Андрей Круз - Ветер над островами — 2
— Как у всех — пусть как у всех, но я уже до плавания пообещал устроить, — немного посокрушался я.
Ну да, все понятно, раньше в деревнях все свадьбы осенью гуляли, когда урожай собран, а зима еще не началась, ну и здесь должны "в несезон", мог бы и сам сообразить.
— Это ты по дури, — без всякой деликатности махнула рукой Валентина. — Аглая поймет, да и преподобный отговаривать наверняка будет. Сегодня вернешься — тогда и обсуди.
Завтракать на рассвете на этой террасе особенно хорошо. С моря легкий бриз, красное солнце по всей поверхности малиновыми искрами разбегается. Чай Валентина заваривает как-то так, что у меня самого не получается, выходит он душистым и вкусным, а гренки хрустят на зубах так, что в ушах отдается.
Тимофей вывел мне Зорьку, уже оседланную, подстраховал, пока я со своей ногой в седло карабкался. Ворота за мной закрывать уже не стал, день настал. По дороге встретил Василия с двуколкой, он ехал Веру забирать. Поздоровались и разъехались. И вообще оживленно стало, потому что фермеры здесь с петухами встают и сразу на работы разъезжаются.
Пару раз пускал Зорьку рысью, но надолго меня не хватало, переходили снова на шаг. Быстрее бы зажило, что ли, ни пройтись нормально, ни проехаться. Аглая двуколку предлагала, так может согласиться? Или даже нанять кого "водителем", благо финансы позволяют? А что, не лишено смысла вообще-то. Надо подумать.
В городе тоже было оживленно, мамаши младших детей в местную школу вели, развозчики из лавок катили на тележках, в которые были запряжены все больше меланхоличного вида ослики, от дома к дому, развозя заказы, открывались лавки. Дневная жара не опустилась еще на город, поэтому многие стремились переделать все свои дела на улице прямо сейчас.
В порту было оживленно, люди расходились по своим местам, видна была суета на палубах пришедших из других краев судов, везде шла утренняя приборка. В общем, жизнь своим чередом шла.
Собирался я идти говорить с Игнатием, да никуда идти не пришлось, он меня у коновязи встретил, повод подержал пока я с лошади слезал, стараясь лишний раз ногу не напрячь.
— Как дела, Игнатий? — спросил я, пожав ему руку.
— Да нормально дела, только разговор к тебе имеется от всего экипажа.
— На "Аглаю" перейти хотите? — перешел я сразу к главному, надеясь, что угадал.
Игнатий смутился немного.
— А что, уже все знают? Так мы только промеж собой пока говорили.
— Нет, просто догадался, — успокоил я его. — Посидим? — показал я тростью на "курилку", несколько скамеек и столов под тростниковым навесом, где обычно собирались на обед те, кто носил этот самый обед с собой.
— Ага, посидим, — с готовностью согласился Игнатий. — Так вот, поговорили мы промеж собой. Работал я на Павла и на дочь его, понятное дело. Остальной экипаж новый… ну да что я рассказывать тебе буду, сам все знаешь. Нет у них перед Евгеном обязанностей, никакого договора, так? Вот и послали меня к тебе делегатом, значит, узнать, хочешь ты весь экипаж на "Аглаю" нанять, или нет?
— Ну а ты как думаешь? — спросил я, усаживаясь и вытягивая ногу.
— Да думаю, что не отказался бы, так? Если начистоту, — тут Игнатий ухмыльнулся до ушей, — то в морском деле ты ни уха, ни рыла, верно?
— Верно, именно так и есть. Так о чем ты сейчас договориться хочешь?
— Значит, получается так, — он снял шляпу и почесал в затылке, — что я для тебя этот экипаж нанять не могу. Потому как представляю сейчас не тебя, а их. Так?
— Ну, — поощрил я его к продолжению.
— Тогда тебе надо договариваться вроде как со мной, но я это делать один тоже не хочу. А потому предлагаю тебе сразу со всеми повидаться и со всеми разом поговорить.
— Где и когда?
— А вот хоть сегодня, после шестого колокола. Сможешь? — заметив, что я продолжаю вопросительно смотреть на него, Игнатий спохватился и уточнил: — В "Винной бочке", там у нас принято и договоры подписывать, и отмечать подписание.
— Игнатий, ты раз про наем заговорил, то меньше бы "отмечание" поминал, — я поднялся, опираясь на палку. — Забыл, как мы с тобой познакомились?
— За это не беспокойся, ничего лишнего себе не позволю, — сказал он преувеличенно решительно и даже рукой махнул для вящей убедительности.
— Ну да, ну да, ни капли в рот, ни сантиметра в жо… неважно, в общем, — не закончил я фразу. — С понедельника новая жизнь, — сказал я еще тише и чуть туговатый на ухо Игнатий ничего не услышал.
Ну вот, все как и рассчитывал! Надо бы перекреститься, да пока не привыкну к этому. Теперь у меня экипаж есть, и к тому же свой, знакомый. Ничего страшного, встречусь, поговорю, думаю, что и договорюсь. Так что дело остается только за "бойцами", окончанием ремонта и… и свадьбой, пожалуй. А если точнее, то надо как-то разрулить ту ситуацию, что я вчера сдуру и по незнанию местных реалий накреативил. Ладно, мы с Аглаей все равно в полдень увидимся, вот у нее и поинтересуюсь, как вообще лучше все сделать.
На яхте пахло краской, Иван-моторист взялся за малярные работы, предпочитая экономить на услугах верфи. Не мудрствуя лукаво, я тоже вооружился поддоном с белилами, валиком и присоединился к нему, экономить так экономить.
4
— На "Крачку" мне придется искать приказчика, самому на два стула не сесть, — Евген, раскрыв перед собой большой блокнот, излагал свое видение будущего Веры, а заодно и семейного дела. — Тебе же, Вера, оставляю все складское хозяйство, расчеты и торговлю с другими домами. Считай, что половина дела у тебя.
Евген не врал, тут все по-честному. Торговля у дома Светловых не только на своих судах, на складах куда больше всякого товара, чем возят "Чайка" с "Крачкой". Иной товар лежит до сезона, ждет когда цена подскочит, иной просто под заказ — по-всякому бывает. И если он все это дело собирается Вере поручить, то значит это лишь то, что воспринимает он племянницу всерьез.
Сама же Вера с начала разговора ни слова не сказала, но слушала внимательно. Причем "конструктивно слушала", то есть в своей тетради пометки делала, что-то отмечала в календаре, работала, в общем. Мы с Аглаей в разговор не лезли, сидели скорее для мебели и общей моральной поддержки. Кроме нас за столом был еще высокий молодой мужик с круглой бородкой вроде как у меня, который был у Евгена вроде как за первого помощника.
Собрались в конторе, в небольшом каменном домике за складскими пакгаузами. За окном шумел порт, с моего места мне было видно, как ставят кран над грузовым люком пузатого шлюпа с ярко-зелеными бортами и надписью "Толстяк" на корме. А что, вполне соответствует названию.
Комната была небольшая, полутемная, каменные стены покрыты беленой штукатуркой, на них висят какие-то графики, таблицы — рабочее место, в общем. Евген неторопливо налил себе из кувшина воды, жестом предложил нам. Все отказались кроме меня. Вода была холодной, только из скважины, такой, что зубы схватывало.
