Вадим Львов - Сталь и пепел. Русский прорыв
Меморандум Громов слушал по радио, находясь рядом со своим командирским «Водником», смотря на ползущие по асфальту, гудящие турбинами «Барсы». Ничего особо экстремального в заявлении не было. Да, правительства Руси, Украины и Белоруссии потребовали допустить своих специалистов и криминалистов к расследованию теракта и потребовали выдачи преступников русскому правосудию. Но о переброске войск на запад не было ни слова.
Вот еще что. Бригада уходила на марш демонстративно, с оркестром, всем видом показывая, что у нее серьезные намерения.
Уже вечером, зайдя перекусить в придорожное кафе, время для этого он выкроил, Громов посмотрел новости канала CNN на украинском языке. Там открыто говорилось, что после теракта Русь совместно с Украиной и Белоруссией перебрасывает войска на запад. Цель этой переброски пока не ясна.
Корреспондент, глотая слова от волнения, верещал о том, что знаменитый «калининградский» одиннадцатый гвардейский корпус приведен в боевую готовность и выдвинулся к польской границе. В Польше паника, бегство людей на юг и запад.
– Обделались, гниды, – злорадно проскрипел украинский полковник из совместной оперативной группы управления Наливайченко, тыкая вилкой в салат.
– Это вам не детей взрывать и моряков резать…
– Вы думаете, это европейцы? – спросил Громов коллегу, отпивая отвратительный, сильно разведенный кофе из чашки.
– Ни, думаю це бусурмане яких вони на грудях пригріли. Але відповісти-повинна Европа.
– Понятно, что должны ответить, – согласился Громов. – Ничего, стоит корпусу появиться у восточных границ Европы, местные власти тут же найдут и выдадут убийц. Положив болт на толерантность и права человека. Это все хорошо, но когда в ответ на расстрел туристов беспредельными мигрантами к твоему уютному европейскому дому подъезжают «восьмидесятые» и добродушно гудят турбинами, права человека как-то сразу забываются. Их вытесняет инстинкт самосохранения.
Вашингтон. США. 15 июля
Звонок застал Роберта Пирса[11] в тот момент, когда он, сбросив ботинки и надоевший костюм с галстуком и облачившись в легкое трико, поднимался к себе в домашний кабинет с намерением посмотреть наконец телевизор. Но до комнаты он так не дошел.
– Привет, Роб, – послышался в трубке голос министра обороны США и его бывшего начальника по «русскому отделу» в Лэнгли Билла Гиббса. – Есть один интересный разговор. Приезжай на наше обычное место. Ждем тебя через час.
Роберт чертыхнулся и со вздохом поплелся вниз переодеваться. Последний разговор в «Сигарном клубе «Три секвойи», куда пригласил его Гиббс, окончился отставкой Пирса с поста директора Национальной разведки и переводом на другую должность. Тогда помимо Гиббса в разговоре участвовал помощник президента по национальной безопасности, отставной генерал Джек Джонсон. Приехавшему Роберту коллеги без обиняков объяснили, что, несмотря на то что лично президент Обайя очень доволен его работой на ниве разведки и тайных операций, республиканское большинство, захватившее конгресс, требует жертв. Республиканцам категорически не понравилась позиция администрации Обайя по поводу русско-европейского конфликта на Украине. Команду первого чернокожего президента обвиняли в мягкотелости, трусости и малодушии.
Слышались крики о сдаче США лидерских позиций в мире, даже сговоре с русскими. Насчет последнего – абсолютная правда, но Обайя к этому отношения не имел. «Шоколадный заяц» вообще ни к чему отношения не имел, он только открывал рот и появлялся на экранах телевизоров в нужный момент. Все решали его советники и члены правительства. А также лоббисты. Именно эти люди и решили договориться с русскими по-хорошему. Эту часть переговоров, то есть прямой контакт с главой русской национальной безопасности, взял на себя Пирс.
В конце концов, обнаглевших европейцев надо было поставить на место и вернуть влияние США в Старом Свете. Это удалось с блеском. Перепуганные лидеры ЕС, получив на Украине по сопатке от русских, забыли свою прежнюю гордыню и независимость и прижались к широкой груди США, словно птенцы к матери.
Но за грандиозным внешнеполитическим успехом последовал не менее грандиозный провал во внутренней политике. «Левые» из Демократической партии решили в разгар мирового кризиса устроить реформу медицинского страхования. Лучшего время эти умники-псевдоинтеллектуалы не могли найти… В двух словах, предлагалось обеспечить медицинской страховкой всех неимущих граждан США. Это почти десять процентов от трехсотмиллионного населения Северной Америки. Естественно, кому из налогоплательщиков хочется кормить всю эту свору бездельников и нищих? Тем более когда надо затянуть собственные пояса…
Возмущенный левацкими реформами «средний класс» дружно проголосовал за республиканцев на ближайших выборах, и власть команды Обайя пошатнулась. Роберт знал правила игры. Раз конгресс требует скальпов, он их получит. Кандидатов на жертвенного агнца было несколько, но Пирс понимал, что его карта как шефа национальной разведки бита. Гиббс был связан с умеренными республиканцами, Джек Джонсон популярен среди военных и связывает демократов с вооруженными силами. Глава Госдепа Хиллари Клейтон и директор ЦРУ Леон Барнетта – высокопоставленные деятели Демократической партии.
– Ты понимаешь, Роб, кто-то должен уйти, – вкрадчиво сказал Билл.
– Это нужно Америке, сынок. Здесь не место личным обидам. Вопрос идет о стабильности, – добавил Джек, поигрывая сигарой.
– Я все понял, – кивнул Роберт. – Каковы мои дальнейшие шаги?
– Не знаешь? – улыбнулся Гиббс. – Тебя прочат в заместители к… – Билл ткнул пальцем в лепной потолок.
– Что, в Госдеп?! – почти заорал Роберт, ужасаясь одной только мысли, что придется работать с этой ведьмой Клейтон. Это невозможно, особенно после того, как они с ней сцепились по украинскому вопросу. – Нет, сынок, не в Госдеп. – Джонсон встал и налил виски в три стакана, один из которых протянул Пирсу: – Тут Билл всячески тебя расхваливал, говорил, какой ты прекрасный оперативник. Все-таки одиннадцать лет полевым агентом в Восточной Европе – не шутка. Разбираешься ты и в бюрократической волоките. Если к этому добавить немалый опыт работы в сфере борьбы с наркотиками и терроризмом, то специалист получается первоклассный. Должность первого заместителя Рождественской Свинки тебя устроит?
Пирс на секунду закрыл глаза… Заместитель министра внутренней безопасности[12] – в данной ситуации не самый плохой выбор. А министр Джанет Торино, известная из-за внешности и фигуры по прозвищу Рождественская Свинка – достойный человек и, главное, не истеричка.
