Казачий князь - Трофимов Ерофей

– Угу, – коротко кивнул Петька.

– Родня тебе, или просто?.. – решив не вгонять мальчишку в смущение, осторожно уточнил Шатун.

– Просто, – в который уже раз вздохнул Петька.

– Ну, и в чём беда? С собой её забирай. А каторжным скажи, что ежели мешать станут, сам к ним приду.

– Не станут. Не до нас им, – отмахнулся мальчишка, разом повеселев.

– А это с чего вдруг? – снова насторожился Руслан.

– Залётных трое двух купцов до исподнего обобрали. Вот полиция и лютует. А наши теперь из-за того тише воды сидят. Тебя опасаются, – пояснил Петька, злорадно усмехнувшись.

– Вот и пользуйся. Забирай свою зазнобу и в имение. Хоть с голодухи не сгинете, – вздохнул Руслан и, жестом велев следопыту заняться делом, вернулся к казакам.

Не спеша прохаживаясь по базарным рядам, Руслан беседовал с торговцами и с интересом разглядывал привезённые товары. Часа через два к ним присоединился следопыт и, увидев вопросительный взгляд парня, коротко кивнул. Их неспешную прогулку неожиданно прервал истошный женский крик:

– Убили-и!!!

От этого вопля вздрогнули все. Казаки тут же взяли Руслана в плотное кольцо, а обыватели дружно завертели головами, пытаясь понять, откуда раздался крик.

– Туда, княже, – моментально сориентировавшись, указал Роман.

Решительно рассекая толпу, вся их группа протолкалась в нужный ряд и, подойдя к прилавку, за которым судорожно всхлипывала дородная торговка, раздвинула толпу. На земле, свернувшись в позу эмбриона, лежал пожилой городовой, прижимая к животу окровавленные ладони.

– Лихача сюда. Прямо в ряды тащите, – быстро приказал Руслан, опускаясь на корточки рядом с телом полицейского. – Дай гляну. Ножом бил или шилом? – спросил он у едва слышно скулившего городового.

– Шилом, – еле слышно прошептал тот, нехотя отводя руки от ран. – На этих залётных у нас особое указание было.

– Понял. А теперь помолчи, – кивнув, приказал Шатун.

Ловко расстегнув мундир, Руслан разорвал рубаху и, прикинув, куда именно пришлись удары, мрачно вздохнул. Четыре удара толстым шилом пришлись в область желудка. Кровотечение было не сильным, но, похоже, вся кровь собиралась в брюшной полости. В общем, требовалась срочная операция, в противном случае долгая агония и смерть. Толпа подалась в стороны, пропуская наёмный фаэтон, и казаки, подчиняясь команде Руслана, подхватили тело полицейского на руки.

Уложив его на сиденье, казаки отступили, но Руслан, достав из кармана деньги, приказал:

– Андрей, вези его в больницу. Деньги доктору дай и скажи, что его шилом били. Срочно операция нужна. Ежели что, на меня ссылайся.

– Сделаю, княже, – кивнул казак, запихивая купюры за пазуху и запрыгивая в фаэтон.

– Кто душегуба рассмотреть успел? – громко спросил Руслан, оборачиваясь к зевакам.

– Я, – трубно сморкаясь, отозвалась торговка.

– Как выглядел, как одет был, говорил чего, когда с городовым столкнулся? Вспоминай, милая. Вспоминай, – подтолкнул бабу Шатун, глядя ей в глаза долгим, немигающим взглядом.

Замерев, словно кролик перед удавом, торговка, всхлипывая и запинаясь, принялась пересказывать всё, что успела заметить. Руслан слушал её не перебивая и давая высказаться. В процессе Шатун начал рисовать себе вполне читаемую картину. Городовой, получив описание преступника, приметил подходящего под описание человека и, подойдя, потребовал предъявить хоть какие-то бумаги.

Для перемещения по территории страны требовался паспорт. Время, что ни говори, было военное. Преступник, делая вид, что полез в карман за бумагами, выхватил шило и нанёс городовому четыре удара, после чего скрылся в толпе, словно растворился.

– Глянь, княже, – протянул Руслану какую-то бумажку Роман.

– О, вот это вовремя. Описание того самого преступника, которое полиция разослала, – обрадовался Шатун, пробежав текст взглядом. – Все прочтите и запомните. Увидите, стреляйте по ногам. Сами видели, чего от этой швали ожидать можно, – жёстко приказал он, возвращая розыскной лист следопыту.

Наблюдение выявило, что двое проживавших в нумерах средней руки в гостинице у цветника вели очень замкнутый образ жизни. Водки пили весьма умеренно, по городу почти не ходили, а если выбирались, то только в трактир или на базар, за какой-нибудь мелочью. Спустя четыре дня после начала присмотра за ними господа офицеры, после долгого мозгового штурма, приняли волевое решение.

Господ этих тихонько изъять и как следует поспрошать. Вся эта история с самого начала казалась Руслану какой-то странной, почти опереточной. Ну не ведут так себя представители серьёзных служб. Да и не выглядели эти двое службистами. Не тот формат. И ходят они не так, и одеваются неправильно, даже смотрят иначе. Серьёзный представитель любой службы с самого начала вёл бы себя совсем иначе. Во всяком случае, скрываться в номере он бы точно не стал. С этими выкладками согласился и Рязанов.

И именно этот факт стал решающим в их споре. Так что акция была запланирована на следующую ночь. Казаки, для которых подобное действие уже стало чем-то вроде забавы, к делу подошли весьма ответственно. В нужное время весь десяток собрался у гостиницы и по молчаливой отмашке Руслана, растворился в темноте. Сидя в коляске, Шатун чутко вслушивался в ночную тишину, готовый в любой момент поддержать своих людей оружием или авторитетом.

Копыта коней, запряжённых в коляску, были обмотаны специальными мешочками, набитыми овечьей шерстью. Стук копыт в ночной тишине раздавался словно гром и мог привлечь к транспорту ненужное внимание. Где-то тихо стукнула оконная рама, заскрипел песок под сапогами, и из кустов вынырнули казаки, неся на плечах связанных фигурантов. Мешочки с дробью обеспечили полную их неподвижность.

Бросив добычу на пол коляски, бойцы всё так же бесшумно растворились в темноте, и Руслан, потянувшись, чуть толкнул сидевшего на козлах казака.

– В имение. Там разбираться будем.

Небольшой зиндан был построен на территории имения графа. Руслан иногда шутил по этому поводу, что майор решил брать работу на дом. Но шутки шутками, а построенный по всем правилам небольшой изолятор мог весьма серьёзно облегчить им жизнь. Особенно с учётом того, что охраняли его пожилые казаки из уже списанных из реестра.

Майор дожидался парня в кабинете изолятора. Рассовав похищенных по разным камерам, казаки отлили их водой и, не развязывая, для начала всыпали горячих. Что называется, для вразумления и понимания остроты момента. Вошедшие в камеру к первому фигуранту офицеры рассматривали его, словно какое-то странное насекомое. Потом Руслан, ногой подвинув к себе табурет, присел над стонущим телом и, слегка подтолкнув его сапогом в плечо, поинтересовался:

– Ну, поведай мне, болезный, кто тебя надоумил женщину из высшего общества запугивать.

– Обознались вы, сударь, – простонал арестованный. – Не я это.

– Вот дурак-то, прости господи, – деланно огорчился Шатун. – Ты что ж, всерьёз думаешь, что контрразведка кого попало среди ночи хватать станет и в камеру запирать? Всыпьте ему, браты, ещё десяток горячих, чтобы осознал, с кем дело имеет, – повернулся он к казакам.

После второго внушения клиент явно понял, что просто разговорами тут не обойдётся, и если он желает сохранить хотя бы здоровье, то следует начинать каяться. Попросив воды, он кое-как отдышался и, оглядев награды на черкеске парня, обречённо вздохнул:

– Вот уж не думал, что она к военным побежит.

– Ну, считай, что я заинтересован, – жёстко усмехнулся Руслан. – С самого начала давай. Кто приказал всё это устроить, зачем и, главное, где бумаги?

– Так дома у неё, – бледно усмехнулся неизвестный.

– Вот тут не понял, – удивился Шатун. – Так вы что же, шваль подзаборная, на голый понт её взять решили?

– Ого, да ты, благородие, похоже, и в наших делах соображаешь, – откровенно удивился арестованный.

– Знал бы ты, в чём я соображаю, уже б от страха обделался, – рыкнул в ответ Шатун. – Колись, мразь, пока не приказал тебя на дыбу вздёрнуть. И запомни, адвокатов, судей и тому подобных прокуроров не будет. Мы тебе за них. Вдвоём, за всех сразу.