое-что удалось собрать по квартирам. Заодно присмотреть место под будущие посадки. Да-да, посадки. Нужно вырастить хотя бы картошку, раз ничего другого здесь нет. А после того, как он досконально проверит посёлок — вновь выбираться на Большую Землю и начинать собирать там всё, что может пригодиться…
…Удар ломом в замок. Треск дерева. И — как всегда: одежда на крючках. Посуда на кухне. Вонь от сгнившей пищи… Скелеты. Разные. Мужские. Женские. Детские. Одежду не брал. Если только попадалось что-то новое. В упаковке. Которую никто ещё не надевал. Иногда застывал на пороге вскрытого жилья с остановившимся взглядом. Когда натыкался на детскую кроватку с крохотных скелетиком внутри начинающих уже тлеть пелёнок… Потом такое случалось всё реже и реже. Как-то притерпелся, хоть и цинично это звучит. Впрочем, и скелеты с каждым днём становились всё меньше похожи на кости. Чума добиралась и до них, превращая в труху. Прикинув, Михаил понял, что примерно через пару-тройку месяцев от умерших останется только пыль…
