Роман Куликов - Цепь судьбы
Деревья мелькали перед глазами. Барс чудом не натыкался на них. Он выставил перед собой одну руку, а другой вцепился в автомат.
«Только не отключиться! Только не отключиться!» – стучала в голове мысль. – «Они же бросят… или пристрелят».
Пальцы еще сильнее вцепились в цевье. О «заточке» в кармане Ловкача он даже не подумал. Проклятые голоса, раздававшиеся в его голове, мешали трезво мыслить. Они настойчиво звали его куда-то, называли места, о которых он никогда не слышал и, словно наказывая его за непослушание, отзывались тошнотой, головокружением и болезненной слабостью.
Барс почти ничего не слышал, он тупо шел вперед, затрачивая все силы, чтобы просто переставлять ноги. Он потерял ощущение времени и пространства. Тонкая ветка хлестнула его по лицу, оставив красный след поперек щеки, но Барс почти не почувствовал этого.
Сделав очередной шаг, Барс вдруг понял, что впереди пустота. Взмахнув руками, он покатился вниз по склону очередного оврага. Больно ударился ногой о корягу, перекувырнулся, подлетел и со всего маху грохнулся на мокрый песок, угодив головой прямо в ручей. Он попытался вдохнуть, и ледяная вода устремилась в легкие.
Барс подавился, закашлялся, инстинктивно приподнялся на руках. Спазм перехватил грудь, и следующую минуту он стоял на четвереньках, выкашливая воду. Удивительно, но это помогло ему прийти в себя. Когда сверху раздались глухие голоса товарищей, зовущие его, Барс уже смог внятно ответить.
– Я здесь, у ручья, – прохрипел он.
Ловкач спустился первым и помог Тарасу.
– Ты чего, совсем с катушек слетел? – наскочил он на Барса. – Какого хрена ты ломанулся, неся какую-то ахинею?
– Кто? – Барс не помнил, чтобы говорил вслух.
– Конь в пальто! Кобелево, Филисово, выселки какие-то…
Барс вздрогнул. Эти слова нашептывали ему голоса. Значит, он непроизвольно озвучил их во время приступа.
Тарас напился воды из ручья и поправил Ловкача:
– Андреевские.
– Чего?
– Андреевские выселки, – потом посмотрел на Барса. – Ты из Московской области, что ли?
– Нет, с чего ты взял?
– С того. Пошли, Ловкач, нам туда, – седой зэк зашагал по течению ручья.
Барс поднялся, поправил автомат, кое-как утер рукавом лицо, потом догнал Тараса и схватил за рукав.
– Ты с чего это взял?!
Ловкач тут же отпихнул его. Барс оступился и грохнулся в воду, поднялся и, с яростью глядя на обидчика, схватился за автомат.
Тарас остановил Ловкача, уже схватившегося за «заточку». Сурово посмотрел на Барса и сказал:
– Клешни не распускай. Нам еще долго вместе идти. Взял с того, что это все оттуда названия. По «ящику» говорили. Одна из Зон там этих – аномальных.
– Что за зона чудная? – недоверчиво фыркнул Ловкач. – У меня пятая ходка была уже, но о такой не слышал.
– Твое счастье, – хмуро ответил Тарас. – Хватит дурака валять, идти надо.
* * *По воде шли долго, почти час. Несмотря на небольшую глубину и ровное дно ручья, идти оказалось тяжелее, чем бежать по лесу. Беглецы основательно вымотались. Все это время Барс не переставал думать над словами Тараса.
Московская область. Кто или что так настойчиво звал его туда? И, главное, зачем? Почему больше никто из заключенных не слышал проклятого Зова. Барс со злостью осознавал, что именно из-за этого он сейчас был беглецом. Приступы, как тот, что он испытал недавно, появились неожиданно, постепенно становились все чаще и с каждым разом все сильнее. Если бы он случайно не узнал о готовящемся побеге и не настоял, чтобы взяли и его, Барс был уверен, что скоро в одиночку предпринял бы такую попытку. И не сомневался, что закончилась бы эта попытка его смертью. Но сейчас ему подфартило.
– Выходим на берег, – сказал Тарас. – Надо отжать носки, а то без ног останемся.
Погони слышно не было, но в том, что их преследуют, никто не сомневался. Поэтому все делали быстро, и уже через несколько минут беглецы снова углубились в лес.
Сушняк трещал под ногами, ветки то и дело цеплялись за одежду, словно хотели задержать людей. Корни, будто специально, вылезали из земли, чтобы о них спотыкались.
Потеряв ощущение времени, беглецы не заметили, как начали сгущаться сумерки. Стало казаться, что лес уплотнился и идти через него труднее с каждым шагом. Злость и отчаяние накапливались у людей внутри, находя выход в приглушенных ругательствах. Барс даже перестал думать о голосах в своей голове, направив все усилия на то, чтобы идти вперед.
Наконец, деревья стали редеть и вскоре беглецы вышли к железнодорожной насыпи.
– Ух ты, лунная дорожка, два «пера» блестят в руках, раздевайся дорогая, я ведь вовсе не монах, – продекламировал Ловкач, когда все трое поднялись наверх и устало присели на рельсы.
Неожиданно Барс почувствовал легкую тошноту. Первый признак начинающегося приступа. Барс тут же покрылся холодным потом. Сейчас уже не получится уйти вперед. Он бросил осторожный взгляд на Ловкача, потом на Тараса. В этот раз они точно не упустят момента завладеть автоматом и… Барс почти физически ощутил, как «заточка» входит ему между ребер. Собрав волю в кулак, он постарался очистить разум. Закрыл глаза, прогнал все мысли, и… тошнота прошла, голоса не появились. Осталось лишь странное, тянущее чувство в затылке. Барс понял: чтобы побороть приступ, нужно было действовать.
– Дальше куда? – хрипло спросил он через минуту.
– Там, – тяжело дыша, Тарас вытянул руку, указывая вдоль полотна. – Метров через двести развилка. Одна ветка ведет в тупик. Нам туда.
– Чего в тупике делать?
– Сухари сушить! – огрызнулся Тарас, но потом все же добавил со злостью в голосе: – Дрезина там спрятана.
Барс молча поднялся, закинул автомат на плечо и пошел по шпалам в указанном направлении.
– Вот сучара, – едва слышно проговорил Ловкач, но тоже поднялся и помог встать Тарасу.
Дрезина оказалась, где и сказал Тарас, заваленная ветками так, что издалека выглядела кучей мусора.
Барс и Ловкач вдвоем растащили ветки, потом забрались на платформу и втянули на нее вконец выбившегося из сил Тараса.
– Сильно не разгоняйтесь, – предостерег седой зэк. – У развилки надо будет стрелку перевести.
* * *Ночь выдалась безлунная, и беглецы ехали на дрезине в непроглядной темноте. С большим трудом Барсу удавалось не думать о том, что скрипящая платформа несла их в пустоту, в неизвестность. Он обнадеживал себя тем, что у Тараса есть план. Вскоре он совсем потерялся во времени. Даже под страхом смерти он не смог бы сказать, сколько прошло минут или часов с момента, как они взобрались на дрезину. Лишь взмахи рукоятей и равномерное перестукивание колес на стыках рельс отмеряли расстояние, покрытое беглецами.
